Точно в цель (СИ) - Энни Джой
Арест матери меня не сильно тронул. С её багажом врагов это рано или поздно случилось бы. И возможно лучше раньше, чем позже. Тем не менее внутри была какая-то тоска. Всё же она моя мать и этот факт ничто не изменит. Пусть сейчас меня в принципе мало что трогает.
После раскрытия секрета Сони весь мир перевернулся с ног на голову и я теперь совершенно не представляю кому я могу доверять, а кому нет. Да и нужно ли в этом разбираться? Может стоит просто исчезнуть?
Мне хотелось верить, что моё упадническое состояние это временное явление. Просто период такой, который нужно как-то пережить. И с возрастом понимаешь, что такие периоды действительно в жизни случаются и оказываются не такой уж редкостью.
Как выяснилось Наташа меня уже ждёт в офисе и на моё удивление факт о её назначении они утрясли с матерью давно. Осталась только моя подпись.
В голове не было никаких мыслей. Думать совершенно ни о чём не хотелось. Просто приехать. Поставить подпись и… И всё. Периодически вставая в пробки на перекрёстках, добираюсь до офиса достаточно быстро. Даже не замечаю этих заторов, так как мозг находится в какой-то прострации и мне в сущности на всё плевать.
Паркую машину. Захожу в офисное здание. Поднимаюсь на нужный этаж. Кто-то вроде со мной здоровается на входе в кабинет матери, что я даже не удосуживаюсь проверить Инга ли это. Мне всё равно. Абсолютно.
Широкие офисные коридоры кажутся серыми и безжизненными, как и всё вокруг. Словно из мира кто-то окончательно высосал цвет и радость. И если от этого состояния есть где-то тумблер переключателя, то у меня совершенно нет желания им воспользоваться.
Только услышав голоса за дверью, едва коснувшись дверной ручки инстинктивно замираю.
— Я же обещал тебе, что это дело будет твоим, — слышу знакомый довольный голос.
Горский.
— Я в тебе и не сомневалась, милый, — а это женский голос с радостью в голосе принадлежал Наташе.
Теперь всё понятно. Они просто хотели забрать дело моей матери себе. Конечно в голове посыпались вероятности, что может оттого Горский так тепло ко мне относился? Чтобы получить от меня информацию и поддержку… В этот момент в очередной раз чувствую себя использованным, но это чувство даже не задерживаясь внутри растворяется. Расстроить, разочаровать, разозлить кажется меня уже невозможно.
Проглатывая горько чувство привычки получать под дых от близких тихо вхожу в кабинет. Они явно стоят довольные, но ещё не празднуют. Я ведь не подписал ещё ничего. А я подпишу. Правда подпишу.
Хотя часть меня первый раз в своей жизни хотела, чтобы мать сейчас сидела в кресле директора. И чтобы у нас всё было хорошо. Чтобы она была нормальной матерью. Любила меня, папу и Лику здоровой неизвращённой любовью.
Перед глазами пробегает кинолента счастливой семейной жизни Анисимовых, которой никогда не было и которой не бывать. Ни-ког-да.
Горский с Наташей затихают, словно из моего выражения лица им что-то становится известно. Но у меня нет никаких моральных сил с ними состязаться. И потому.
— Где я должен подписать? — сухо спрашиваю.
Тётя Наташа нервно сглатывает слюну и протягивает мне документы. К удивлению, подмечаю, что мои пятьдесят процентов мне остаются и на моём лице рождается усмешка. У меня конечно ничего не отняли, но легче от этого как-то не становится. Пробежав внимательно по бумагам глазами ставлю подписи и собираюсь уходить.
— Никит, — окликает меня Михаил Иванович. — У тебя всё хорошо?
— А вы как думаете? — многозначительно бросаю в ответ и захлопываю за собой дверь.
Пока я курю стоя на парковке офиса, совершенно не представляю что делать дальше. Но судьба словно подсказывает мне сама пришедшим сообщением на телефон.
Лера: «Сегодня гонка. Приедешь?»
Отвечаю согласием и еду за своей машиной для уличных гонок. И снова мыслей в голове нет. Только одна пустота. Забираю машину, приезжаю на место сбора и кажется меня уже ни что не сможет вывести на эмоции. Кажется. Пока я не замечаю Егора в его безупречно-белоснежном кожаном наряде.
В голове что-то щёлкает, и я не понимаю, что творю. Но спустя пару минут Котов уже лежит на асфальте с разбитым носом, я на нём сверху и нас растаскивают в разные стороны организаторы гонки.
— Парни хватит! Выясните отношения в гонке! — кричит один из них.
Поднимаю руки в знак капитуляции и яростно посмотрев на Егора возвращаюсь в свою машину. Позже, когда мозг начинает загружать и анализировать произошедшее замечаю страх во взгляде Котова. Прям такой настоящий с примесью паники. Интересно что же он увидел такого в моих глазах?
Услышав сигнал о подготовке к началу гонки откладываю размышления на потом и отгоняю свою тачку на старт. Замечаю по левую сторону от себя Егора, но теперь его взгляд какой-то пристальный и обеспокоенный. Ежусь от переизбытка эмоций и пытаюсь настроиться. Только настроить голову привычным способом на гонку не выходит, ведь я раз за разом путаюсь в паутине собственных мыслей.
Старт. Первый круг. Я не первый, но и не последний. Совершенно не понимаю, какого чёрта сюда приехал и согласился на это. Несмотря на затуманенный разум я приду первым? А что, если нет? А что если специально прийти последним или просто вторым. Пусть для многих быть вторым совсем не просто. Намеренно сбрасываю скорость и плетусь во второй половине десятки.
Мне же всё равно? Я же сдался. Разве нет? Так какое мне тогда дело до места, которое высвечивает табло с моим именем? Какого чёрта оно вообще должно меня интересовать? Я же просто хочу исчезнуть. Но когда я вижу Егора, обгоняющего меня, и осознаю, что иду уже седьмым внутри всё снова меняется.
Выдавив всю мощность из своей четырёхколёсной крошки невзирая на опасные повороты и скопления машин ловко и уверенно лавирую на дороге. Оказавшись в тройке лидирующих, замечаю, что моим соперникам это определённо не нравится и они пытаются меня подрезать. Только опасно подрезать того, кто совсем без тормозов. А это к сожалению или, к счастью, определённо про меня.
Поэтому с легкостью подрезав второго, который по итогу улетает куда-то за трассу начинаю соперничать с первым. Только у того жажды к победе не меньше. И когда мы находимся почти у финиша я без намека на страх и риск наглым образом напрямую тараню машину соперника. Её резко