Пари - Айя Субботина
— Может тогда ты хотя бы расскажешь, что случилось?
Раньше Вика не сильно вникала в мои дела. Точнее — в принципе мало ими интересовалась. Если видела, что у меня что-то не ладится, могла чмокнуть в щеку и сказать что-то, по ее мнению, вдохновляющее, из методички курса «Как вдохновить мужчину стать миллиардером». Я спокойно к этому относился — редко какая женщина любит хоть что-то смыслит в подводных камнях «тяжелого» бизнеса, а рассказывать об этом пустым не понимающим в чем проблема глазам, мне и самому не очень хотелось. Да и грузить голову своей женщины шкурными вопросами — так себе поведение для нормального мужика.
Сомневаюсь, что с того времени Вика стала лучше разбираться в вопросе. Но сейчас в ее глазах живой интерес и даже как будто реальное, а не наигранное беспокойство. Но это она нарочно оттягивала время, чтобы Марат успел совершить, как ему казалось, удачную сделку и перепродать «Гринтек» в другие руки. Скорее всего, ею просто удачно манипулировал мой дрогой братец, но тем не менее. И кто-то все-таки рылся в служебном компьютере ее секретарши.
— Лекс? — Вика хмурится. — Ты меня пугаешь. Ты…
— … банкрот? — заканчиваю за нее, и ловлю себя на мысли, что мысль проверить ее реакцию родилась только что и впервые за все время наших с ней отношений.
— А ты банкрот? — Вика хмурится. — Разве это может случиться вот так… без намеков?
— В жизни всякое бывает, Вик, — уклончиво отвечаю я, потому что не хочу так откровенно ей врать. — Я уже терял все на ровном месте.
— Ну… — Вика берет на руки настойчиво вертящегося у ее ног щенка, прижимает его к себе с таким трепетом, как будто в эту минуту думает исключительно о его благосостоянии. — Наверное, можно что-то сделать, да? Моя бабушка помнишь, как говорила?
— Как-то оно будет, потому что не было так, чтобы было никак, — повторяю ту скороговорку, которую услышал от ее мудрой старенькой бабули.
— Правильно, — с облегчением говорит Вика, как будто я только что произнес слова все налаживающего заклинания. Подходит ко мне, утыкается лбом мне в грудь и шепотом добавляет: — Мы справимся, Лекс. Все будет хорошо. В крайнем случае, поживем пока в моей однушке. Там, правда…
Она перебивает себя на полуслове, деловито шмыгает носом и просит дать ей двадцать минут на сборы.
— Тебе совсем не обязательно уезжать: билеты у нас только на завтрашний вечерний рейс, номер оплачен тоже до завтра. Можешь еще целые сутки наслаждаться отдыхом.
— Ты шутишь? — А вот теперь Вика злиться. — Одного я тебя не отпущу. Двадцать минут — и я буду готова.
Щупает влажные после душа волосы, секунду что-то мысленно взвешивает и сокращает время до пятнадцати.
Пока она шумит в ванной феном, я быстро собираю наши вещи — их так мало, что поместятся в ручные сумки, которые можно будет взять с собой, а не сдавать в багаж. Снова и снова прокручиваю в голове наш разговор, но не нахожу в нем никаких тревожных звоночков. Реакция Вики была довольно сдержанной, но меня гораздо больше удивило бы, начни она клясться в вечной люби и рассказывать сказки про рай в шалаше. Кстати, я сам никогда не понимал смысл этой идиотской поговорки — что ты за мужик такой, если не можешь обеспечить своей женщине и своему будущему потомству адекватные условия жизни?
Нужно проверить список всех потенциальных держателей большого количества акций «Гринтек», кто-то из них играет против меня. И чем скорее я выйду на этого умника, тем быстрее смогу обрубить ему крылья.
И еще надо позвонить Тихому, но как это сделать после нашего мордобоя — хер его знает. По-хорошему, учитывая его явно нездоровую реакцию на мое решение снова сойтись с Викой, единственным правильным решением будет просто максимально его дистанцировать. Но как это сделать, если я уже и так вручил ему должность генерального директора и отдал двадцать процентов акций основного «крыла» «Интерфорс». По задумке, это должно было полностью переключить его мозги в новое русло, но какого-то фига получилось ровно наоборот.
— Я готова, — говорит Вика, выходя в гостиную в спортивном костюме. С волосами, заплетенными в две косы, она похожа на первую школьную красотку. Из тех которые, выражаясь простым языком, мне не давали, потому что в те годы я был откровенным задротом.
Если бы я не успел забронировать два последних билета на ближайший рейс, то послал бы все на хер и затащил ее обратно в постель. Эта крамольная мысль только еще больше крепнет, когда Вика, очевидно угадывая вектор моих мыслей, хмурится и строго грозит мне пальцем.
— Пойдем, Яновский! — Одной рукой она крепко держит щенка, другой берет меня за руку, пока я забрасываю на плечо обе наши сумки. — Нечего смотреть на меня, как кот на мышь. Первым делом самолеты, а мы с Орео никуда не денемся.
Не помню, говорила ли она что-то подобное в наших «прошлых» отношениях, но сейчас ее сказанное между строк обещание быть рядом и в горе, и в радости, звучит очень убедительно.
И даже как будто искренне.
Глава шестьдесят третья: Вика
— Я могу тебя отвезти, что за детский сад, Вика? — Лексу категорически не нравится мое предложение ехать с водителем в офис, а мне вызвать такси. — Этот час погоды не сделает.
— С нами все будет в порядке, Яновский, — отмахиваюсь я. — Твой бизнес, в отличие от меня, ждать не будет.
На самом деле просто не хочу, чтобы он собственными глазами видел, в какой нищете я живу. Не потому что мне стыдно (хотя и это тоже), а просто чтобы он не начал делать очевидные выводы из таких же очевидных вещей. Не начал думать, что я схватилась за него лишь бы выкарабкаться из своего жалкого положения. Даже если изначально в моей голове была именно такая идея.
Сказать, что сейчас мне за это стыдно — не сказать ничего.
Лекс явно недоволен моим упрямством, но все равно сажает меня в такси.
— Созвонимся вечером? — осторожно спрашиваю я.
— Да, как только освобожусь — сразу наберу.
Он не целует меня на прощанье — только подмигивает и провожает такси взглядом до самого поворота.
И когда прерывается даже этот контакт, мне хочется остановить машину, выпрыгнуть и побежать обратно к нему. Потому что — накручиваю я себе или нет — а чувство, что между нами снова
