Валентина Шигина - Я считаю до пяти
— Паша? — обеспокоился моим молчанием муж.
— А может…,- на глазах появились слезы, а губы задрожали, — ту кого-то нашел себе?
— Чего?
— Точно! Ты скрываешь от меня другую женщину. У нас давно не было секса и все чаще сидя дома ты о чем-то грустишь! — начала выговаривать я. С губ срывались все больше новых обвинений. Я просто не могла заткнуться. Все беременные такие истерички?
— Паша, Паша, остановись! — Ромка встал с кресла и легонько потряс меня за плечи, стараясь привести в себя. — У меня нет другой женщины! Зачем мне другая, если в тебе столько личностей уживается?
— Тогда в чем дело? Скажи мне! — проревела я.
Не говоря ни слова, Рома вернулся к своему столу и достал из кипы бумаг фотографию. Отлично! Сейчас я в лицо узнаю собственную соперницу. Мужчина протянул фотографию мне, но с прямоугольника на меня смотрела вовсе не женщина! На меня смотрели грустные глаза светловолосого мальчика. Никита!
Я непонимающе уставилась на супруга, ожидая объяснений.
— Я боюсь даже думать, до чего его доведет Ирина. Он до сих пор не ходит в садик, у него нет друзей и целыми днями он сидит дома, пока эта дрянь развлекается! Паша, я с ума схожу от беспокойства!
И тут я поняла глупость своей реакции. Рома переживает за Кита, а я со своей глупой ревностью и истерикой. Есть ведь в жизни вещи и пострашнее, чем потерять мужчину. Дети. Они ведь ни в чем не виноваты, а им столько всего приходится переносить.
— Ты ведь до сих пор значишься в документах, как его отец? — уверенно спросила я, совсем забыл о своих глупых догадках.
— Да, а что?
— Тогда давай заберем Никитку к себе.
— Что? — явно не поверил своим ушам Костров.
— ТО! Давай его заберем? Он же тебя отцом считает. Да и мы с ним в прошлый раз успели подружиться.
— Ты готова воспитывать чужого ребенка? — безмерно удивился мужчина. Его брови плавно поползли в верх, а глаза округлились.
— Он для тебя ведь не чужой.
— Паш, это ведь даже не мой ребенок. Ты готова на это?
— Ты любишь его как собственного сына. И я смогу его полюбить. Давай заберем его. С нами он станет таким, каким должен быть ребенок его возраста. Мы отдадим его в садик, запишем на различные кружки, накупим игрушек и книжек. Мы сделаем его детство счастливым. Исправим то, что натворила Ирина. Он будет нам помогать, когда родится малыш. Это сделает его более самостоятельным. Мы будем просить его приглядывать за ребенком пару минут и он почувствует себя ценным. Обустроим ему комнату, где он будет полноправным хозяином. Он будет расти в семье.
Рома продолжал смотреть на меня удивленным взглядом. Видимо, мои слова до не него дошли не сразу. А если и дошли, то не успели разложиться по полочкам. Мне правда хотелось это сделать. За тот короткий день я успела привязаться к мальчику. Да и жалко его оставлять такой мамаше.
— Но как мы его заберем? Ира ни за что не отдаст его!
— Мы лишим ее родительских прав!
Рома опять посмотрел на меня с удивлением. Видимо, мыслительный процесс у него остановился напрочь!
— По документам ты его отец и имеешь права забрать ребенка к себе. Не захочет отдавать, заберем сами, только с помощью суда.
— Господи, Паша! Я шокирован твоими словами! — только и смог вымолвить Роман.
— До сих пор считаешь меня глуповатой блондинкой? — усмехнулась я.
— Нет, не считаю. Давно уже не считаю. Просто твои слова меня просто… не знаю, как это сказать. К жизни вернули? Ты самая умная блондинка из всех мне известных. Хотя и не известных тоже, — рассмеялся муж и сгреб меня в объятия.
Благодаря хорошим друзьям и связям дело об лишении Ирины опекунства шло полным ходом. Женщина сопротивлялась. Видимо, не хотела потерять веревочки за которые весьма удачно дергала Рому, вытягивая из него деньги. Ирина отвратительная мать и мы смогли найти достаточное количество подтверждений этому. Например, условия в которых жил ребенок, его замкнутость (с ним поработали детские психологи), а еще показания соседей. Да и то что он не посещает садик сыграло свою роль. В общем Ирину родительских прав решили. Правда она кричала, что ребенок не Ромин, но ее истерику списали на то, что с ребенком она лишиться и финансов.
Никита быстро освоился в нашей семье. Рома в нем души не чаял, а мальчик все-таки начал называть его папа. Тогда у мужа глаза светились. А я радовалась. Скоро у нас появится еще один ребенок и мы заживем одной большой счастливой семьей. Никита с каждым днем начал задавать кучу вопросов и стало понятно, что за несколько лет жизни их у него скопилось не мало. Но один из вопросов просто выбил меня из колеи.
— А можно я тебя буду мамой называть?
Я посмотрела на мальчика и ушам своим не поверила. Конечно мы с ним проводим очень много времени вместе, но чтобы называть меня мамой… Кит продолжал на меня смотреть своими ясными глазами и ждать ответа. Улыбнувшись мальчику, я все же нашла в себе сил на ответ.
— Можно.
И тут посыпались сотни новых вопросов. Его очень интересовало, почему у меня такой большой живот. Что я такого съела, что он так вырос. Тогда мне пришлось ему объяснять, что у меня там ребеночек. Скоро он родится и у Никиты появится братик или сестренка.
— Я хочу сестленку.
— Почему сестренку? А братика ты не хочешь? — поинтересовалась я, убирая светлые кудряшки под шапку.
— Блатик у меня все машинки заберет. А сестленку я защищать буду.
— Никита, мы купим тебе много машинок, если хочешь. И никто у тебя их не заберет. Но ты же знаешь, что хорошие мальчики делятся своими игрушками?
Мальчик неуверенно кивнул.
— Тогда я хочу блатика и сестленку.
Я рассмеялась. Какой же он чудесный и очаровательный малыш. Как такого не полюбить?
Мы вышли погулять на площадку. Никитка сразу побежал кататься на горку, не забыв прихватить с собой ледянку, а я просто дышала свежим воздухом. Мимо чинно прогуливались старушки-подружки жарко что-то обсуждая. Из-за детского визга до меня долетали лишь обрывки их разговора. Но слова про меня я расслышала хорошо.
— Такая молодая, а уже беременна.
— Да, да, — подтвердила ее товарка.
— Мало того, что сама скоро родит, так еще…
— Чужого ребенка воспитывает, — закончила вторая.
Я просто захлебнулась от возмущения! И это говорят женщины? Я резко обернулась и прищурилась.
— Чужих детей не бывает! — заявила я, высокомерно изгибая брови. — Вы же женщины и печально, что этого не понимаете! Видимо, что со старостью к вам и маразм пришел.
