Кэтрин Уэбб - Полузабытая песня любви
– Ханна? Илир? – крикнул он, думая, что все поднялись наверх, но ответа не последовало. Потом он услышал шум снаружи и вышел из дома.
Джип Ханны стоял перед коттеджем с работающим двигателем и открытыми дверцами. Розафа и Беким сидели на заднем сиденье, а Ханна клала в багажник два холщовых портпледа [106].
– Эй! Что происходит? – спросил Зак. Его бил озноб от усталости и прохлады раннего утра.
Ханна тревожно взглянула на него.
– Я отвезу их на станцию. Не хотела тебя будить, – объяснила она, опустила в багажник дорожные сумки и подошла к нему, засунув руки в карманы.
Зак поднял ладонь и заслонил глаза от солнца.
– А это безопасно? Что, если полиция начеку?
– Не думаю. Я разговаривала с Джеймсом. Прошлой ночью его квартиру обыскали тоже и убрались восвояси ни с чем. Он сомневается, что эти ребята до сих пор караулят где-то поблизости. Мне даже принесли извинения. Конечно, скрепя сердце, но, раз они ничего не нашли, что им еще оставалось?
Она одарила Зака быстрой улыбкой.
– Ты надолго?
– Нет, мы только доедем до вокзала в Уэрхэме. Илир повезет семью на север, в Ньюкастл. У него там друзья. В общем, знакомые по Митровице. Он остановится у них на первое время, и они помогут ему обустроиться на новом месте. А еще там живет мой деверь. Он врач, обещал посодействовать в подаче ходатайства о предоставлении убежища, а потом начать лечить Бекима хелированием… [107]
– Чем?
– Знаешь, нет времени объяснять: надо успеть на поезд, который отходит через сорок минут. Сперва планировалось, что они останутся у меня на несколько дней и отдохнут перед отъездом, но после прошлой ночи мы решили, что лучше не мешкать, – сказала Ханна.
Зак взял ее руку в свою и принялся разглядывать. Маленькая, покрытая шрамами, ногти короткие, обломанные, с грязью на кутикулах, а на ладони, у основания каждого пальца, мозоли. Жесткая рука женщины, привыкшей работать на земле, живущей в мире, совсем не похожем на его мир.
– Хочешь, я поеду с вами? – спросил он.
– Спасибо, в этом нет необходимости. Оставайся с Димити. Рассматривай рисунки и картины, – проговорила Ханна со странной ноткой в голосе.
– Хорошо. Тогда увидимся, когда ты приедешь обратно.
– Я вернусь, как только их провожу. Часа через полтора. Тогда и поговорим. – Она повернулась и пошла обратно к машине.
Внезапно перед ним появился Илир.
Зак нервно ждал, что скажет ему цыган. Челюсть все еще болела от удара, полученного прошлой ночью. Инстинктивно он поднял руку, чтобы ее потереть, и от прикосновения почувствовал в подбородке неприятное ощущение. Илир слегка улыбнулся.
– Прости, что ударил, Зак, – извинился он. – Но, сам понимаешь, я был очень напуган.
– Да ладно, забудем.
– Нет, так не пойдет. Ты нам помог, и… я это помню. – Лицо Илира выглядело усталым, но, несмотря на синяки под глазами, он казался сияющим и очень счастливым. По нему было видно, что теперь, когда ноющая боль, вызванная разлукой с женой и сыном, ушла, у него в душе царит мир, невзирая на всю трудность его положения. – Пожмем руки. Это самое меньшее, что я могу… Я так рад, что мои родные в безопасности.
Зак протянул ладонь, которую Илир горячо стиснул. Потом они обнялись, торопливо и неловко. У отъезжающих не оставалось времени, чтобы помыться или переодеться, а потому от них пованивало. Это был запах вчерашних страхов и треволнений.
– Илир, нам пора. Нет времени, – позвала из автомобиля Ханна.
– Не обижай ее, – проговорил Илир совсем тихо. – Теперь, когда я уеду… Она выглядит сильной, но ей нужно, чтобы кто-то находился рядом. Хотя она не всегда готова это признать. Так что без меня ей понадобится твоя дружба. Иногда с ней непросто иметь дело, но она славная.
– Я знаю, – сказал Зак. – Удачи.
Илир похлопал его по плечу, кивнул, повернулся к машине и забрался на переднее сиденье. Дизельный двигатель кашлянул, и джип, тронувшись с места, исчез в облаке сизого дыма.
Зак немного постоял на крыльце, вбирая в себя весь лежащий перед ним необъятный простор – от морского горизонта с одной стороны до зеленеющего хребта с другой. Отчасти ему хотелось немедленно отправиться на второй этаж, еще раз просмотреть все рисунки и картины, чтобы сразу же, по горячим следам, сделать записи относительно сюжетов и цветовой палитры. Но, к своему удивлению, он колебался, вдруг почувствовав, что у него, пожалуй, нет на это права. Во всяком случае, теперь, когда Ханна уехала, а Димити так сильно огорчена. Все-таки картины и рисунки, как бы сильно они его к себе ни влекли, ему не принадлежали. К тому же Заком овладевали другие мысли, возникшие после признания Ханны о том, кем являлась ее бабушка. Он выждал некоторое время, покусывая губу и раздумывая. Но все попытки убедить себя, что все сказанное ею ничего не значит, не удались. Делать вид, будто ничего не произошло, не имело смысла. На подгибающихся ногах он поднялся на второй этаж.
– Димити? – позвал он. В последний раз он видел хозяйку «Дозора» прошедшей ночью. Тогда она стояла, прильнув к двери в маленькую пустую спальню, где жил Чарльз Обри. Но сейчас Димити в ней не оказалось. Зак осторожно постучал в дверь второй спальни, а потом заглянул в нее. – Вы не спите? – произнес он тихо.
Ответа от старушки, свернувшейся калачиком на кровати, не последовало. Она лежала, подогнув колени и прижав к животу руки в грязных красных митенках. Увидев их, Зак ощутил внезапный прилив нежности к этой женщине, даже восхитился ею. Не всякий на ее месте сумел бы с такой верой в свою правоту и так успешно оберегать тайну «Дозора» в течение стольких лет. Он вспомнил, как много часов провел, разговаривая с Димити, старательно записывая рассказы о Чарльзе Обри, о его жизни в Блэкноуле в тридцатые годы. Оказывается, Димити все это время тщательно скрывала от Зака правду, невероятную и немыслимую. Ему всегда казалось, будто она чего-то недоговаривает, боится сболтнуть лишнего, дать ему чересчур явные ключи к пониманию прошлого. Верно, эта мысль постоянно присутствовала у нее в голове… И все-таки Зак отошел от двери с ощущением, что Димити не спит, хоть старушка и не отозвалась, а ее дыхание было тихим и ровным.
Зак постарался как можно скорей отделаться от Пита Мюррея, потому что хозяину паба явно хотелось обсудить в подробностях полицейский рейд, устроенный минувшей ночью. Зак пожал плечами и притворился, будто ничего не знает. Хотелось поскорей отправиться в путь, чтобы повидаться кое с кем, способным пролить свет на тайну, разгадать которую ему было необходимо. В течение двухчасовой поездки на север он с трудом мог сконцентрироваться на дороге, постоянно прокручивая в голове варианты разговора, в ходе которого предстояло наконец узнать правду, которую от него скрывали всю жизнь.
