Виктория Рутледж - Взрослая жизнь для начинающих
Да и в юридических кругах к таким поступкам вряд ли отнеслись бы благосклонно, — напомнил себе Ангус. Да и Айона не одобрила бы. Он ей ничего и не стал рассказывать. Она посчитала бы это еще одним проявлением его «водительского помешательства».
В ящике с инструментами в кладовке кусачек не оказалось. Ангус встал, положив руки на бедра, и посмотрел на гору старых гладильных досок, инвентаря для крикета, на ребристый шланг от пылесоса. Куда же он мог их положить, если не в ящик для инструментов? Может, Айона взяла их для натюрморта и так и оставила в сарае?
На самом деле, он так не думал. Айона терпеть не могла всякие ремонтные работы — почти так же, как и вождение. Этим занимался исключительно он. И он предпочитал без особой причины не заходить в сарай, — когда он отдал его Айоне под мастерскую, то пообещал не заходить туда без спросу, а обещания свои Ангус всегда держал.
Но они могут быть здесь, и тогда не придется покупать для паба еще одни.
В душе Ангуса голос совести боролся с маниакальным стремлением сэкономить, которое проявлялось тем сильнее, чем больше средств выделял им Мартин. Потом его озарило: он вспомнил, что в журнале для владельцев ресторанов читал, что крышки унитазов можно покрыть аэрозольным клеем, чтобы посетители не нюхали с них дорожки кокаина. Ангус особенно и не думал, что в «Грозди» кто-то занимается подобными вещами, — их клиентура скорее станет нюхать сам аэрозольный клей, — но идея была столь коварной, что его так и тянуло попробовать. А у Айоны наверняка есть клей-аэрозоль, — она же делает коллажи. И он наверняка хранится в сарае.
Он закрыл дверь, потому что содержимое кладовки уже готово было вот-вот вывалиться наружу, и засомневался. Может, стоит сначала позвонить ей в паб? На случай, если у нее там есть что-то, что она не хотела бы ему показать?
Ангус обратился за моральной поддержкой к своему обеспокоенному отражению в зеркале, которое висело в прихожей. Потом он фыркнул. Звонить своей девушке, чтобы узнать, можно ли заглянуть в свой собственный сарай? Он наклонился поближе к зеркалу. Похоже, он с прошлой недели еще немного полысел?
— О’кей, — сказал Нед. — Ты на сельской дороге. Кто, как ты предполагаешь, может двигаться тебе навстречу?
Айона замерла, так и не донеся нож до кружочка масла.
— Э, стадо коров?
— Нет, а подсказка скрыта в вопросе. — Нед внимательно разглядывал гриб, который резал, и с интересом щелкнул его по шляпке. — Хотя твой ответ нельзя считать ошибкой, если учесть твои глубокие познания деревенской жизни. Слушай снова: что может двигаться тебе навстречу?
Айона нахмурилась. Она должна это знать, до теоретической части экзамена осталось два дня. Но она не знала. Хотя не особенно об этом беспокоилась. Если бы она завалила письменный экзамен, то ей пришлось бы отослать обратно в школу аттестат о среднем образовании. Да она могла бы пойти на письменный экзамен в пятнадцать лет, и сдала бы его, даже если бы вообще ни разу не подходила к машине. Письменный экзамен совсем не трудный. Половина вопросов вообще не касается вождения.
— А варианты ответа ты мне дашь?
— Нет, потому что я даю вопросы, которые запомнил, когда мы с тобой готовились вчера, а варианты ответов я забыл. — Нед с недовольным видом посмотрел на гриб и понюхал его.
— Ну пожалуйста, пусть все будет, как на экзамене, а? Один ответ правильный, один похожий на правильный и еще два совершенно глупых, говорящих тебе: «Выбери меня, и можешь считать, что провалился».
— Ну ладно. — Явно довольный тем, что ему удалось спасти кого-то от опасного отравления, Нед выбросил неудачный экземпляр в стеклянную миску. — Это: а) странствующий цыганский табор, b) демонстранты, протестующие против переработки радиоактивных отходов, с) пешеходы или d) лошади?
— Ну, это зависит от того, на какой сельской дороге я нахожусь, — словоохотливо начала Айона. — Если бы ты оказался на сельской дороге неподалеку от Селлафилда, там, где этот завод, ну, который с ядерным топливом, ты вполне мог бы увидеть…
— Нельзя ли мне тебе напомнить, что нужно выбрать варианты ответа, а не выдавать целое эссе?
— Ну ладно, это с), пешеходы, хотя это зависит от того, читали ли они правила дорожного движения и знают ли они, где им следует идти. Или хватило ли им ума именно там и идти. Еще зависит от того, сколько они выпили. А также от того, есть ли еще люди, которые живут в сельской местности и не имеют машины. Мне кажется, что пешеходы ходят по дорогам только в романтических мечтах инспекции дорожного движения. Если не считать тех случаев, когда пабы закрылись и они не смогли поехать домой на такси.
— Ты закончила свое выступление?
— Да. Следующий вопрос, пожалуйста. — Айона открыла еще одну упаковку масла, весьма довольная собой. Если бы сдавать нужно было только теорию, она получила бы права еще несколько лет назад. Голос совести упрекнул ее, что она и в любом деле намного сильнее в теории, чем на практике, и именно поэтому постоянно дает советы окружающим.
— Ты идешь по городу, и тут…
— Почему это я иду, а не еду на машине? — перебила его Айона.
— Ах да, извини, забыл. Уж слишком я представил в этой ситуации лично тебя. — Нед достал большой кухонный нож и высыпал грибы на разделочную доску. — Ну вот, ты едешь по городу и видишь толпу людей, один из которых размахивает красным фонарем. Что делают эти люди?
— Сейчас ты уже издеваешься, да? — спросила Айона.
— Да нет, это настоящий экзаменационный вопрос, — настаивал Нед.
Айона пососала нижнюю губу. В школьные времена они всегда повторяли в первую очередь вот такие темы. Самые глупые вопросы, которые тебе просто не должны задать, настолько они странные.
— Нет, не подсказывай, — сказала она, когда Нед уже открыл было рот, чтобы намекнуть.
— Но я, конечно, могу предложить тебе наглядное пособие? — спросил Нед. На губах его уже готова была заиграть улыбка, и Айона догадывалась почему. Они всегда придумывали наглядные пособия, хотя на экзамене второго уровня сложности по английскому наглядные пособия оказались не особенно полезны — по крайней мере, изображаемые Недом. Да ее чуть не выгнали с экзамена, потому что она прохихикала все то время, пока писали сочинение по Шекспиру, так как Нед средствами пантомимы изображал Ника Основу[78] и «толпу людей оборванных и грубых, которые трудами достают насущный хлеб в афинских балаганах».
Хотя грибов в тот год выросло удивительно много.
— Хм, — сказала Айона, улыбаясь, — ну, это не повредит, да?
