Вера Кауи - Богатая и сильная

— Боюсь, что бумага обуглится, — фыркнул Харви.

— Мы еще легко отделались, — напомнила Касс. — Ведь завещание и в самом деле недействительно в том пункте, где говорится, что Элизабет Шеридан дочь Ричарда.. Мы оба знаем, что Дан мог бы подать в суд.

— Мог бы, но не подаст, и не говори ему об этом!

— Кто? Я?! — возмутилась Касс.

— Да он и не осмелится, — продолжал Харви с заговорщической улыбкой. — Ведь его досье никуда не делось.

Касс вздохнула.

— Ричард потратил столько усилий… и все напрасно.

— Но он не мог этого предположить.

— Я удивляюсь, ведь Ричард прекрасно знал о жадности Дана Годфри. Неужели он думал, что тот будет сидеть сложа руки?

— Хватит предположений, Касс. Нам нужны факты.

Их глаза встретились.

— Кто бы мог подумать? — не унималась Касс. — Ричард Темнеет бесплоден! Это то же самое, что сказать, что Бог импотент!

— Но это объясняет все.

— Элизабет всегда подозревала, что должно существовать какое-то объяснение.

— Это потому, что она никогда… не верила в Ричарда, как в Бога. Она упорно пыталась свести его к человеческим масштабам.

— Но удалось это одной Хелен… И все-таки Ричард упал в моих глазах. Никакой он не гигант, просто обычный человек, озлобившийся из-за физического недостатка.

Харви фыркнул.

— Недостатка! Сразу видно, что ты не мужчина, Касс.

— Я знаю, знаю… «Эго» озабочено лишь собственным воспроизведением.

— А нам обоим хорошо известны размеры «Это» Ричарда!

Касс покосилась на свои записи.

— А эти бумаги должны уменьшить до мыслимых размеров другое «Это», — вкрадчиво произнесла она. — И мы получим по миллиону долларов… — она вежливо улыбнулась, — за мошенничество и подлог.

— Мошенничество! Подлог! — Голос Харви звучал по-прежнему бесстрастно. — В завещании нет ни одного пункта, который бы ставил вопросы наследования в связь с родственными отношениями. Элизабет Шеридан названа там распорядительницей всего имущества вне всякой зависимости от того, кем она приходится Ричарду.

Их глаза встретились. Они сначала улыбнулись друг другу, а потом принялись хохотать.

Дан дважды прочел договор, тщательно взвешивая каждое слово.

— Это официальный документ, — напомнил ему Харви. — Попробуй его нарушить, и я сотру тебя в порошок!

Шелковые брови Дана поднялись.

— Мечты — приятнейшая вещь, — пробормотал он.

Но поставил свою подпись с росчерком: Данверз А.

Годфри.

— У тебя нет вопросов? Сомнений относительно законности завещания?

Дан выглядел оскорбленным.

— Это у тебя они были, милый Харви…

Он осторожно сложил свою копию и спрятал.

— А как насчет другого маленького документа?

— Он будет храниться в банке, пока завещание не вступит в силу.

— А после этого… я смогу его получить?

— Этот вопрос, — сказал Харви, уставившись себе на кончик носа, — будет рассмотрен в положенный срок.

А я уж постараюсь, чтобы это случилось, подумал Дан.

Через несколько минут после ухода Дана Элизабет заглянула в дверь.

— Тебя ждут, — сказала она Харви.

Тот отошел от сейфа, куда спрятал свою копию договора.

— Только, прошу тебя, недолго. Она безумно устала, — предупредила Элизабет, смягчая слова улыбкой.

Харви нажал кнопку, и панель, скользнув, закрыла барабан электронного сейфа.

— Ты и сама, наверное, устала, — сказал он ласково.

— Нет, ничуть… я безумно рада.

Перед дверью Харви задержался.

— Помнишь, что я сказал тебе, когда мы в первый раз встретились?

— Ты говорил множество разных вещей.

— Я имею в виду вот что: я сказал тебе — «ты справишься».

Элизабет улыбнулась.

— Верно… и я ответила «да». Но почему ты об этом вспомнил?

— Потому что ты и в самом деле справилась, — ответил Харви просто. — И я всегда буду тебе за это благодарен.

И он поспешил к своей любимой.

— Ну что, выпьем? — спросила Касс у Элизабет.

— Я думала, тебе не требуется разрешение.

Они прошли в белую гостиную, и Элизабет без сил опустилась в кресло. Взглянув на ее усталое лицо, Касс предложила:

— Давай выпьем шампанского!

— Не беспокойся. Сегодня я пьяна от радости.

— Пусть так. Все равно поднимем тост.

Касс со знанием дела откупорила бутылку и доверху наполнила бокалы. Протянув искрящийся напиток Элизабет, она гаркнула:

— За тебя, моя девочка!

Придвинув к себе стул, Касс потянулась за сигаретой.

— Ноги меня не держат, совсем как миссис Хокс.

Кстати, где она?

— Отправилась спать, усталая, но счастливая.

— Сегодня мы все такие. Говоря ее словами, у меня просто ум за разум заходит.

— И у меня, — согласилась Элизабет.

От холодного шампанского покалывало губы.

— Два с половиной месяца назад, когда ты сюда приехала, кто бы мог подумать, что все кончится именно так?

— Два с половиной месяца? Всего? — удивилась Элизабет.

— День в день, хочешь верь, хочешь нет… Но этот день особенный…

— Выпьем за это, — сказала Элизабет.

Придвинув еще один стул, Касс сбросила туфли и положила на него ноги.

— Итак, — спросила она весело, — что еще новенького?

Элизабет прыснула на какую-то долю секунды раньше Касс, и через несколько секунд они уже захлебывались от смеха. Каждый раз, встречаясь взглядами, они принимались снова хохотать, задыхаясь и держась за бока. У Касс закололо под ложечкой, и наконец она прохрипела:

— Боже, мне просто необходимо было посмеяться… я хочу сказать, что вся эта история, в сущности, очень забавная. И весьма пикантная.

— Весьма, — согласилась Элизабет, и они опять принялись смеяться.

— Теперь я по-другому на нее смотрю, — призналась Касс, вытирая глаза.

— Я тоже…

— Слава Богу, мы можем теперь смеяться, — сказала Касс рассудительно. — Два с половиной месяца назад нам было не до смеха.

— Поэтому мы и смеемся, — заметила Элизабет, как всегда, расставляя все по своим местам.

— Верно…

Некоторое время Касс молча смотрела на Элизабет, которая откинулась на спинку стула и закрыла глаза.

— Как все прошло? Я имею в виду там, наверху.

— Легче, чем я могла предположить. Словно я… вернулась домой.

— Но это так и есть, согласна?

— Да, — Элизабет улыбнулась.

Что-то в ее улыбке кольнуло Касс, она поняла: слова Элизабет относятся не только к Хелен.

— Я в самом деле рада за тебя, — сказала она, пряча глаза за стеклами очков.

— Я в этом не сомневаюсь.