Марина Попович - Любовь играет в прятки

— Однажды?

— Если быть точнее — трижды. Его семья хотела купить себе эту квартиру чтоль? Ладно, не буду расспрашивать. Это мой домик.

— Хм…Ладно, пошли. Если стукнешь — я не отвечаю за действие моих гостей, я сама опасаюсь эту девушку, особенно когда ее бросили два парня в один вечер.

— Дело молодое, еще помирится она с одним из них. — уверенным низким тоном, шептал Ник, словно зная, о чем идет речь, а точнее о ком, — Уверен, парень за ней страдает.

— Пошли уже, страдальщик-мученик, — я цинично отошла на пару шагов назад и показала жестом на выходные двери, жмурясь в полутемноте. Он крался на цыпочках, молча. А у двери обернулся, протянул руки, запустил их мне в волосы, медленно наклонился к губам, закрыл глаза и прошептал:

— Я хочу тебя еще раз увидеть вот так, как сейчас. Можно? Я готова заверить всех, что такой поразительных слов, сходящих с глубины души, в голосе раньше мне не приходилось слышать ни от кого.

От этого стало больней и противней. От таких прикосновений мое дыхание стало тяжелым, пульс участился, а мыслями командовали мурашки и бабочки в животе. В любви, как на войне: больно, жарко и нельзя спорить с главарем — сердцем. Я подняла плечи на несколько секунд, а после опустила. Просто не знаю, что нужно ответить, когда одновременно и без ума, и ненавидишь его, презирая себя за возможные, допустимые только в голове измены принципам. Он придвинул свое лицо еще ближе. Его губы оказались в пару миллиметрах, мне стало тяжело дышать от переполняющих эмоций. Я готовилась сгореть со стыда — получить порцию наслаждения, но Ник, играя со мной, просто прошептал:

— И если ты тоже захочешь меня увидеть, на всякий случай, не выбрасывай телефон. Пригласи меня на свидание, а пока мы только друзья. Случайные прохожие, которых столкнули лбом девять раз. — он приложил свой лоб к моему, поджал нервно нижнюю губу, слегка прикусив ее верхними зубами, таким образом отдаляя их от меня. Хотелось спросить: где мой заслуженный поцелуй? Но, он, словно услышать эти мысли, оторвал от меня медленно руки и спрятал их себе за спину, произнося каждое слово отдельно с нарастающей горечью, как послевкусия от красного острого перца:

— Я. - пауза пять секунд. — Не могу. — пауза восемь секунд, а я все молча стою и жду того поцелуя, что уже поставили сценкой в голове мои мурашки, — Прикоснутся к твоим губам. Но. Это не правильно. Я клятвенно пообещал. Похрабрев, а, может, из-за приступа ярости, жгущей в области грудной клетки и скопившейся кислым комком в горле, с видом спокойствия я открыла двери, попросив его покинуть квартиру и забыть сюда дорогу. Он оглянулся, таким пронзающим, надеющимся взглядом, вызывая лифт, но я уже закрывала входную дверь и пыталась овладеть собой, своими чувствами. Какой с меня психолог, если себе не могу помочь?

Присев на тумбочку для обуви, я пыталась понять, чтобы посоветовала кому-то на своем месте. «Сильные девочки не плачут! Я сказала, что сильные девочки не плачут!» — повторяла я себе, обнимая руками колени и истерически покрываясь слезами, мурашками и слоем покидающей боли разочарования в своем «эго» и обиды за пережитую погоню бандитов, с соленой водой. «Не жди моего звонка» — швыряя телефон с коридора в урну на кухне, прошептала я, стоящему пред моими глазами образу-невидимке Ника, понимая, что первые рядом с ним чувствовала себя такой живой, переполненной эмоциями и желаньями. Я как давно этого не ощущала! Я попыталась сравнить первую любовь, своего Картошку с Ником и заплакала еще больше. Рядом с Антоном внутри было чувство защищенности, доверия, благодарности, что он рядом, а Ник одним своим видом смотря в глаза — целует душу, поселяя там не бывавшую раньше страсть, желание быть рядом с ним, восхищение и манит за собой, как магнит сталь. Хм, сталь? Скорее всего, это самое мое удачное описание моего «Я» и отношений с мужчинами. За этим мужчиной я бы пошла на край света, если б он попросил этого только глазами.

Интересно, а каким цветом его глаза? Поднявшись на ноги, мне пришлось тяжело от бессилия идти в спальню. Ноги заплетались одна об другую в тяжелом безумстве прожитого дня, а еще и ночи.

— Я не слышала, как ты вошла, — заверещала Наташка, играя за моим «Маком» в «Хитмэн: Абсолют», стрелялку, где главный герой профессиональный киллер, ищет маленькую девочку, чтобы ее спасти в деловом костюме и красном галстуке.

— Угу. — только и смогла выдавить из себя, ложась на кровать прямо в таком виде.

— Спокойно ночи, Енигматичка.

— Угу.

— У тебя же есть хорошее оправдание? Почему ты не пришла сегодня?

Знаешь, как все круто прошло? Такое бомбезное интервью давали, что там все по полу от смеха лазили! Я подцепила парня, такого хорошенького — пригодится! У него троюродный брат в нашем универе зам кого-то. Я хотела еще к художнику подойти, приобщится к искусству, но нытик Олька меня сразу после интервью вытащила, злая, что ты не пришла, как тридцать три богатыря разом! Мне раньше не приходилось ее такой видеть, даже в тот день, когда мы подружились.

Ты помнишь, как я ее тогда защитила от настырного парня-коротышки, перебив ему переносицу? — она почесала правый кулак, поддаваясь воспоминаниям, — Советую тебе не попадаться ей на глаза, она тебя до последнего на остановке ждала! А ты…. — Наташка повернула голову в мою сторону, выкатив глаза и успокоив свой монолог о том, что я пропустила свой шанс. — Что с тобой?

— Воды, — преодолевая истерическое удушье, бьющее мое тело судорожно эклектическими зарядами. Для меня это слишком дорогое пожертвование, дороже всех денежных средств в мире, чтобы отдать их ему, переступить через свое «Я», уступить гордостью, подвинуться и позволить себе пригласить его, позволить сердечку полномерно влюбится. Черт! Кто бы знал, как я чувствую себя рядом с ним и чего мне стоило отпустить его. Он будто кусочек меня. На самом деле, пока Ник был со мной весь день, я разглядывала все, кроме него, но ставшись в тишине и полутьме один на один, послушав, свои пять чувств и, к своему ужасу, поняла — не хочу терять этого мужчину. Я еще не знаю, как я с этим справлюсь, но справлюсь. Большие девочки не плачут, они думают холодной головой и искореняют проблемы на корню. Моя проблема — Ник.

— На, попей, — протянула стакан с водой спустя минут сорок Наташка, к тому времени уже не думала ни о чем, просто гладила Пумбу, наслаждалась гуляющим холодным потоком воздухом из открытого окна и сменой луны на солнце. Почти четыре часа поутру.

— Прости, — она впервые за все наше знакомство с ней, а, возможно, впервые в жизни попросила прощения, — Я не знаю, что тебе сказать, Алиса, но могу предложить, как будущий хреновый психолог, пойти со мной на кухню.