Договорились - Ирина Воробей
Карина коротко и невесело посмеялась.
– Ну… я типа торгую своим телом…хоть и виртуально…
– Все торгуют своим телом. Интеллектуалы – мозгами, рабочие – руками, а ты – женскими прелестями. Какая разница?
Синие глаза искренне недоумевали. Девушка хмыкнула. Мысли резко поменяли вектор движения.
– Даже если тебе не нравится твоя работа, то и это нормально, – философствовал парень. – Работа, вообще, мало кому нравится. Даже моей матери. Не думаю, что и твой отец ходит по чужим туалетам с вдохновением.
Она посмеялась, больше для облегчения, чем от остроумия сказанного, но сразу почувствовала себя свободнее. И проще. После такого расклада даже слово «шлюха» не так резало уши и… нутро.
– Хочешь, расскажу, историю моей фамилии? – спросил Зайкин.
Карина подняла на него заинтересованный взгляд, хоть и заплаканный.
– Чисто казус. Папины предки в начале двадцатого века эмигрировали в США. Они всегда были Заикины. По-английски это писалось через «i» с точкой, – он вывел букву в воздухе. – Когда папа вернулся сюда, его фамилию перевели как «Зайкин». Ну, вот мы так и остались Зайкиными.
Она слабо рассмеялась. Это быстро подняло ей настроение и сняло всю боль, как анестезия. Искренний смех расслаблял. Его веселая улыбка разглаживала душу. Синие глаза ласково касались сердца.
Они просидели до полуночи, накупив еще кучу мороженого. Под рассказы Зайкина то уплеталось быстро, в основном, Кариной, потому что парень много говорил и к сладостям почти не притрагивался. Она активно слушала, периодически прыская от смеха. В этот вечер было хорошо. Поступок сестренки на время забылся. Проблема перестала казаться неуправляемой. Тяжесть, царившая во всем теле, испарилась.
– Я просек, как тебе удается всегда сохранять хладнокровность, – воскликнул парень, заглянув в опустевший стаканчик. – Ты мороженое тоннами жрешь.
Девушка снова расхохоталась.
Зайкин подвез ее до дома. Карине не хотелось вылезать из комфортного «Смарта» и возвращаться в пустую квартиру, где воняло тоской и одиночеством. Выходя из салона, она решила, что купит кокосовый ароматизатор. Казалось, мягкий ореховый запах добавлял уюта всему. По крайней мере, Зайкин пах кокосом, а с ним везде было уютно.
Глава 19. Шансы, которых не было
Карина проснулась с мыслью, что опять не спросила вчера у Зайкина про Лину. И тут же испугалась: «Вдруг он ее еще… любит?». Она минут тридцать пролежала в постели, анализируя его слова о бывшей девушке и мимику, когда он об этом рассказывал. Все указывало на отсутствие хороших чувств, но что-то его съедало. Ее тут же уколола обида за то, что она перед ним полностью раскрылась, а он продолжал хранить тайны.
Поняв, что опаздывает, девушка резво вскочила и стала собираться. В спешке страдал желудок – завтрак отложила на потом, где-нибудь по пути. Зато гардеробу уделила много времени, которого не было.
В университет девушка прибежала минута в минуту и столкнулась в коридоре с Настеной.
– Как ты можешь вечно жить в такой панике, – смеялась Карина.
– Приходится, – отмахивалась подруга.
– Быстрее, барышни, я уже иду за вами, – угрожал сзади Губкин.
Девушки обернулись, ужаснулись и ускорились в разы.
И в этот раз преподаватель поделил студентов на группы по четыре. Зайкин первым позвал Карину и Настену к себе. Обе не сразу догадались, что четвертым станет Варданян, и поначалу обрадовались. Только, когда парни сели напротив через парту, Настена скуксилась. Варданян смотрел на нее большими глазами, исполненными одновременно отчаяния и веры, и передал записку. Девушка ее раскрыла. Карина сидела рядом и тоже читала: «Прости меня. Ты мне очень важна. Но я пока ничего не могу изменить».
– Пока? – с придыханием спросила Настена вслух, округлив глаза.
Варданян растерялся. Кофейные глаза убежали вниз и в сторону. «Артур, блин, учись использовать верные формулировки! Зачем обнадеживать?» – в уме Карина била себя по лбу, а внешне оставалась без эмоций. Они с Зайкиным переглянулись. Тот улыбался.
– В смысле, вообще… – выдавил Варданян и откинулся на стуле.
Настена скисла. Даже естественный румянец сошел со щек.
– Нам лучше не общаться, – сказала она сурово и тоже отвела болезненный взгляд в сторону.
Варданян закивал, не поворачиваясь, а у самого желваки по щекам забегали.
– Жестко ты с ним, – озвучил всеобщую мысль за столом Зайкин.
– А он со мной как? – не выдержала Настена и повысила голос.
Преподаватель посмотрел в их сторону с упреком – он как раз объяснял задание.
– Почему вину всегда на одного перекладывают? – Зайкин говорил в потолок, как будто безучастно.
Серые глаза увлажнились. В кофейных проснулась надежда. Карина решила заступиться за подругу, раз у Варданяна объявился защитник.
– Не перекладывают. Но сейчас надо действовать по обстоятельствам. И я согласна, им лучше не общаться, чтобы друг друга не мучить. Артур принял решение сохранить статус-кво. Настена вправе решить прекратить с ним все отношения.
Теперь скис Варданян. Зайкин поджал губы и мотнул кудряшками.
– А ты что предлагаешь? Ему на два фронта распыляться?
– Дружить, например, – пожал плечами парень.
– Только ты можешь спокойно со всеми спать и дружить, – отрезала Карина и отвернулась.
Варданян с Настеной переглянулись и заулыбались.
– И что в этом плохого? Я – свободный парень, – Зайкин всматривался в нее спокойными глазами. – Раньше это никому не мешало.
– Все задание прослушали, – заметила Карина, оглядев кабинет взглядом.
Другие студенты уже обсуждали в группах задачи.
– Повторить для самых внимательных? – усмехнулся Губкин.
Все четверо виновато кивнули.
На время решения кейса личные отношения ушли на второй план. Все общались по-деловому, будто никто никогда не спал друг с другом в одной постели. Карина думала о сестре, об идеальном свидании, которое она хотела для нее устроить, о сказке, которую хотела для нее создать, пусть короткую, но волшебную. Зайкин не походил на могучего рыцаря в доспехах, сильного и отважного, зато прекрасно сходил за принца, деликатного и нежного. «Идеальный кандидат», – лишний раз убеждалась девушка, хотя эта мысль разрывала внутри все связи.
После пар Варданян задержал Настену за руку на выходе из аудитории. Остальные проходили. Он ждал, когда кабинет опустеет.
– Пусть поговорят, – шепнул Карине Зайкин и вывел ее за плечи, оставив пару наедине.
Девушка не решалась сопротивляться, понимала на подсознательном уровне, что тем нужно все обсудить, хотя оставлять подругу на произвол судьбы не позволяла совесть. Настена казалась ей такой же неопытной, наивной и беззащитной, как сестренка. Хотелось ее сберечь, оградить, спрятать. «Ладно, Артуру можно доверять», – успокоилась она, наконец, когда они дошли до гардероба.
– Нам тоже есть, что обсудить, – почти приказала Карина и указала на окно в гардеробе. – Давай, там.
Вешалки стояли
