Мой темный принц - Л. Дж. Шэн

— Результат совпал на 99,99%.

— А запретительный судебный приказ? Филомена сказала, что у нее есть судебный приказ против тебя.

— Никакого запретительного приказа. — Он пожал плечами, принимая очередную ложь Филомены за чистую монету. — Я самостоятельно покинул Аргентину через несколько недель после окончания суда, и мой адвокат узнал твой адрес в Женеве. Когда я приехал туда, ты уже уехала.

— Я переехала в другой город, чтобы найти работу. Мне нужно было накопить денег на колледж.

— После этого у меня не было отправной точки, где тебя искать. Так что все вернулось на круги своя. — Он подмигнул мне. — С другой стороны, мне удалось назначить свидание с адвокатом, который защищал меня безвозмездно.

Я не могла не ухмыльнуться.

— Мелинда?

Я знала эту женщину - мою мачеху? - всего пять минут, а я уже обожала ее. Всю дорогу до библиотеки она отпускала шуточки, с практической легкостью отвечала на миллион любопытных вопросов близнецов и ни разу не вспотела. Эта женщина была профессиональным хаосистом в режиме мамы.

— Да. — Купер улыбнулся с явным восхищением. — В то время она только окончила университет и была готова заявить о себе. Но у нее не было никакого опыта. Даже в качестве клерка или помощника юриста. Но не расстраивайся. Теперь она акула.

Я не сомневалась в этом.

— Как давно вы женаты?

— Одиннадцать лет. Близнецам девять, и они абсолютные угрозы. — Всякий раз, когда он говорил о них, он сиял, словно ему лично вручили Нобелевскую премию. И я поняла, что эта энергия распространяется и на меня. — Мы переехали в Коннектикут вскоре после суда, но я продолжал искать тебя. Я летал в Токио, Париж, Монреаль, Цюрих, Эр-Рияд, Будапешт. Везде, где, как я знал, ты бывала. Я даже наткнулся на Сюрваль-Монтрё, но к тому времени ты уже закончила школу.

— И сменила имя, — добавила я, заполняя остальные недостающие фрагменты. — Теперь меня зовут Брайар, и в фильмографии на работе я указана просто как Брайар. Я отказываюсь ставить фамилию Джейсона на все, чем горжусь.

— И ты отключила свои социальные сети, сменили старые номера телефонов и адреса электронной почты.

— Я не хотела, чтобы родители связывались со мной. Они и не пытались.

— Каждые каникулы мы с Мелиндой берем детей на поиски их сестры. Им это нравится. — Он рассмеялся, его глаза были устремлены куда-то вдаль, в воспоминания, которые я не могла видеть. — Роуз ведет себя так, будто это поиски сокровищ. Брайан тоже так делал, но сейчас он на той стадии, когда просто существовать - это рутина.

Я присоединилась к его заразительному смеху, вспоминая кислую гримасу Брайана.

— Скорее, существование всех остальных - это рутина.

Меня осенило, что я нарвалась на внутреннюю шутку.

Я поняла, что именно так, должно быть, чувствует себя семья. Тайный язык, созданный из миллиона крошечных моментов, на котором говорим только мы.

И где-то по пути Оливер и Себастьян утратили свои знания, оставив их пылиться в самых темных уголках своих сердец. Я подумала, как сильно Олли этого не хватает. По тому, что его принимают как брата и сына. Всего один вкус, а я уже пристрастилась к тому, чтобы быть частью своей семьи.

Я потерла затылок, опустив взгляд на свои кроссовки.

— Почему ты продолжал искать меня даже после того, как узнал, что я не твоя дочь?

— Эти ублюдки.

Я подняла голову.

— Прости?

— Джейсон и Филомена. — Их имена слетели с его языка, как яд. Он крепче вцепился в край дивана. — Если бы эти двое хоть раз проявили к тебе хоть унцию любви, которую ты заслуживаешь, ты бы не задавала этот вопрос.

Я ерзала на подушке, разрываясь между желанием утешить его и инстинктом, требующим беречь свое сердце.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты поймешь, если решишь завести собственного ребенка. — Купер одарил меня грустной улыбкой человека, примирившегося со своими призраками. — В тот момент, когда ты стала моей дочерью, ты вписала себя в мою душу. Не на один день, не на один год и даже не на одно десятилетие. Навсегда. Вот что значит быть родителем. Обязательства на всю жизнь. Этот тест на отцовство? Это просто модная бумажка. Он не расскажет настоящей истории.

— И что же?

— Семья не имеет ничего общего с кровью. Речь идет о людях, которые входят в твою жизнь и заполняют пустые места, о существовании которых ты даже не подозревал, пока не сможешь представить себе жизнь без них.

Я подняла бровь, не в силах скрыть свое недоумение.

— Я сделала это для тебя?

Кроме скучных успехов в учебе, мои величайшие детские достижения включали в себя то, что я прожила три школьных года подряд, не съев ни одного овоща (просто благодаря невниманию родителей), прятала книги под подушкой, чтобы читать до полуночи (не то чтобы родители были настолько озабочены, чтобы остановить меня), и придумывала воображаемых друзей, чтобы составить мне компанию (Филомена положила этому конец после всех тех странных взглядов, которые я получала, разговаривая сама с собой).

— Безусловно. — Его лицо сотрясала сытая усмешка. — Каждый раз, когда я находил твои следы, это подстегивало меня. Я даже не мог расстроиться, когда разминулся с тобой на несколько недель, потому что ты всегда оставляла частичку себя, куда бы ни отправилась. Та библиотечная книга, которую ты оставила в Токио, с глупыми липкими записками внутри. Или неожиданный сон посреди представления «Щелкунчика» в третьем классе. Все пятнадцать тысяч просмотров на YouTube - это, наверное, я. Или фреска из роз, которую ты нарисовала перед отъездом из Будапешта. Я думал, не вырастешь ли ты художницей.

— Ты это видел?

— Видел. Она была моей заставкой в течение многих лет, пока Роуз не заменила ее на селфи с крупным планом внутренностей ее ноздрей. — Слабая улыбка заиграла на его губах. — Я видел все частички тебя, которые ты оставила после себя, и я любил каждую из них.

— И ты никогда не сдавался.

Я все еще не верила в это. После целой жизни, проведенной на втором плане, мне казалось, что я слышу о чьей-то чужой жизни, а не о своей собственной. Купер не мог быть более непохожим на Джейсона и Филомену. Эти двое сделали из родительского пренебрежения