Анна Тодд - После ссоры

Но мои волнения рассеиваются, когда Хардин выходит из машины. На нем та самая черная рубашка, в которой он был на вечеринке у Кристиана. Боже, это что, строгие брюки? Видимо, да. И туфли, блестящие черные туфли. Ого. Хардин нарядился? Я чувствую, что оделась слишком просто, но он смотрит на меня так, что я сразу же перестаю смущаться.

Он действительно постарался. Но выглядит очень красиво и даже сделал прическу: зачесал волосы назад и явно чем-то их уложил, потому что они не падают ему на лоб, как это обычно бывает.

Он краснеет.

– Э-э… привет.

– Привет. – Я не могу оторвать от него взгляд. Минуточку… – А где весь пирсинг? – Ни в брови, ни в губе у него нет сережек.

– Я все вынул. – Он пожимает плечами.

– Зачем?

– Не знаю… так ведь лучше? – Он смотрит мне прямо в глаза.

– Нет! Мне нравилось, как ты выглядел раньше… Сейчас тоже, но лучше все вернуть.

– Я не хочу больше носить их. – Он подходит к машине и открывает мне дверь.

– Хардин… надеюсь, ты снял пирсинг не для того, чтобы больше мне понравиться, потому что я люблю тебя независимо от этого. Надень обратно, прошу тебя.

От этих слов его взгляд загорается, и, залезая в машину, я отвожу глаза. Как бы я на него ни злилась, не хочу, чтобы он думал, будто ради меня ему придется менять внешность. Первое время я с осуждением относилась к его пирсингу, но в итоге он стал мне нравиться. Это его часть.

– Дело не в этом, правда. Я и так уже некоторое время думал их снять. Такое чувство, что пирсинг у меня уже всю жизнь, и это как-то надоело. Да и кто возьмет меня на работу с такой хренью на лице? – Он пристегивается и переводит взгляд на меня.

– Сейчас двадцать первый век, это никак не повлияет на работу. Если тебе это нравится…

– В этом ничего такого особенного. И мне даже нравится, как я выгляжу без пирсинга – словно я больше ни от кого не прячусь, понимаешь?

Я снова смотрю на него, на его обновленный вид. Выглядит он потрясающе, как и всегда, но когда теперь на его красивом лице нет ничего лишнего, это даже здорово.

– Ну, мне кажется, ты выглядишь отлично и так и так, Хардин. Только не думай, что я хотела бы видеть тебя в каком-то определенном облике, потому что это не так, – честно говорю ему я.

В ответ я вижу такую смущенную улыбку, что даже забываю, за что именно хотела накричать на него.

– Так куда ты меня везешь? – спрашиваю я.

– На ужин. Очень милое местечко. – Его голос дрожит. Этот новый взволнованный Хардин мне очень нравится.

– Я про него слышала?

– Не знаю… возможно.

Дальше мы едем молча. Я напеваю под The Fray – Хардину явно очень понравилась эта группа. Он не отводит взгляд от дороги и все время вытирает ладонь о брюки – видимо, нервное.

Мы подъезжаем к ресторану, судя по всему, модному и очень дорогому. Каждая машина на этой парковке стоит, пожалуй, больше, чем весь дом моей матери.

– Я хотел сам открыть тебе дверь, – говорит он, когда я выхожу из машины.

– Я могу залезть назад, и ты мне откроешь? – предлагаю я.

– Это уже не считается, Тереза.

На его лице появляется привычная самодовольная улыбка, и когда он называет меня полным именем, я трепещу всем телом.

Раньше это меня раздражало, но на самом деле каждый раз, когда он называл меня так, чтобы позлить, я этому радовалась. Мне нравится, как звучит в его устах мое полное имя – почти так же, как и «Тесс».

– Значит, я теперь снова «Тереза»? – с улыбкой спрашиваю я.

– Да-да, именно так, – отвечает он и берет меня за руку.

Я вижу, как с каждым шагом его уверенность возрастает.

Глава 102

– Куда ты тогда хотела бы поехать? – спрашиваю ее, когда мы садимся обратно в машину.

Администратор этого модного ресторана, в котором я заказал столик, сказал, что на мое имя ничего нет. Я сохранял спокойствие, стараясь не испортить нам вечер. Гребаный придурок. С силой сжимаю руль.

Спокойно. Надо расслабиться. Я перевожу взгляд на Тессу и улыбаюсь.

Она прикусывает губу и отворачивается.

Я что, странно на нее посмотрел? Да, видимо, странно.

– М-да, вышло неловко. – Мой голос звучит неуверенно и кажется слишком высоким. – Может, ты хочешь поехать в какое-нибудь конкретное место, раз, судя по всему, мы перешли к плану Б? – спрашиваю я, жалея, что сам не могу придумать, где бы еще мы могли поужинать. И где бы нас все-таки впустили.

– Даже не знаю, куда угодно – только чтобы там была еда. – Она улыбается.

Меня радует, что ее это совсем не беспокоит. Жутко унизительно, когда тебя вот так куда-то не пускают.

– Ну… тогда, может, в «Макдоналдс»? – шучу я, только чтобы услышать ее смех.

– Там мы будем смотреться немного странно.

– Да, совсем чуть-чуть, – соглашаюсь я.

Я даже не представляю, куда нам теперь отправиться. Надо было заранее придумать чертов запасной план. Вечер уже понемногу портится, а ведь он даже еще не начался.

Мы останавливаемся на светофоре, и я вижу, что на парковке рядом полно людей.

– Что это тут такое? – спрашивает Тесса, пытаясь выглянуть в окно с моей стороны.

– Не знаю, там вроде каток или еще какая-то хрень, – отвечаю я.

– Каток? – Ее голос звучит явно заинтересованно.

Только не это…

– Ты не против?

Вот черт.

– Пойти на каток? – простодушно спрашиваю я, будто не знаю, что именно она имеет в виду.

Пожалуйста, пусть она скажет «нет». Пусть она скажет «нет».

– Да! – восклицает она.

– Я… я не… – Я ни разу в жизни не катался и не собирался кататься на коньках, но если она хочет именно этого, то попытка не пытка… хотя, может, и пытка, но я все равно соглашусь. – Конечно… давай пойдем.

Я вижу, что она явно удивлена – никак не ожидала, что я на это соглашусь. Черт, да я и сам не ожидал.

– Погоди… а в чем же мы будем кататься? Я в платье и слипонах. Надо было надеть джинсы. Было бы здорово, – расстроенно говорит она.

– Можем доехать до магазина и купить тебе какие-нибудь вещи. А у меня есть одежда в багажнике.

Поверить не могу: я готов пройти через все это ради того, чтобы покататься на коньках.

– Хорошо. – Она сияет. – Багажник, полный одежды, наконец-то пригодился! Кстати… зачем у тебя там вообще все эти вещи? Ты мне так и не говорил.

– Просто была такая привычка. Когда я оставался у девушек… в смысле, когда я не возвращался ночью домой, утром надо было переодеться во что-нибудь чистое, но у меня с собой ничего не было, вот я и стал хранить кое-какие вещи в багажнике. Очень удобно, – объясняю я.

Она слегка сжимает губы – не надо было упоминать других девушек, несмотря на то что все это было до нее. Мне хотелось бы, чтобы она понимала: тогда все было по-другому, я просто трахался с ними, не испытывая никаких чувств. Это было совсем не так. Я не прикасался к ним так, как прикасаюсь к ней, я не изучал каждый сантиметр их тела, не наслаждался их мерным дыханием, пытаясь подстроиться под него, я не жаждал услышать слова любви, когда занимался с ними сексом.