С. Стивенс - Легкомысленные

– Мне кажется, что если бы ты осталась со мной, то поступила бы так из чувства долга или, может быть, ради удобства. Со мной, наверное, спокойно, и тебе это нужно. – Он снова погладил меня по щеке. – Я знаю, как ты боишься неизвестности. Я для тебя что-то вроде страхового полиса.

Я продолжала лить слезы, испытывая желание сразу не согласиться и согласиться с ним, но не имела понятия, какой ответ будет верным. Который из двух был хуже? Денни, похоже, понимал мое смятение.

– Теперь тебе ясно, что со мной так нельзя? Я не хочу быть страховкой. Мне незачем оставаться лишь потому, что идея расставания кажется… слишком страшной.

Он положил руку мне на сердце.

– Я хочу быть для человека всем. Мне нужны огонь и страсть, нужна любовь – конечно, взаимная. Я хочу быть сердцем той, кого люблю. – Он убрал руку и уставился на нее. Подавив всхлип, готовый вырваться от острого чувства потери, я уставилась туда же. – Даже если это разобьет мое собственное, – прошептал Денни с усилившимся акцентом.

Я напряженно выдавила, готовая взорваться:

– Денни, о чем ты говоришь?

Он шмыгнул носом и уронил пару слез, которыми уже полнились его глаза.

– Я согласился на работу в Австралии. Через пару недель я уеду домой, как только уверюсь, что с тобой все в порядке. Я поеду один, Кира.

Тут я уже не сдержалась и разревелась. Я дала выход решительно всем эмоциям, накопившимся в связи с Денни и нашими омрачившимися отношениями, и знала… знала, что он прав. Ему лучше уехать. С кем-нибудь он рано или поздно обретет счастье, ведь со мной он никогда не был счастлив по-настоящему. Только не при том обороте, который приняла наша связь. Не после моей измены. Не с учетом того, что я выслушивала его прощальные речи и в то же время гадала, куда ушел Келлан.

Денни осторожно завел под меня руки и крепко прижал к себе. Он плакал у меня на плече, а я – у него. Он поклялся, что все еще любит меня и не исчезнет с горизонта. Что я никогда не лишусь его дружбы, ведь у нас было слишком богатое прошлое, но он не мог быть рядом со мной. Только не при моей любви к другому. Мне хотелось заверить его, что ничего подобного нет. Сказать, что я люблю его одного и хочу быть только с ним. Но это была ложь, а я перестала лгать себе и другим.

Не знаю, как долго он меня удерживал. Казалось, прошло несколько дней. Когда Денни отодвинулся, я попыталась вцепиться в него, но анальгетики сделали свое дело: я стала слишком слабой и сонной. В этом была известная символичность, от которой меня передернуло. Денни поцеловал меня в голову, пока мои пальцы бессильно съезжали по его коже.

– Завтра проведаю, хорошо?

Я кивнула, и он, поцеловав меня в последний раз, повернулся и вышел.

Мне было видно, как он задержался в дверях и заговорил с кем-то вне поля моего зрения, посмотрел на меня, затем снова на собеседника. Бросив несколько слов, он протянул руку, как будто извиняясь за что-то. Я сдвинула брови, ничего не понимая и прикидывая, не тронулась ли малость от лекарств. Денни улыбнулся мне в последний раз и двинулся прочь от того, с кем говорил.

Он исчез, и внутри у меня все сжалось при виде его ухода. Я понимала, что это лишь первое из многих мучительных расставаний, которые нам предстояли, и самым болезненным будет последнее, когда я снова увижу, как улетит его самолет – уже навсегда. Закрыв глаза, я мысленно поблагодарила его, что он не наломал дров и не закрыл для себя это будущее. В конце концов, Денни сможет утешиться хотя бы отличным местом. И я знала, что рано или поздно он также найдет прекрасную женщину. Черт, эта мысль была невыносимой. Но он был прав, я держалась за него из неверных соображений.

Легкое прикосновение к щеке оторвало меня от тягостных дум. Решив, что вернулся Денни, я задохнулась под взглядом глубоких синих глаз Келлана. Его лицо превратилось в месиво: губа рассечена, но уже затягивалась розовым, через щеку тянулся порез, окруженный отвратительным иссиня-желтым кровоподтеком и стянутый парой хирургических швов. Над правым глазом заживала под пластырем другая ссадина, левый же почти целиком заплыл черным. Все, что находилось между этим кошмаром, загипсованной рукой и парой-тройкой, в чем я не сомневалась, скрепленных ребер, выглядело так, словно его дважды пропустили через машинку для отжима.

Но мое сердце все равно пропустило удар. В буквальным смысле: я не увидела его на докучливом мониторе. Улыбка Келлана была теплой и мягкой, он присел на место, которое только что освободил Денни. Тогда до меня дошло, что все это время он стоял за дверью и Денни разговаривал именно с ним. Слышал ли он нас? Знал ли, что мы порвали друг с другом?

– Ты в порядке? – спросил он тихо и хрипло с неподдельной тревогой.

– Наверно, да, – пробормотала я. – Лекарства подействовали, и я будто вешу тонну, но думаю, что выкарабкаюсь.

Келлан улыбнулся чуть шире и покачал головой:

– Я о другом. Поверь, я расспросил здесь всех сестричек и знаю о твоем состоянии… Так что, ты в порядке?

Он стрельнул глазами в сторону двери, и мне стало ясно, что он и правда знал о Денни. Подслушивал или нет, но тем не менее знал.

Я подняла на него взгляд, и по моей щеке скатилась слеза.

– Спроси еще раз через пару дней.

Келлан кивнул, нагнулся и нежно поцеловал меня в губы. Дурацкий монитор слегка всполошился, а Келлан глянул на него и тихо прыснул:

– Пожалуй, не надо мне было этого делать.

Когда он отодвинулся, я провела пальцем по синяку под его глазом.

– А сам ты в порядке?

Он отвел мою руку.

– Со мной все будет отлично, Кира. Тебе сейчас незачем об этом беспокоиться. Я страшно рад, что ты… не… – Сглотнув комок, он не сумел продолжить.

Келлан держал меня за руку обеими своими, и я погладила кожу на его запястье, где начинался гипс.

– Вы с Денни сидели здесь на пару?

– Конечно. Мы оба за тебя переживали, Кира.

– Нет, я не об этом, – помотала я головой. – Когда я проснулась, вы сидели и спокойно разговаривали. Как вы не поубивали друг дружку?

Он криво улыбнулся и посмотрел в сторону:

– Одного раза достаточно. – Он перевел взгляд на меня. – Ты двое суток была в отключке. У нас с Денни состоялось несколько разговоров. – Келлан принялся покусывать губу и прекратил, когда ему стало больно. – Первые были не слишком мирными. – Он потянулся и убрал с моего лица волосы. – Но в итоге беспокойство за тебя остудило нас, и мы заговорили о том, что делать, а не о том, что уже сделано.

Я собралась сказать свое слово, но Келлан опередил меня:

– Он сказал, что получил место в Австралии, а когда я спросил, возьмет ли он с собой тебя, ответил, что нет.

Он погладил меня по щеке, стирая слезы.

– Ты знал, что он решил сегодня расстаться со мной?