Анна Джейн - Северная Корона. Против ветра
Но все же реальность.
Саша вдруг увидел, что лежащая на полу Марта очнулась. Зеленые немигающие глаза смотрели прямо на нее, и девушке вдруг показалось даже, что в них застыли слезы исступленной ярости и боли. Она не могла отвести зачарованно-испуганного взгляда от окровавленного лица любимого человека. Страх пульсирующими толчками нарастал во всем теле девушки – наверное, никогда еще Марта не чувствовала такого животного, первобытного ужаса.
Надо было кричать, звать на помощь, пытаться хоть как-то помочь Саше, но девушка и губ раскрыть не могла, да и что она, связанная, могла сделать?
Олег Алмазов – а это был именно он, поймав взгляд Дионова, резко повернулся и заметил, что Марта очнулась. Он, оставив в покое зарычавшего Сашу, заспешил к ней.
– Проснулась, маленькая невеста? А ты мне нравишься больше предыдущей, – он ласково провел сухой холодной ладонью по лицу Марты. Она в ужасе попыталась отпрянуть. Но у нее этого не получилось.
– Тише-тише, не бойся меня, – улыбнулся ей Олег, и его улыбка даже показалась девушке обаятельной. От осознания того, что перед ней ненормальный, заключенный в оболочку совершенно обычного, даже симпатичного человека, Марту затрясло мелкой дрожью, которую Алмазов воспринял благосклонно. Ему нравилось, когда его боятся.
Она все же попыталась закричать, зная, что ее не услышат, но Олег погрозил ей пальцем.
– Один твой крик может убить его, – он глянул на Дионова, сходящего с ума от того, что в лапы к уроду попался не только он, но и эта ни в чем не виноватая девчонка.
– Что… вам… нужно? – с трудом прошептала Марта, все сильнее понимая, что никогда не проснется.
– Да так, мелочь, в общем-то.
– Эй, ты, – раздался дрожащий голос Саши, который девушка с трудом узнала. – Я готов отвечать за все. Отпусти ее, отвечу.
– Ты и так ответишь, – живо возразил Олег Алмазов, разглядывая сжавшуюся скрипачку, в глазах которой стояли новые слезы – слезы невыносимого страха, от которого гудело в ушах, сводил живот и ломило в каждом суставе. – Как же все-таки жаль. Почему же она не в белом платье? Я думал, если честно, – повернувшись, доверительным шепотом сообщил он Саше, с ненавистью взирающего на сумасшедшего, – что вы будете в своей спальне, вдвоем, на белых простынях. А вы глупо переоделись в домашнее и прохлаждаетесь. Винишко пьете. Ну, кто так поступает в первую брачную ночь, а? – пожурил он молодоженов голосом святого отца. Олегу хотелось, чтобы план «Красное на белом» все же был осуществлен. Очень хотелось. А тут сплошное разочарование.
– Отпусти ее, – вновь начал Дионов, но ему велели замолчать в очень резкой форме.
– Какая ты милая, – продолжал Олег разглядывать Марту. Его внимание было приковано к ее обнаженному плечу – он даже провел пару раз по нему пальцами, едва касаясь кожи. – Ты напоминаешь мне мою Василису. Знаешь, кто то?
Марта замотала головой.
– Это моя девушка. Моя первая и любимая девушка, – принялся объяснять Олег. Он буквально чувствовал аромат мести в этом особняке, и это срывало ему крышу все сильнее и сильнее. Он словно наяву видел людей из прошлого, которое было не вернуть. Никогда не вернуть. Но Олег все же пытался сделать это. В последнее время его болезнь – а по-другому его психическое состояние было нельзя назвать – прогрессировала все сильнее, и парню казалось, что отомстив, он попадет в прошлое, чтобы стать тем, кем был, и быть с той, кого любил.
– Мы были вместе с ней несколько лет. А потом ее отец и мой тренер запретил мне встречаться с ней. Потому что нашел моей Василисе отличную партию – богатенького щенка. Ты знаешь, крошка, – он провел пальцем по полураскрытым от страха губам Марты, и она тут же плотно сжала их, – я ведь занимался спортом. Биатлоном. Они говорили мне, что я талантлив. Что я многого добьюсь. Что я стану звездой. Я бы мог стать лучшим? Не молчи. Отвечай.
– Я не знаю, – прошептала девушка. О чем-то его слова ей напоминали.
– Дура. Я бы мог стать легендой спорта! Но знаешь, – голос Олега посуровел, – знаешь, что сделал тренер, когда я сказал, что не оставлю его дочь? Знаешь, что?
– Н-нет, – голос Марты был почти неслышным.
– Он вышвырнул меня из спорта. Подделал анализы. Как будто бы я принимаю допинги, мой ангел. Представляешь? Я! Допинг! А ведь они поверили этой чертовой бумажке. И меня вышвырнули вон. У меня в жизни были только моя Василиса и мой биатлон, – Олег склонился над напрягшейся Мартой и провел губами вдоль ее шеи, коснулся волос. – А потом не стало ничего.
Скрипачка, с трудом дышавшая, вдруг вспомнила эту историю.
Это о нем, об этом ненормальном рассказывал Леша, друг Юли, на природе, когда они возили Феликса-Визарда на озеро с ночевкой! О нем!
«В общем, Олега из-за допинга отстранили от соревнований на полтора года. И за это время он как с ума сошел. Да он и так нервный был всегда, эмоциональный, психованный. Короче, он перестал заниматься биатлоном, пропал из поля зрения, ни с кем из нас практически не общался. Мы слышали, что Олег связался с какими-то странными парнями и стал ввязываться в драки. И где-то через год его во время очередной драки ранили. Ну, я это вам уже рассказывал. Его в ногу ранили, сильно, ножом, и даже если он хотел вернуться назад, в биатлон, путь к нему у Олега стал закрыт…»
У Марты мороз по коже прошел. Он и правда сумасшедший! Ненормальный!
Олег увидел мурашки на руке девушки, и ему стало смешно.
– А ты мне нравишься, – улыбнулся он скрипачке.
Алмазов резко поднялся на ноги, подошел к одному из диванов, на котором валялось помятое свадебное платье, видимо, принесенное им из спальни на втором этаже. Он накинул платье на Марту, как саван, и покачал головой. Глаза его загорелись. Внимания на крики Дионова Олег не обращал.
«Красное на белом» овладело им, и Алмазов, взяв со столика нож, вдруг неожиданным движением схватил Марту за запястье – она только испуганно вскрикнула, и провел лезвием по тонкой бледной коже. С руки закричавшей девушки закапала кровь.
Алое стало падать на белое, оставляя безобразные, но такие притягательные узоры. Олег шумно выдохнул.
– Молчи, – велел скрипачке довольный Алмазов, в голове которого творилось непонятно что. Он нервно сглотнул, глядя то на кровь, то на ее всхлипывающую обладательницу. – Молчи, или я убью твоего муженька.
Олег приподнял Марту за волосы к своему лицу, и она едва не потеряла сознание вновь, увидев в его светлых, почти прозрачных глазах безумие – страшное и мучительное. Месть полностью съела его, некогда совершенно нормального человека, хотя он ошибочно думал, что месть будет его коронным блюдом. Оказалось наоборот. Она сожрала его.
