Кэти Келли - Секреты прошлого
Кристи повесила сумочку на спинку стула и заказала кофе с маффинами. Во рту у нее все пересохло от волнения.
— Ты… ты виделась с Кэри Воленским после вашего расставания? — спросила она наконец, когда Эйна сделала паузу.
Эйна улыбнулась — точь-в-точь как в детстве, нежно и мечтательно. На щеке появилась очаровательная ямочка.
— Нет, — ответила она. — И это к лучшему, я считаю.
— Но он в городе. Ты не хочешь с ним встретиться?
— Зачем? Нам нечего сказать друг другу. Прошло почти тридцать лет, мы здорово постарели. Я видела фотографию в газете: Кэри выглядит лет на сто, не меньше. — Она задумчиво покачала головой. — Нам всем нравятся мужчины, которые нас бросают. — Эйна задумчиво откусила от маффина. — Но Кэри дал мне неплохой совет.
— Какой именно? — спросила Кристи как можно беззаботнее.
— Что мне пора перестать искать мужчин, похожих на отца. В смысле, грубых, властных. Он сказал, что мне подойдет мужчина мягкий, заботливый и способный оценить меня по достоинству. Забавно, ты говорила мне то же самое, но я не слушала. А когда совет прозвучал из уст Кэри, я задумалась. — Эйна засмеялась. — Вот такая я упрямая. В общем, совет застрял у меня в голове, и вскоре я встретила Рика. Я любима и люблю. И я счастлива. Много ли людей наших лет могут сказать о себе то же самое? Разве что вы с Джеймсом, конечно.
Школа Святой Урсулы закрылась на время каникул, готовить вкусный ужин в отсутствие мужа было незачем, а поговорить оказалось совершенно не с кем. Не представляя, чем себя занять, Кристи устроилась на террасе с мольбертом. Она собиралась нарисовать очередную картину с цветами и травами, на этот раз сиреневые ирисы и орхидеи, но никак не могла сконцентрироваться на предмете. Возможно, Кристи рисовала цветы лишь тогда, когда чувствовала себя счастливой.
Сдавшись, она принялась бездумно водить кистью по холсту, размышляя о совершенных ею ошибках. Кисть и краски всегда были лучшим видом терапии.
У нее и Кэри Воленского было лишь два дня любви. Два дня страсти, два дня сладости запретного плода. Они занимались диким, почти животным сексом, а потом Кэри курил папиросы без фильтра, которые предпочитал сигаретам и которые терпеть не могла Кристи.
В те два дня она жила словно во сне, двигалась вперед, повинуясь велению тела, а не рассудка, воспринимала мир как иную реальность, где возможно все. Здесь не было места чувству вины и воспоминаниям о доме.
— Ели бы я был твоим мужем, давно бы начал следить за своей женой. Который день ты отсутствуешь дома, — заметил Кэри, выдыхая облако тяжелого дыма.
— Боюсь, мой муж даже не замечает, что меня нет, — горько сказала Кристи. — Как будто меня и вовсе не существует. Он так увлечен карьерой, что я стала для него бойцом невидимого фронта. Я слежу за детьми и за домом. Вот и все.
— Ты поэтому здесь? — спросил Кэри настойчиво. — Чтобы отплатить за невнимание?
— Нет, — покачала она головой. — Не поэтому. Просто здесь меня видят, меня хотят.
Когда слова прозвучали, Кристи стало не по себе. Выходило, она предала мужа лишь потому, что он был слишком занят.
Но ведь дело было не только в занятости, разве нет?
— Нам надо поговорить, — сказал Кэри. — В следующем месяце я еду в Лондон. У меня важная выставка и встреча с одним коллекционером. Если все сложится, я стану богатым. — Его лицо стало напряженным, взгляд впился в Кристи. — Поехали со мной. Возьми детей и уезжай со мной в Лондон. Я смогу полюбить твоих детей, ведь я люблю их мать.
Именно разговор о будущем разрушил сладкую иллюзию, в которой пребывала Кристи. Будущее… жизнь без Джеймса, дети, лишенные отца, предательство, ненависть и непонимание мужа и сестры.
В голове Кристи словно щелкнул невидимый замок. Как будто навечно закрылась какая-то дверь. Чувство вины стало непереносимым.
— Нет, Кэри. — Она встала и принялась собирать разбросанную одежду с пола. — Я не смогу. Наш роман был ошибкой. И мне… мне надо идти. Прости, но я больше не стану приходить к тебе. Мне очень жаль, что так вышло.
Туфли, где, черт возьми, ее туфли?
Кристи ничего не видела из-за плотной пелены слез.
— Ты ведь это несерьезно? — испугался Кэри. Он вскочил и притянул Кристи к себе. Его объятие было желанным и удушливым одновременно. — Ты должна уехать со мной! Ведь это не просто секс между моделью и художником, правда? Это настоящая страсть, это любовь, Кристи! Я никогда никого так не любил. — Он отступил, потрясенный собственными словами, и пробормотал почти растерянно: — Ты не можешь уйти.
— Могу! — выкрикнула Кристи. — Я должна уйти. На кону стоит слишком много, Кэри. Я не могу потерять близких, пойми!
Она нашла наконец туфли, неловко надела их, торопливо набросила на плечи пальто и направилась к двери. Уже взявшись за ручку, Кристи нашла в себе силы обернуться. Воленский стоял у разворошенной кровати, голый, изумленный, с широко распахнутыми глазами, прекрасный, как самый прекрасный из мужчин.
— Прости меня, — шепнула она.
— Ты вернешься, — мрачно заявил он.
— Не вернусь.
Прошла неделя после разговора с Джеймсом, а от него не было ни единого звонка. Кристи была почти уверена, что ее брак обречен.
Ее рука летала над холстом, добавляла все новые и новые штрихи. Кристи работала увлеченно, с каким-то злым весельем.
Внезапно из глубины дома раздались звуки какой-то возни, потом частый топот собачьих лап, взволнованное тявканье Рокет, повизгивание Тилли. У Кристи замерло сердце, когда она услышала голос мужа. Похоже, Джеймс ласкал собак, почесывая за ушками.
Кристи не шелохнулась. Она боялась заходить в дом. Возможно, Джеймс не желал ее видеть. Он мог просто зайти за вещами.
— Кристи? — позвал он с кухни.
— Я в саду, — откликнулась Кристи, не зная, чего ожидать. Осторожно отложив кисть, она опустилась в плетеное кресло, так как боялась, что ноги откажутся ее держать.
Джеймс вышел на крыльцо и остановился. Между ним и креслом Кристи стоял мольберт.
— Как ты? — спросила Кристи слабым голосом. Ее взгляд словно приклеился к лицу Джеймса в поисках ответа. Муж выглядел усталым и бледным.
Он взглянул на нее, но по глазам было сложно прочесть, что у него на сердце.
«Пожалуйста, — молилась Кристи, — пожалуйста…»
— Я много думал, — сказал Джеймс.
— Я тоже, — торопливо отозвалась Кристи.
— Думал о том, как мы тогда жили. О том, как много я работал, о том, сколько приходилось работать тебе. Наверное, это было непросто: мириться с моей занятостью, заботиться о детях, работать и следить за домом… У нас не было времени друг на друга.
