Элизабет Гейдж - Близость
Теперь Мег сидела спокойно, почти не шевелясь, но, несмотря на действие лекарства, все-таки выглядела испуганной. Грязный запущенный старый дом разительно отличался от ее обычного окружения. Девочка ошеломленно озиралась, каждые несколько секунд поднимая глазки на мать.
— Я знаю, что тебе нужно, — внезапно сказала Джил, — подожди секунду, лапочка.
Спустившись вниз, она взяла спортивную сумку и поспешно вернулась. Но, оказавшись на площадке, долго стояла, не двигаясь, переводя взгляд с одной спальни на другую, казалось, ее одолел внезапный приступ нерешительности. Джил тяжело дышала. Руки слегка тряслись.
Спустя несколько мгновений она пришла в себя, отнесла сумку в комнату и поставила на пол. Потом порылась в ней, вынула маленького плюшевого жирафа, на котором все еще болталась этикетка с ценой, и протянула Мег.
— Вот, поиграй пока. Это наш друг, которого мы встретили в пути. Как нам его назвать?
Малышка молча взяла игрушку, не сводя глаз с матери.
Джил выдавила счастливую улыбку.
— Пусть он будет Бобби, хорошо? Тебе нравится?
Мег перевела взгляд с матери на жирафа, которого держала обеими руками.
— Ладно, если не нравится, тогда подумаем вместе, пока не найдем настоящее имя.
Продолжая говорить, она вынула из сумки стопку бумаги для рисования, пакет печенья, детскую книжку и маленькую коробку с красками. Кроме того, в сумке оказалось кое-что из косметики и флакон с краской для волос.
Джил дала Мег детское одеяльце и игрушечного медведя.
— Хочешь есть, дорогая? — спросила она. И, повернувшись спиной к ребенку, вытащила револьвер и положила его за сумку. Потом потянулась к пакету с печеньем. Джил не ела уже больше тридцати часов и теперь молча грызла печенье, глядя в окно. Сейчас Джил сама выглядела, как ребенок: жевала сосредоточенно, глаза, словно освободившись от взрослых забот, приобрели пустое выражение. Она не ощущала, как проходит время, и, только случайно оглянувшись, увидела, что Мег крепко спит, подложив под щеку жирафа.
Джил вытащила еще одно печенье и начала задумчиво жевать, не отводя глаз от спящей дочери.
Глава 19
Балтимор, штат Мэриленд. 5 апреля 1980 года
Миссис Кристенсен работала в саду сбоку от дома, сажая луковицы тюльпанов.
Прошлый год оказался просто ужасным для цветов. Половина растений даже не взошла, а те, что пробились к свету, выглядели хилыми и поблекшими, безмолвно требуя воды и солнечного света, но, не получая нужной поддержки, быстро погибали. Сад был для нее убежищем и отдыхом, и миссис Кристенсен поэтому привыкла возлагать неоправданные надежды на свои цветы.
Она немного помедлила, не выпуская лопатки, вспоминая умершего мужа. Чарли Кристенсен принес в ее жизнь счастье, которого она никогда не ожидала испытать.
Чарли был философом, заведующим кафедрой философии в университете, опубликовал несколько серьезных работ, включая монографию по исследованию раннего творчества Хиджела, и считался лучшим экспертом по феноменологии во всей стране.
Его манеры были самыми обычными, речь — простой, юмор несколько приземленным, а иногда и не совсем пристойным. Чарли был толстеньким коротышкой краснощеким и лысым, с крохотными усиками, первым, что привлекло ее к нему. Будущие супруги встретились в лифте, в Сент-Луисе, когда оба приехали на разные симпозиумы и остановились в одном отеле. Они заметили членские карточки на груди друг друга, и Чарли, набравшись смелости, первый заговорил с ней, — пошутил насчет зверского холода в Сент-Луисе и прекрасной погоде в его любимом Балтиморе.
Две недели спустя они поженились.
Обоим в то время было по сорок. Первая жена Чарли умерла от рассеянного склероза много лет назад, и с тех пор он смирился с унылой жизнью одинокого профессора — холостяка. В тот вечер в лифте он расцвел, словно роза, и улыбка больше не покидала его лица.
Они прожили вместе четырнадцать лет. Чарльз продолжал работать и при каждой возможности отправлялся с женой в поездки к Гранд Каньону, Ниагарскому водопаду и Дымным горам. Их семейная жизнь была полна веселья и радости, близость казалась бесконечной, а счастье — незаслуженным.
Но тут Чарли внезапно умер от сердечного приступа, оставив миссис Кристенсен вдовой в старом доме в Роланд-Парк, женщиной, любимой всеми друзьями, соседями и особенно соседскими детьми, которые то и дело наведывались к ней, отвлекая от занятий в саду, и неизменно получали в награду печенье и лимонад, а иногда и добрый совет.
Она подумала о Чарли и улыбнулась. Где бы он ни был сейчас, немного лет пройдет, прежде чем они вновь соединятся.
Неожиданно к ограде подкатил большой автомобиль, из которого вышел незнакомец. Вдова остановилась, наблюдая, как незваный гость направляется к крыльцу. Высокий мужчина в спортивных брюках и футболке, с портфелем и большой книгой, похожей на альбом. Он приветливо улыбался. Миссис Кристенсен выжидающе подняла брови.
— Миссис Кристенсен? — осведомился он, заслоняя глаза от палящего солнца.
Она нерешительно кивнула, гадая, зачем он приехал. Если бы не спортивный костюм, его можно было принять за страхового агента.
— Миссис Холли Кристенсен? — повторил он, протягивая руку.
Вдова пожала ее, глядя незнакомцу в глаза.
— В девичестве Холли Флеминг, — добавил он.
— Но это было так давно, — пожала она плечами.
— Вас нелегко было отыскать. Меня зовут Кельвин Уизерс. Я хотел бы задать вам несколько вопросов. Это касается давнего прошлого. Одного человека из приюта Джослин в Иллинойсе. Маленькой девочки.
Холли долго, пристально рассматривала его, но все же пригласила в дом.
Через десять минут Кел Уизерс сидел рядом с Холли на том самом диване, где муж и жена любили отдыхать все четырнадцать лет. Перед сыщиком на журнальном столике стоял нетронутый стакан лимонада. Выражение глаз Кела оставалось серьезным.
На коленях Холли лежал альбом с фотографиями из департамента социального обеспечения штата Иллинойс, открытый на той странице, где был вклеен снимок класса Джил Сандберг. Холли надела очки для чтения, чтобы взглянуть на фото, но тут же сняла. Узнать Джил было совсем нетрудно.
— Никогда не думала вновь увидеть это лицо, — покачала она головой.
— Вы, скорее всего, видели его сотни раз, просто не поняли, кто это, — пояснил Кел. — Она стала известной личностью…
Холли подняла голову.
— Именно поэтому вы хотите выведать что-то у меня?
— Вам лучше не знать подробностей, поверьте, достаточно сказать, что она попала в беду. Но ее взрослая жизнь не даст ключа к разгадке тайны, и я надеюсь, вы сможете вспомнить что-то о ее детских годах, такое, что поможет мне и ей.
