Колокольчики - Елена Другая

- Ганс, – кричал Пьер. – Ради бога! Пожалей его! Отпусти! Это просто мой мальчик! Он мне ногти пилит!

- Сейчас я его напополам раздеру, – зловеще пообещал Ганс.

Он волок Эла к выходу. Эл цеплялся, за что попало, протягивал руки к Пьеру, а Ганс приговаривал:

- Сейчас я тебе покажу, мелкий убогий урод, что в тюрьмах делают с такими извращенцами, как ты!

Пьер издал вопль женщины из африканского селения, обнаружившей, что у нее из колыбели украли дитя.

- Ганс, Ганс! Это не любовник, это мой паж, Эл, я же тебе говорил про него в своих последних письмах! Не смей его бить!

Ганс доволок Эла до двери, распахнул ее и отправил несчастного и невезучего Эла в свободный полет. Эл удачно перелетел через ступени крыльца и благополучно приземлился на клумбе. Пьер рукой вытер пот с лица – все обошлось, с Элом все в порядке. Находчиво он схватил и вышвырнул Элу на улицу его кроссовки и куртку.

Сразу после этого входная дверь захлопнулась и взъяренный Ганс обернулся к нему:

- Вот, как ты меня ждешь, полозучая блядь!!!

Пьер получил оглушительную затрещину, у него аж искры из глаз посыпались, но, зная Ганса, он предполагал, что его ударили в пол силы. Чтобы не остаться в долгу, Пьер впился зубами в рельефное плечо Ганса. Тот взревел и закрутился на месте, стараясь стряхнуть с себя Пьера, но тот упорно не разжимал челюсти, а наоборот, сжимал их все сильнее, пока не почувствовал во рту соленый привкус.

- Хватит!!! – взмолился Ганс. – Чертова сука!!! Отпусти-и-и!

Пьер отпрянул в сторону и вооружился бейсбольной битой, которая всегда наготове стояла у него в коридоре. Ганс понял, что битва проиграна, Пьер в данный момент был страшно опасен и мог запросто раскроить ему череп.

- Не смей трогать никого из моих людей, – процедил Пьер.

- Ладно, ладно, – Ганс развел руками, – я же не знал, что это твой паж, я подумал, что он – твой любовник! Все, Пьер, бросай биту, мир!

Пьер смотрел настороженно, но все же откинул биту в сторону. Не век же с ней стоять!

- Нормально встретились, – хохотнул Ганс. – Пошли, не бойся. Пожрать у тебя есть что-нибудь?

Они оделись, до сего момента, после любовных игр, они так и были абсолютно голыми. На кухне Пьер налил Гансу стакан водки и подал закуску. Оба уже успокоились.

Может, кто-то посторонний, наблюдая за ними, и был бы в шоке, но только не они сами. Для них это просто была обычная перебранка, и они продолжили задушевный разговор.

- Где твой мизинец? – ласково сказал Пьер, с обожанием глядя, как Ганс ест и пьет.

- А, в карты проиграл, – небрежно махнул рукой Ганс.

- Главное – хрен свой не проиграл, – захихикал Пьер.

- Ну а что же ты меня не спрашиваешь, где мои зубы, волосы? Где моя молодость, Пьер?

- Ганс, я помню, что ты для меня сделал, я ни на секунду про это не забывал. И я каждую секунду любил тебя все эти тринадцать лет.

- Любил, говоришь?

Ганс ловко ухватил Пьера за горло своей огромной рукой и сдавил. Пьер почувствовал, как стальные тиски перекрыли ему кислород, но Ганс знал меру и через некоторое время ослабил хватку, давая ему дышать.

- Ну, что, говори, шлюха драная, с кем трахаешься? Говори!!!

Итак, долгожданный час расплаты наступил. Разбор полетов. Пьер был абсолютно хладнокровен – все было в пределах правил игры.

- Говори, проститутка, я все про тебя знаю! – потребовал Ганс и внушительно встряхнул его. – Рассказывай, с кем ты тут, пока я срок мотал за тебя и твоего братца!

- Да с кем придется, лишь бы деньги платили!

По взаимному уговору, пока Ганс сидит, Пьер мог заниматься сексом только за плату.

И Пьер этот уговор выполнил, его упрекнуть было не в чем. Ни разу он не отдался никому за так! Ганс это знал, но спросить еще раз был должен, так сказать, для порядка.

Пьер, чтобы он отвязался, назвал несколько имен, в том числе и имя Демона. Ганс слушал, хмурился.

- У меня есть блокнотик, там я учитывал все свои связи, – закончил Пьер свой рассказ. – Принести? Заодно посмотришь, сколько я заработал своим телом, чтобы ты не сидел без посылок, которые я отсылал тебе каждую неделю в течении тринадцати лет! Я и машину купил для тебя, забирай, в гараже стоит. Это не вернет тебе зубы, пальцы, волосы и молодость. Надо было плюнуть на моего брата, Ганс, пусть бы его изнасиловали. Зато мы были бы счастливы. Верно?

- Ты поддерживаешь с ним отношения?

- Нет, не хочу, чтобы он знал, во что я превратился. После суда мы ни разу не виделись. Он живет нормальной жизнью, имеет жену и детей, я иногда высылаю им деньги, ко дням рождения.

- Еще вопрос, Пьер. Ты сделал тогда то, что хотел?

- Да. Полицейские закрыли дело и отказались продолжать расследование. Но я знал, что это спланированный поджог, сердцем чувствовал. Я нашел его, и он во всем признался. Это оказался их сосед, он знал, что Ангел и Ричи – геи и ненавидел их еще и за то, что они собирали всех нас. Я казнил его, Ганс, как и хотел – отвез за город. Он умер такой же смертью, как Ангел и Ричи. Конечно, я нанимал человека себе в помощь. Так что, Ганс, я – тоже убийца! И совесть не мучает!

- А кто знает про это?

- Никто, даже Луи не знает, я никому не говорил. Я нанимал гастролирующего киллера.

Пьер назвал имя, и Ганс одобрительно кивнул.

- Пьер, ты молодец. Ух, меня здесь не было!

Они говорили бесконечно, когда вместе принимали душ, когда опять легли в кровать. Ганс не мог уснуть, и Пьер развлекал его рассказами из своей жизни.

Он рассказал про Луи и его любовь с Анжи, как развивались их отношения, и как все замечательно сейчас. Потом речь зашла про Демона и его безумный роман с Принцем, про все, с самого начала вплоть до обручения и предательства.

- Да я кишки ему вырву! – возмутился Ганс. – Вот крыса поганая!

- Одна улыбка Принца стоит миллион долларов, – вздохнул Пьер, – не говоря обо всем