Бунт Хаус - Калли Харт
Я начинаю плакать и никак не могу остановиться.
Мерси обнимает меня за плечи, и мы обе всхлипываем.
Один за другим растрепанные студенты в ужасных костюмах начинают появляться на дороге, возвращаясь в академию. Декан Харкорт провожает их внутрь и говорит, чтобы они шли и ждали в столовой, пока кто-нибудь придет и поговорит с ними.
В девять утра из леса выходит группа полицейских, а доктор Фитцпатрик безвольно висит между ними, как тряпичная кукла. Я слышу слова «сопротивление аресту» и «психиатрическое обследование», но после этого я не очень-то много перевариваю. Около полудня группа парней в белых комбинезонах, похожих на защитные костюмы, загружает синий мешок для трупов в полицейский фургон.
Вот тут-то и появляется детектив и начинает задавать нам вопросы, на которые я не могу ответить. Большую часть разговоров ведет Мерси. Во всяком случае, она знает о Маре больше, чем я.
После этого нам говорят, что везут нас в больницу на обследование. Если не считать нескольких порезов и царапин, а также того, что подошвы моих ног находятся в плачевном состоянии, со мной все в порядке. Впрочем, я не возражаю.
Я хочу увидеть Рэна.
РЭН
Мне стало плохо, когда меня погрузили на каталку и отвезли в отделение неотложной помощи. Хотя сейчас я чувствую себя просто замечательно. Какие бы лекарства они мне ни давали, они, должно быть, чертовски сильные, потому что я чувствую себя так, словно плыву на облаке, а мои кости сделаны из сахарной ваты. Полиция допрашивает меня до тех пор, пока я не отвечаю на один и тот же набор вопросов пятнадцать раз подряд. Кто-то приходит сказать мне, что Карина будет жить, и я достаточно мужествен, чтобы сказать, что у меня глаза щиплют как сумасшедшие. Вскоре после этого я узнаю, что Фитц был взят под стражу, и все становится немного туманным.
Я сплю, как убитый.
В четыре они приносят мне лекарства, которые делают меня немного более бдительным, и Элоди прокрадывается в комнату. Она слегка улыбается, прислонившись спиной к стене в дальнем конце комнаты и ковыряясь в ногтях.
— Когда я покупал тебе это платье, не думал, что ты будешь так плохо к нему относиться. — Она вся в крови. В крови Карины, а возможно и в моей. Юбка разорвана в клочья, и половина кристаллов, которые были пришиты к корсажу, теперь исчезла. Тем не менее, даже покрытая грязью и выглядящая так, словно только что сражалась на войне, она прекрасна. Элоди разглаживает ладонями переднюю часть юбки, но от этого мало толку.
— Ну да. Признаю, что на самом деле не очень хорошо заботилась о нем в начале ночи. А после того, как все пошло наперекосяк с Фитцем, ну... — она пожимает плечами. — Мне очень жаль, что все испортилось.
Я смеюсь себе под нос, морщась, когда острая боль пронзает мое тело.
— Все нормально. Тебе не нужно извиняться. Тебе будет приятно узнать, что в обозримом будущем больше не будет никаких вечеринок в Бунт-Хаусе. Декан Харкорт уже побывала здесь раньше и сказала, что нас всех исключат, если мы хотя бы подумаем об этом.
— Не могу ее винить, — говорит Элоди.
— И я тоже. — Я делаю паузу, чтобы посмотреть на Элоди, чувствуя... впервые чувствуя, что будущее, возможно, не так уж и испорчено. — Я не успел сказать тебе, что мне нравятся твои волосы, — говорю я ей.
— Неужели? — Она наклоняет голову, прикасаясь к ним пальцами. — Я думала, тебе нравятся блондинки.
— На самом деле не имеет значения, какого цвета у тебя волосы, малышка Эль. Я все равно буду любить тебя, несмотря ни на что.
Она вздыхает, отталкиваясь от стены, добирается до изножья кровати, где останавливается, положив руки на металлический каркас.
— Я удивлена, что ты все еще можешь так говорить. Что ты любишь меня. Я чувствую себя полным дерьмом из-за того, что думала, что ты мог бы что-то сделать с той девушкой. Я просто… все так запуталось…
Я осторожно сажусь чуть прямее. Толстая марля, которой они заклеили швы у основания моей шеи, натягивается туго, и я морщусь от боли.
— Я вовсе не сержусь на тебя. Любой бы подумал то же самое. Я оставил тот свитер в беседке в ту ночь, когда сказал Уэсу, что больше не хочу иметь с ним ничего общего. Должно быть, он сохранил его и позже отдал Маре. Он также одержим поэзией и Эдгаром Алленом По. Пока ты знаешь, что я невиновен… — вспышка паники заставляет меня покрыться холодным потом. — Ты ведь знаешь, что я невиновен, верно?
— Да! О боже, да! Вот почему я чувствую себя так ужасно.
Я протягиваю ей руку.
— Иди сюда.
Сначала она колеблется, но как только оказывается в пределах досягаемости, я беру ее за руку и притягиваю ближе, так что она садится на край кровати рядом со мной.
— Если бы я сразу все объяснил Маре и Уэсу, то мы бы вообще не оказались в такой ситуации.
Она осторожно изучает мое лицо; я вижу, что она обдумывает то, что хочет сказать дальше.
— Тогда почему ты этого не сделал?
— Потому что я был глуп. Потому что я думал, что все будет хорошо, если мы будем держать рот на замке. Я полагал, что как только окончится выпускной, мы будем свободны от академии и от Фитца тоже. Мне не хотелось говорить тебе, что я связался с Фитцем.
— Почему? — Она искоса бросает на меня дразнящий взгляд. — Потому что он парень?
— Нет. Потому что он член гребаного факультета, и вся эта история с учеником / учителем — просто гребаное клише. Мне
