Норма Клейн - Любовь и «каннибалы»
— Ладно, будь по-вашему...— У двери он обернулся.— Что бы она ни сказала, всю следующую неделю ты будешь сидеть за семью замками. А если снова попытаешься слинять, я велю Монти приковать тебя к мойке!
Олаф вышел, изо всех сил хлопнув дверью. Майкл выпустил клуб дыма и плюхнулся на диван.
— Крутой мужик,— пробормотал он.— Он решил, что может мной командовать. Я уже давно сам себе хозяин. Нашел время меня перевоспитывать!
Эйджи села рядом. Она решила не обращать внимания, что от него, малолетки, пахнет пивом. Почему Олаф не видит тоски в глазах Майкла? Почему она сама не замечала этого?
— Конечно, трудно переезжать, когда ты уже привык жить отдельно...
Ее голос звучал мягко, и в нем не было осуждения. Майкл удивленно покосился на нее.
— Ага,— осторожно сказал он.— Одна надежда, что я через два месяца мотану отсюда.
— Когда я впервые уехала из семьи, то была ненамного старше тебя. Я жутко волновалась, потому что боялась одиночества. Я бы никогда не согласилась жить одна, но вот пришлось. У меня было два старших брата, и мне надоела их опека.— Она тихонько засмеялась, но на лице Майкла не было и тени улыбки.— Я ужасно злилась на них, но привыкла чувствовать себя в безопасности. Они еще долго следили за тем, когда я возвращаюсь домой, но мне каждый раз удавалось их перехитрить...
Майкл хмуро уставился на кончик сигареты.
— Он мне не настоящий брат.
Боже мой, да он совсем ребенок, подумала она. Очень грустный ребенок.
— Все зависит от того, что считать настоящим.— Она положила руку на его колено в полной уверенности, что Майкл сбросит ее. Но он только перевел взгляд с сигареты на ее пальцы.— Куда проще думать, что ты ему безразличен, но ведь ты не дурак, Майкл!
Он ощутил в горле горячий комок. Что это, слезы? Не может быть!
— Конечно, безразличен! Я для него никто!
— Если бы это было так, он не орал бы на тебя. Вот тебе пример: я выросла в семье, где крик был признаком настоящей любви. Ему нравится заботиться о тебе.
— Я и сам могу...
— Да, ты успел пожить самостоятельно,— согласилась она.— Но большинству хочется, чтобы о них заботились изо дня в день. Он не поблагодарил бы меня за эти слова, но, думаю, тебе следует знать...— Она ждала, когда Майкл поднимет глаза.— Ему пришлось влезть в долги, чтобы заплатить за украденное и возместить ущерб.
— Чушь собачья! — испуганно воскликнул Майкл.— Это он специально для вас сказал!
— Нет, я узнала это сама. Похоже, что болезнь старого мистера Стивенсона тоже влетела ему в копеечку. Олаф сумел сохранить бар, но, чтобы поставить дело на широкую ногу, денег уже не хватило. В таком состоянии не отдают последнее ради того, кто тебе безразличен...
Жгучий стыд, затопивший Майкла, заставил его смять сигарету.
— Он чувствует себя в долгу передо мной, вот и все!
— Может быть. Но мне кажется, что и ты перед ним в долгу, Майкл. Постарайся ему немного помочь, хотя бы несколько недель. Когда он прибежал ко мне вечером, на нем лица не было от страха. Можешь не верить, но это правда.
— Да никогда в жизни он ничего не боялся!
— Он не сказал этого прямо, но, кажется, решил, что ты ни за что не вернешься и он тебя уже никогда не увидит.
— На кой черт мне было смываться? — поразился Майкл.— Да никто и...— Он осекся, со стыдом осознав, что у него действительно не было причины для побега.— Я уходил по делу,— пробормотал он.— У меня и в мыслях не было удирать.
— Рада слышать. Я не собираюсь спрашивать, куда тебя носило,— прибавила она с легкой улыбкой.— Знай я, где ты был, мне пришлось бы отметить это в отчете для судьи Друри, что совсем нежелательно. Будем считать, что ты просто гулял, а мы на время потеряли тебя из виду. Когда тебе в следующий раз захочется удрать из дому, можешь позвонить мне.
— Зачем?
— Затем, что я знаю, как чувствует себя человек, которому не терпится вырваться на свободу.— Он так растерялся, что Эйджи пришлось погладить его по голове.— Выше нос, Майкл! Почему бы человеку не подружиться со своим адвокатом? Как ты думаешь? Ты пообещаешь мне, что будешь относиться к Олафу помягче, а я постараюсь уговорить его не так переживать из-за твоих отлучек. Я знаю тысячу способов, как обмануть старших братьев, любящих совать нос в чужие дела.
От запаха ее духов у него кружилась голова.
Почему он раньше не замечал, какие у нее красивые глаза? Большие, бездонные и нежные...
— Может, мы с вами и погуляем когда-нибудь...
— Обязательно! — Она увидела в этом предложении всего лишь намек на возможность взаимопонимания и улыбнулась.— Монти, конечно, отличный повар, но если тебе захочется настоящей пиццы...
— Ага. Значит, мне можно звонить вам?
— Конечно.— Эйджи слегка сжала его руку и немного удивилась, ощутив ответное пожатие. Прежде чем она успела осознать это, хлопнула дверь. Возвращался Олаф. Майкл вскочил как подброшенный.
Олаф протянул Эйджи бокал вина, передал Майклу бутылку имбирного эля, а себе откупорил пиво.
— Ну что, посекретничали?
— На сегодня, да.— Эйджи отпила глоток вина и подмигнула Майклу.
Хоть это и было нелегко, особенно после рассказанного Эйджи, но Майкл храбро поглядел брату в глаза.
— Извини, что я ушел без разрешения.
Олаф чуть не поперхнулся от изумления.
— О'кей. Слушай, надо подумать и составить график работы так, чтобы у тебя было побольше свободного времени.— Черт побери, что он несет? — Э-э... Монти надо бы помочь мыть полы в кухне. Удобнее всего это делать в воскресенье вечером.
— Ладно, согласен.— Майкл пошел к двери.— Рад был видеть вас, Эйджи.
Когда дверь закрылась, Олаф сел рядом с Эйджи и покачал головой.
— Вы что, загипнотизировали его?
— Вовсе нет.
— Господи, что же вы ему сказали? Чрезвычайно довольная собой, она вздохнула и откинулась к стене.
— Так и быть, расскажу по секрету. Ему действительно все время нужен кто-то, кому можно было бы поплакаться в жилетку. Хоть вы и не родные братья, характеры у вас очень похожи.
— Ого! — Он положил руку на спинку дивана, словно собирался прикоснуться к ее волосам.— Как это?
— Оба вы горячие и упрямые. Мне легко это понять, потому что у меня вся родня такая.— Она закрыла глаза, наслаждаясь вином и покоем.— Вы не любите признавать ошибки и предпочитаете действовать силой там, где нужно просто поговорить по-человечески.
— Вы хотите сказать, что мы упрямые ослы? Она рассмеялась.
— Это называется «индивидуальные особенности». У меня в семье все очень страстные натуры. Таким людям необходим какой-то выход. Моя сестра Бирута сначала находила его в занятиях танцами, потом в бизнесе, а сейчас в семье. Брат Юргис — в искусстве, Джон — в борьбе с преступниками, а я — в юриспруденции. Для вас, похоже, отдушиной была служба во флоте, а теперь — бар. Майкл же свою отдушину еще не нашел...
