Кристин Риммер - Семья на выходные
— Я зашел дальше, чем следовало. Нам пора идти вниз. Дора скоро позовет всех к столу.
Точно очнувшись от оцепенения, Ева кивнула:
— О да. Конечно. Я не думала…
И он осторожно протянул ей руку, боясь снова ее взволновать. Точно ребенок, Ева послушно ее взяла, и он помог ей встать. Потом, не торопясь, заботливо поправил на ней одежду.
— Спасибо, — невнятно произнесла она, не двигаясь с места.
Сейчас он больше всего хотел одного — упасть с Евой на уже измятую ими кровать и завершить то, что было начато.
— Извини, — его голос прозвучал несколько резче, чем он ожидал, — я сейчас вернусь.
Она согласилась:
— Хорошо.
Закрывая за собой дверь ванной, он чувствовал на себе ее взгляд.
Джордан кинулся к раковине и окатил лицо холодной водой, боясь взглянуть в зеркало. Потом пригладил волосы и поправил одежду.
Когда он вернулся в комнату, Ева уже сидела за туалетным столиком, расчесывая волосы, а ему так хотелось схватить гребенку и самому запустить ее в пушистые пряди, ощущая их шелковистую нежность.
Усилием воли он заставил себя отвернуться.
— Я, пожалуй, пойду вниз. Хорошо?
Она перестала причесываться.
— Погоди, я с тобой.
Ева схватила ту же помаду, и губы вновь обрели прежний вид, тот, что был до поцелуев.
Потом улыбнулась ему в зеркало.
— Готово. — Она встала, закрыла сумочку и отнесла ее в ванную. Вернувшись, протянула Джордану руку. — Пошли.
Он взял ее под локоть, и они вместе спустились по лестнице.
— Что ж, Джордан, — громогласно заявила кузина Луиза, — теперь твоя очередь.
Грандиозное пиршество уже закончилось.
Шел десятый час, и дети уже были в кровати, а взрослые члены семейства, заполнив большую гостиную, холл и «солнечную комнату», один за другим рассказывали случаи из своей семейной жизни.
Обняв Еву, Джордан стоял, прислонившись к стене, рядом с Алмой, сидевшей в кресле. Он с удивлением взглянул на Луизу.
— Какая еще очередь?
— Рассказать все, как было.
— Что «все»?
— Все о себе и Еве. Ведь никого из нас не было рядом, а мы хотим все знать. С самого начала и до конца. От "а" до "я". Со всеми подробностями: о том, как ты познакомился со своей красавицей женой и как женился на ней.
Джордан остолбенел, Ева это почувствовала, и все же он ответил вполне спокойно и непринужденно:
— Рассказывать можно целую вечность. Даже не знаю, с чего начать.
Но Луиза отступать не собиралась.
— Прекрасно. Тогда расскажи о самом интересном. О вашем венчании в Тахо.
— Ну, я… — Казалось, Джордан лишился дара речи.
Все присутствующие уставились на него, верно полагая, что, подобно большинству мужчин, он не откажет себе в удовольствии поведать о столь значительном событии. Но они-то с Евой знали, что Джордан совсем не горит желанием сочинять басни о венчании, которого не было.
Обычно молчаливая Алма вступилась за внука:
— Может, в другой раз?
Бросив на нее быстрый взгляд, Ева заметила беспокойство на ее добром старом лице. Неужели Алма догадывается о том, что скрывают Джордан и его мнимая жена?
Нет, этого не может быть. Глупое предположение! Ева поспешила выбросить его из головы. Если бы Алма знала правду, с какой стати она стала бы это скрывать?
Но Луиза, как всегда, не унималась:
— Начинай, Джордан. Хотя бы несколько наиболее ярких эпизодов.
— Да оставь ты его, Луиза! — воскликнула Бланш, которая стояла около двери, довольно далеко от дочери.
Луиза повернулась к матери.
— Нет, я хочу все знать.
— В этом я не сомневаюсь, дорогая. Однако это вовсе не значит, что Джордан должен тебя ублажать.
Еве передалось напряжение Джордана. Она понимала, почему он тянет: одно дело — жить во лжи и совсем другое — сочинять про себя небылицы во всеуслышанье. Его не радовала эта перспектива, и он медлил, хотя наверняка знал: коль его родственники вбили себе что-то в голову, сопротивляться бесполезно.
Она понимала, что от нее требуется, и ободряюще улыбнулась ему.
— Позволь мне, милый.
По комнате прокатился гул одобрения, атмосфера явно разрядилась.
— Да, конечно. Ева расскажет.
— Расскажите, Ева.
— Мы с нетерпением ждем.
Он расслабился, она это почувствовала. В ответ он тоже улыбнулся ей и стиснул плечо.
— Да, прекрасная идея. Расскажи им, милая.
Расскажи все.
Джордан захлопнул за собой дверь спальни и свет не включил. Он видел Еву в мерцающем свете луны, пробивающемся сквозь крону каштана.
— Говоришь, у меня так тряслись колени, что я не мог связать двух слов?
— Что правда, то правда. Мне показалось это очень трогательным. — Ева сняла сережки и положила их на туалетный столик. — Женщины были просто сражены.
— Я совсем не из тех, кто не умеет взять себя в руки.
— Вот именно. Именно поэтому все были так тронуты.
— Погоди-ка. Мы сейчас одни. И давай не путать вымысел с правдой.
Ева опустилась в кресло, стоявшее возле туалетного столика.
— Ладно. Давай. — Она вызывающе ухмыльнулась. — Разве не я взяла на себя непосильный труд расписывать венчание, которого и в помине не было?
— Ты. — Какое-то время он молча смотрел на нее, потом добавил:
— И я тебе за это благодарен.
— Спасибо. — Ева про себя улыбнулась, польщенная его признанием и вполне удовлетворенная тем, как все сложилось. Что и говорить, ей удалось так ловко сочинить историю с их женитьбой, что она сама чуть было в нее не поверила.
Пустив в ход свое воображение, она сама поразилась, насколько правдоподобно все выглядело.
Она поведала о том, как в аэропорту были перепутаны чемоданы, о том, как пришлось уговаривать священника, как трепетала она в подвенечном платье, и даже о том, как Уэсли назвал гостиничную ванну плавательным бассейном. И едва она приступила к рассказу, Джордан стал ей охотно поддакивать, добавляя разные подробности и заливаясь вместе со всеми смехом, точно все это было на самом деле.
Стоя у двери, Джордан не сводил с нее глаз.
— Сегодня ты была неподражаема, — тихо воскликнул он. — Моя прекрасная, несравненная мнимая жена.
Почему-то при этих словах у нее на глаза навернулись слезы, а улыбающиеся губы задрожали. Она встала.
— Ну ладно. — В голосе ее, слегка хриплом, звучала наигранная бодрость. — Я иду в ванную первая, хорошо?
Он огляделся по сторонам, будто хотел удостовериться, что в комнате есть еще кто-то, но, кроме них, не было никого.
— Нет проблем. Вперед. — Он направился к своему чемодану, стоявшему на низкой прикроватной тумбочке.
Ева быстро исчезла в ванной, закрыла за собой дверь, включила лампу. После мягкого полумрака комнаты яркий свет ее ослепил.
