Наталья Калинина - Распахни врата полуночи
Они выплыли, хоть им обоим и казалось, что утонут в неспокойном море жизни, в которое их так неожиданно столкнули со скалы. Но недаром она, Ана Мария, была дочерью седого и мудрого океана. Любовь, взаимная поддержка, понимание стали их спасительным плотом. Старая Пепа протянула им руку и вытащила на берег. А дальше уже они, отдышавшись, принялись строить новую жизнь, ошибаясь, падая, выбирая неверные тропы, разочаровываясь, но ни на секунду не забывая о том, что их спасительный плот состоял из трех крепких бревен — любви, поддержки и понимания.
Только вот ребеночка не хватало… Рамон утешал жену как мог, ни разу не упрекнул. Но видела Ана, что и в его глазах поселились боль и разочарование.
Они жили в слишком маленьком поселке. Все чаще и чаще в булочных и продуктовых лавках Ану Марию спрашивали о том, почему она не торопится беременеть. Однажды задала этот вопрос и свекровь, отношения с которой хоть и не наладились, но несколько смягчились после смерти Луиса.
— Когда же вы порадуете меня внуком?! — воскликнула мать Рамона в одну из случайных встреч в мясной лавке.
Девушка съежилась, будто от удара, и, как-то отговорившись, вышла без покупки. Но, уходя, услышала, как мать Рамона сказала мяснику с досадой:
— Женился на бесплодной… Одна надежда на Хайме — на то, что он найдет себе здоровую девушку.
А что, если им с Рамоном поехать в Галисию? Пусть не навсегда, а хотя бы на месяц, к родителям Аны Марии? Любящий муж уступит ей — он сделает все, что угодно, лишь бы его любимая не грустила. Сегодня же вечером она поговорит с ним!
Принятое решение успокоило Ану Марию, так что она сама не заметила, как задремала. И приснился ей странный сон.
Увидела она человека, одетого в черный плащ с накинутым на голову капюшоном. Вышел этот человек, будто из скалы, и, протягивая ей руку, полупрозрачную, словно из черного дыма, сказал:
— Послушаешь меня, исполню твое желание. Но чем ты готова мне заплатить?
— Да чем угодно! — воскликнула девушка. — Самое дорогое, что есть, отдам.
— Самое дорогое — это ваша любовь, — произнес черный человек. И хоть Анна не видела его полускрытого темным капюшоном лица, девушка поняла, что он усмехается. — Готова ли ты принести такую жертву?..
Очнулась Ана Мария от того, что чуть не свалилась в дреме с бревна. Встрепенулась, потерла кулаками глаза, огляделась и улыбнулась: всего лишь сон! Слава богу, сон. Но какой странный! И какое ужасное решение подсказал ей черный человек…
III
Мой старый кошмар, в котором я бегала по заброшенной фабрике, вновь посетил меня. Такая частота пугала и настораживала. Я сравнивала себя с человеком, находящимся на маленьком островке и наблюдающим за надвигающейся волной цунами. Как не избежать гибели тому бедняге, так и мне не скрыться от грядущих неприятностей. В таком мрачном настроении от переполняющих меня предчувствий я и позвонила Арине, надеясь получить успокоение. Но подруга отреагировала не так, как мне бы хотелось:
— Не снов надо бояться, а людей.
— Думаешь, мне стоит кого-то бояться? — усмехнулась я, отправляясь на кухню, чтобы налить себе воды.
Ужасная духота, нет от нее спасения. Чуть-чуть прохладней становилось лишь к ночи. И хоть жару я любила и переносила довольно легко, но после месяца аномального пекла в мегаполисе тоже сдалась. Спасалась тем, что стаканами пила ледяную воду.
— Я просто так выразилась, не имея в виду ничего и никого конкретно, — поправилась Арина. — Ведь сны сами по себе не могут причинить неприятности, разве что вызывают беспокойство. Если хочешь знать мое мнение, то я думаю, что твои кошмары сейчас не предрекают ничего плохого, а лишь отражают уже пережитое. Развод, к примеру. Скольких нервов он тебе стоил.
— Надеюсь, ты права, — рассеянно отозвалась я, возвращаясь в комнату. Допив воду, я поставила пустой стакан на компьютерный стол и сама уселась в Дусино кресло.
— Что там с угрозами, кстати? — поинтересовалась подруга.
— Ничего. Меня больше не беспокоят. Думаю, что некто наигрался и успокоился.
— Некто? — скептически хмыкнула Арина, намекая на моего мужа.
— Это не Константин. И не его подружка. Я разговаривала с Костей — вполне миролюбиво. Он клялся и божился, что они с Ульяной ни при чем.
— Ну-ну…
— Это не он, Арина.
— Ладно, ладно, хорошо, не он. Тогда кто же?
— Какая теперь разница? Главное, что меня оставили в покое.
— Надеюсь, что… — искренне ответила подруга.
Но закончить фразу не успела, так как я испуганно вскрикнула: стоявший на столе пустой стакан вдруг разлетелся на осколки, будто кто-то попал в него из рогатки.
— Что у тебя там случилось? — встревожилась Арина.
— Стакан разбился.
— Упал на пол?
— Да в том-то и дело, что нет. Лопнул. Осколки повсюду, — с огорчением произнесла я, надевая шлепанцы и подходя к столу. Стакана было не жаль, но меня всегда беспокоило то, что при уборке могу пропустить какой-то осколочек, о который легко порезаться.
— Не нравится мне это, — мрачно выдавила подруга. — Нехорошая энергетика в квартире. Вон уже посуда сама по себе бьется!
— Говорят, это к счастью, — засмеялась я.
— Угу, — хмыкнула подруга. — «К счастью». А что, если и кошмары, о которых ты рассказывала, стали сниться тебе чаще из-за плохой энергетики в квартире?
— Ну, понесло тебя… Сама же сказала, что сны — это пережитое прошлое.
— Выкинь из квартиры хотя бы старые вещи! — не унималась Арина.
Я клятвенно заверила подругу, что так и сделаю — немного позже, когда куплю новый холодильник и кресло для Дуси.
Кстати говоря, о старых вещах… Вполне возможно, что фигурка кошки, которую обнаружила Дуся, принадлежала прежней хозяйке квартиры. Никакой мистики, никакого «материализовалась из сна».
— Не откладывай! — продолжала напутствовать Арина. — Я бы на твоем месте квартиру «почистила», потом сделала бы в ней ремонт и уж тогда бы зажила спокойно.
— Не в квартире дело, Арина, — сказала я.
Подруга лишь хмыкнула, выражая несогласие.
Прежде чем попрощаться, мы договорились о встрече во вторник: Арина в этот день вновь работала на Щелковской. После разговора с подругой я позвонила в ЖЭК и попросила прислать мне слесаря сменить старые замки в двери. Мне сообщили, что слесарь придет только в понедельник, но это меня устраивало. Вполне подожду несколько дней. Я не боялась, что кто-то может ко мне влезть: обивка двери — старый, кое-где протертый почти до дыр дерматин — указывала на то, что живут в этой квартире далеко не богачи. Ценного дома я ничего не хранила: деньги предпочитала держать на карточке, украшения не любила. Самым ценным, пожалуй, являлись далеко не новый компьютер и принтер с факсом. Да еще новая стиральная машинка, но за нее я могла быть спокойна: кому придет в голову переть ее с четвертого этажа? Так что я совершенно не беспокоилась за то, что кто-то заберется в мою «берлогу».
