Элла Уорнер - Любовь в элегантном стиле
Какой расчетливый, хладнокровный негодяй! Он вполне заслуживает такой злобной дряни, как Айна Уотерфорд. Они стоят друг друга. Дрожа от ярости и оскорбленного достоинства, Элен схватила сумочку и ринулась в кабинет Джорджа Уиларда, чтобы посмотреть в глаза двум подлецам.
Элен увидела препротивную интимную сценку. Джордж Уилард вольготно развалился в своем вращающемся кожаном кресле; Айна Уотерфорд, взгромоздившись на стол рядом с ним, игриво водила блудливыми пальчиками по его руке. Ворвавшаяся Элен явилась для игриво настроенной парочки громом средь ясного неба.
— Следует закрывать дверь, прежде чем перебирать косточки своей коллеги за ее спиной, мистер Уилард, — с особенным чувством проговорила Элен, глядя в лицо растерянному боссу; она окинула обоих взглядом, полным гадливости и презрения. — Уровень обсуждения моей личности, состоявшийся между вами и мисс Уотерфорд, далеко выходит за рамки приличий. Кроме того, вы предстали передо мной как жестокие, бессердечные и равнодушные люди. Нет, не люди, а жалкие манекены.
Элен не дала им времени ответить. Ее взгляд был прикован к мужчине. Горечь и боль в душе были невыносимы: совсем недавно он казался ей таким прекрасным!
— Больше я не буду досаждать вам, мистер Уилард. Я уйду из вашей жизни. И не рассчитывайте на меня в осуществлении ваших таинственных планов.
Она вздернула голову и с величием королевы, презирающей чернь, направилась к двери, ведущей в приемную.
— Дерзкая девчонка! — вскрикнула Айна Уотерфорд. — Она, должно быть, сама открыла дверь, чтобы подслушивать.
— Мисс Уайт!
Элен не обратила ни малейшего внимания на окрик Джорджа Уиларда. Она взялась за ручку двери…
— Мисс Уайт! Элен, прошу вас, подождите.
— О, Джордж, ради Бога! Пусть она идет! Скатертью дорога!
Издевательские злобные нотки в голосе Айны Уотерфорд заставили Элен остановиться в дверях и резко обернуться. Ее глаза еще раз пронзили синими молниями Джорджа Уиларда, так унизившего ее перед лицом этой омерзительной твари. И как теперь он смеет обращаться к ней, называя по имени!
— Слишком поздно, мистер Уилард, — бросила Элен. — Вы исповедуете соблюдение учтивости, такта, а сами только что продемонстрировали вопиющий пример неуважения и грубости. Вы настаивали на обете молчания, а сами почти разгласили то, что собирались хранить в тайне, легкомысленной и глупой особе, что делает ваши неписаные правила смехотворными. Всякий, для кого цвет волос и прическа женщины важнее, чем ее сущность, — суетный и близорукий человек; на такого не стоит тратить душевные силы. Я отдала вам все, что требуется от личного помощника. А вы даже не способны отнестись ко мне с должным уважением.
Глаза ее увлажнились. Она почувствовала, как непрошеная слеза предательски поползла по щеке; Элен быстро отвернулась, стараясь скрыть переполнявшую ее обиду. Она вышла в приемную, желая лишь одного — чтобы и этот офис, и все, кто работает здесь, поскорее стали для нее далеким прошлым…
Моди Стоун стояла за своим столом, встревоженная увиденным. Другие сотрудники толпились в коридоре, привлеченные громкими голосами. Дама с волосами цвета зрелого абрикоса помешала Элен покинуть приемную. Появившаяся внезапно женщина средних лет захлопала восхищенно в ладони.
— О прекрасные слова! У этой девушки завидная сила духа!
— Мисс Уайт! — вновь загремел из кабинета голос Джорджа Уиларда.
— Джордж! Забудь эту смехотворную пигалицу! — не унималась пышущая злобой и ревностью Айна Уотерфорд.
— Замолчи, Айна!
— Это оскорбительно, Джордж!
— Думай, что хочешь! Элен!..
— Кажется, дорогая, он хочет извиниться, — сказала восторженная сторонница Элен.
— Слишком поздно, — ответила Элен, задыхаясь. Она покачала головой, обращаясь к симпатичной леди, которая втянула ее в эту нелепую историю.
В тот же момент рядом с Элен оказался Джордж Уилард, беспомощно взывая о снисхождении.
— Нам нужно поговорить, — чуть ли не молил он.
— Говорить больше не о чем, — заявила Элен, но голос ее предательски дрожал от сознания несбывшейся мечты.
— Думаю, есть о чем, — настаивал Джордж Уилард.
— Нет! — Элен собрала оставшиеся силы, чтобы последний раз взглянуть ему в глаза. Боль, которую он причинил ей, и оскорбленная гордость переплелись в одно горькое чувство; густая пелена слез застилала глаза. — Я восхищалась вами, гордилась… — Элен удержалась и не сказала самого сокровенного: что едва не влюбилась, — А вы видели во мне лишь послушную пешку, годную для использования… в низких целях, мистер Уилард.
— Я очень сожалею, Элен.
— А для меня все случившееся мучительно.
— Честное слово, мне очень жаль, поверьте.
Элен вновь покачала головой. Не верится в искреннее раскаяние после того, что она услышала из его уст.
— Вы вознамерились оскорбить меня, все заранее рассчитав.
— Я думал, что делаю вам лестное предложение.
— Ничего подобного. До свидания, мистер Уилард.
Она слегка отодвинулась от него и пошла, на этот раз не останавливаясь. К счастью, на верхнем этаже лифт будто специально ожидал ее. Он мгновенно опустил ее в безрадостный мир обездоленных и безработных.
Элен храбрилась, убеждая себя, что ей на все наплевать, но поток слез градом катился из глаз. Что ж, по крайней мере, на это она имеет право, раз ей хочется. Безработные обладают свободой плакать в любое время. Идти, только идти, не думая куда, не замечая ничего вокруг. Элен чувствовала, что у нее отняли что-то самое дорогое, оставив «на память» лишь горечь потери и грядущее одиночество.
Это была пустая мечта, внушала себе Элен, глупый самообман. Наверное, следует быть признательной Айне Уотерфорд за то, что та спустила ее с небес на землю. Однако, вспомнив об этой женщине и, вероятно, ее близких отношениях с Джорджем Уилардом, Элен ощутила острую, пронзительную боль. Господи, почему он оказался таким глупцом!
Высыпавшие на улицы толпы служащих напомнили Элен, что рабочий день кончился. Она вспомнила о договоренности с приятельницей на сегодняшний вечер. Но звонить по телефону в парикмахерскую поздно, хотя Миа ждет.
Элен обнаружила, что находится неподалеку от железнодорожной станции, откуда двадцать минут езды до Линдфилда, где они собирались встретиться. С безнадежным чувством обреченности Элен села в поезд и в пути все время думала, как объяснить подруге, что произошло.
По правде говоря, не хотелось воскрешать во всех подробностях этот ужасный день. Противно вспоминать об унижении и разочаровании. По крайней мере сегодня. Может быть, завтра, когда рана начнет понемногу затягиваться.
