Алексей Котов - Целое море любви
– Настя в вашей шинели уехала, товарищ генерал, – напомнил майор.
– Ну и пусть, – отмахнулся Сидоров. – Так ей в больнице будет легче врачами командовать.
И генерал устало поплелся в отделение…
Торт в кармане
1.Олечка расхаживала по комнате, заложив руки за спину. Иногда она искоса посматривала на мужа и сердито сопела.
– Сашка, – наконец сказала Олечка. – В конце концов, я хочу жрать!
– А у кого школьная подруга руководитель банка?! – взорвался Сашка. – И кого она назначила своим замом меня или тебя?!
Но удача в виде пятикратного увеличения будущей зарплаты вскружила голову не только Олечке. Целый месяц в молодой семье торжествовал финансовый кураж. Кураж ураганом пронеся по сбережениям и обрушил на супругов ливень состоящий из: а) женской шубки, б) австрийской куртки для стройного мужчины, г) массы других приятных мелочей. Все закончилось литерой «д» – градом из многопредметной стенки на заказ.
А три дня назад Олечка не обнаружила себя в списках на зарплату. Олечка была готова на все: работать круглые сутки, часами утешать подругу-начальницу после драматического завершения ее очередного краткосрочного романа или лететь в командировку на край света. В то же время выпрашивание своих, честно заработанных денег не входило в круг ее обязанностей. Оставалось только терпеливо и деликатно ждать справедливости. Правда, холодильник был пуст, как сейф после ограбления.
– Займи же у кого-нибудь!.. – простонала Олечка.
– У кого? – пожал плечами Сашка. – Теперь все знают, что моя жена – большая шишка. Не дадут хотя бы из принципа.
Олечка тупо уставилась в окно. Прожить два выходных без единой копейки было практически невозможно.
– А все ты со своей шубкой, – заметил муж.
Олечка жалобно всхлипнула. Третий день вынужденной диеты давал о себе знать легкой слабостью в ногах и головокружением.
– Черт знает что! – Сашка встал. – Ладно, я пойду, но если меня спустят вниз по порожкам… – он взглянул на тонкую фигурку жены и осекся. Потом добавил, – Тогда я зайду еще к кому-нибудь…
2.В квартире Михайловых пахло борщом и котлетами. Сашку сразу усадили за стол.
– Ты что такой худой? – весело улыбаясь, спросил друг Коля. – Жена не кормит?
– Ей теперь не до этого, – не без ехидства сказала толстая Надька. – Олька теперь большой начальник.
– Точно, – согласился Коля.
«Денег не дадут!..» – сразу понял Сашка.
Он жадно съел борщ и принялся за макароны с котлетами.
– Может, выпьешь?.. – предложил Коля.
Надька сурово и многозначительно взглянула на мужа.
– Да ладно тебе! – отмахнулся Коля. – Друга, понимаешь, голодом морят, а ты меня еще глазами сверлить будешь. Тащи бутылку!..
3.Олечка расхаживала по квартире и думала о самом обыкновенном пирожке с капустой. Точнее, о двух пирожках. Один из них можно было медленно и со вкусом съесть, а второй рассматривать, любуясь его поджаренной корочкой.
Олечка сглотнула слюну. Пустой желудок был холодным, как руки на морозе.
«Скорее бы Сашка пришел! – подумала она. – А в магазин я и сама сбегаю!..»
Возле магазина всегда торговали пирожками…
4.…А у Петровых праздновали приезд тещи. Стол ломился от деревенских деликатесов, там было все, начиная от копченой домашней колбасы и кончая толстыми курами. Сама теща восседала во главе стола и была похожа на упитанную индюшку.
– Сашка пришел! – радостно приветствовал друга Сережка Петров. – Ну, как там дела с женой? – он подмигнул. – Не выгнала тебя еще? Иди, садись, поешь, а то худой стал, как скелет.
«Черт!.. – выругался про себя Сашка. – И тут гроша ломанного не получишь».
Сашка предпочитал есть молча. Разговор за столом сразу зашел о женщинах-начальниках.
– Хуже этого ничего нет, – авторитетно заметила теща-«индейка». – Жена должна хозяйством заниматься, а не мужиками командовать.
– Если бы моя Ленка хоть на копейку больше получала, она бы меня… Ух! – Сережка взмахнул куриной ножкой. – Со свету меня сжила.
Улыбчивая розовощекая Леночка пожала плечами и положила рядом с Сашкой кусок колбасы.
– Кушайте, Саша, кушайте, – она по-бабьи подперла щеку ладошкой и жалостливо уставилась на гостя. – Какой же вы худенький стали!..
– А все Олька! – убеждено сказал Сережка. – Не я на твоем месте, я бы ее проучил. А теперь, Сашка, давай-ка выпьем нашего, деревенского…
5.Олечка сидела на диване и от острого чувства голода грызла кулачок. Кулачок почему-то пах яблоком.
«Ну, где же Сашка?!.. – страдала женщина. – Так и умереть можно!»
В животе глухо заворчало.
«Хоть бы сухарик какой-нибудь или сок… – Олечка вспомнила о своих прошлых попытках сесть на диету и ее передернуло от возмущения. – Теперь все буду есть! – решительно подумала она. – Даже сало! Господи, Сашенька, родненький мой, хоть десять рублей принеси!..»
На десять рублей можно было купить два пирожка с капустой: один себе, второй – Сашке…
6.Но Сашке хронически не везло. У Мкртчанов отмечали день рождения дочери. В зале шумели многочисленные гости.
– А жена почему не пришла? – удивленно спросил Гагик.
– Она теперь гордая! – тут же откликнулась из кухни его жена Верочка. – Саша, что стоишь? Проходи!.. Мы своим всегда рады.
Сашку усадили за стол. Но есть уже почти не хотелось. Сашка съел только салат, селедку «под шубой», тарелку винегрета и под конец обглодал три палочки шашлыка. Потом пили коньяк. Коньяк закусывали тортом, яблоками и виноградом.
– Жена!.. – пьяно говорил Гагик, размахивая пальцем перед Сашкиным носом. – Жена да убоится мужа своего!
– А кто тебя боится, Трагик ты несчастный? – возмутилась Верочка. – Просто женщина тоже должна быть человеком, а не как некоторые!
– Именно! – охотно поддакнул «Трагик».
В голове Сашки сильно шумело после выпитого. Он обвел взглядом комнату и увидел толстый кошелек на комоде.
«Украсть, что ли?.. – подумал он. – А потом и вернуть можно».
7.Часы показывали шесть… Сашки не было уже больше четырех часов. Олечка легла на диван, закрыла глаза и скрестила на груди руки.
«Надо бы записку ему написать, – устало подумала она. – Мол, я тебе все прощаю… Теперь живи один. Если сможешь, конечно…»
Чувство голода было настолько мучительным, что Олечке действительно хотелось умереть.
«И умру! – решила она. – А он ушел и бросил…»
По впалой женской щеке покатилась первая слеза. Олечка не без злорадства представила себе, как вернувшись домой, Сашка найдет на диване ее бездыханное тело.
«Так тебе и надо! – подумала она, любуясь воображаемым и перекошенным от ужаса лицом мужа. – Пять часов за десяткой ходил, черепаха несчастная!..»
Звонок в прихожей ударил как выстрел. Олечка вскочила и бросилась к двери. Второпях она чуть не упала, споткнувшись о стул.
За дверью стоял пьяный донельзя Сашка.
– Пшли!.. – с трудом выговорил он и, придерживаясь за стены, поплелся на кухню.
– Сашенька, ты что, а?.. – растеряно шептала сзади Олечка. – Где это тебя так?!
– Да ну их… Жлобы!
На кухне Сашка стал выкладывать из карманов котлеты, куски колбасы и макароны в свернутой в трубочку одноразовой тарелке. Потом последовали куриная ножка, слегка надкусанный кусок сала и яблоки. Две палочки шашлыка Сашка вынул из-за пояса.
– Ешь!.. – Сашку качнуло. – А я это самое… Спать! Короче говоря, завтра встретимся.
Старательно придерживаясь за стены, Сашка вышел из кухни.
Олечка как завороженная смотрела на чудеса кулинарии и не знала с чего начать. Желудок ликовал как узник после долгих лет заточения наконец-то увидевший свет свободы.
«Интересно, как называется колбаса с хлебом?.. – лихорадочно думала Олечка. – Бутерброд, что ли?!..»
Название казалось просто умопомрачительно вкусным.
8.Олечка откусила только один кусок, как в дверь снова позвонили.
«Кого там черт несет?!» – с раздражением подумала она.
«Черт» принес непосредственную начальницу и подругу Нину. Олечка от изумления чуть не уронила бутерброд.
– Ну, что уставилась? – улыбнулась Нина. – Зови в гости.
– Проходи, пожалуйста… – Олечка посторонилась.
В зале, на полу широко раскинув руки, спал Сашка. Из кармана его пиджака торчал кусок торта. От мощного храпа позванивала чешская люстра.
– Муж?.. – удивилась Нина.
– Муж, – согласилась Олечка и на всякий случай спрятала за спину бутерброд.
Терзать зубами с жадностью дикаря в присутствии подруги простейшее изделие кулинарии было не совсем прилично.
– Побирался, что ли?!!.. – спросила Нина, рассматривая пиджак Сашки украшенный маслеными пятнами.
Олечка убито промолчала.
– Пойдем на кухню, поговорить надо, – сурово сказала Нина.
