Дебора Диксон - В ожидании чуда
— Папа знает, что у тебя есть эти карты?
— Конечно! На них нет ничего такого, чего я бы не видела на уроках по сексуальному воспитанию. Мне уже двенадцать.
— Правильно. Двенадцать. Обнаженные дамы со змеями в шестом классе. И где я только была? — Она вернула девочке карту. — Так я должна почувствовать себя оскорбленной или возгордиться?
— Испугаться. Карты старших арканов означают нечто вам не подвластное. Вы не можете помешать тому, что должно произойти между вами и детективом, — серьезно объяснила Айрис.
Джессика с улыбкой произнесла:
— Поверь, я полностью контролирую ситуацию.
— У вас нет ни одного шанса. — Айрис заправила за ухо прядку волос и начала показывать на карты. — Вот. Эта карта, где все начинается. Она такая сильная, что с ней бессмысленно бороться. Он охотник, который ищет добычу, чтобы спастись от собственной тьмы. А венчает все Колесо Счастья, а это означает — что-то случилось, и в действие приведены космические силы. И в этом, вероятно, проблема моего папы. Видите эту руку, которая тянется, чтобы схватить колесо?
Ошеломленная разыгранным Айрис представлением — Джессика не знала, как еще это назвать, — она спросила:
— Откуда тебе все это известно?
— Я читала о таро.
— В книгах всего этого прочесть нельзя, — возразила Джессика.
— Конечно, можно. Нужна только хорошая память. А у меня она есть. Я прочла две толстые книжки об одной этой колоде, и еще прочла все о символах, и цветах, и о нумерологии, и "Аи Чинг". Это все есть здесь, в картах. После того как запомнишь все значения, нужно только читать картинки и символы — Айрис подняла глаза, чтобы посмотреть, готова ли Джессика слушать дальше. Джессика кивнула.
— Ладно, — сказала Айрис, — если вам интересно, слушайте. Появляется Императрица. Так он представляет себе ситуацию. Она — карта страсти, энергии. И любви. Я не имею в виду любовь, как в день святого Валентина, "чмок-в-щечку". Я говорю о великом чувстве. Оно представлено водой. Видишь, как она качает лодку.
Втянутая против воли в эту странную игру, Джессика мысленно провела линию к Салли и почувствовала, как тяжело запульсировала кровь в венах.
— Ему не нравится, что лодка раскачивается, — высказала она свое предположение.
— Не нравится, как ее раскачивает Императрица. Это слишком реально. Он не любит реального. А вот чего он боится. — Девочка постучала пальцем по другой карте. — Ему не нравится быть человечным. Он боится дьявола в себе самом, но его притягивает Императрица, а она-то очень даже реальна. Она и плохая, и хорошая.
Сердце Джессики забилось неровно. — Ч-что?
— О, я не хотела сказать, что вы плохая. Императрица человечна. Эта змея изображает, — Айрис нахмурилась и закрыла глаза, стараясь найти нужное слово, — превращение! Потому что меняет кожу. Это ведь перемена, правильно? Некоторые говорят, она также означает зло, что желание и зло являются частью карты Императрицы, так же, как и любовь.
— Та часть, которую она пытается отстранить от себя, — прошептала Джессика.
— Правильно! Действительно, похоже, что она отстраняет от себя змею. Или пытается. Я раньше этого не замечала. Только из этого ничего не выходит.
"Знаю", — мысленно согласилась Джессика.
— Айрис, какое отношение все это имеет к исчезновению твоего отца? — не выдержала она.
— Все в этом раскладе карт указывает на вас. Детектив ничего не видит, кроме вас. Не знаю, что вы сделали, что его насторожило, но он думает, что вы — ключ ко всему. Карты говорят о преследовании и восстановлении справедливости. Он — охотник. Если он охотится, то охотится на вас. Ну, еще фигурирует его отец, но это в прошлом…
— Где?
— Вот этот. Это единственная карта другого человека в раскладе. Это Первосвященник. Он похож на могущественную фигуру отца. Очень сильная фигура, но карта перевернута вверх ногами. — У Айрис было мрачное лицо. — Это значит, чтото в их отношениях было плохое. Очень плохое.
Джессика вздрогнула, вспомнив, как Салли сказал, что ему есть что скрывать, даже, может быть, больше, чем многим другим. В комнате воцарилась тишина, так как Айрис ждала ее следующего вопроса.
Но Джессика велела ей убрать карты. Она больше ничего не хотела знать о Салливане Кинкейде. И о том, что между ними существует какая-то загадочная связь.
"Вот это да! " — сказала она себе, сообразив, в какую ловушку угодила. Как бы убедительно Айрис ни сплела свой рассказ, эти карты — всего лишь игра. Они ничего не могут рассказать ей о Салли. Она не поверила ни единому слову. Ни единому.
— Мне необходимо взглянуть на деловой календарь твоего отца и на его бумаги. Может быть, смогу напасть на след. Где его рабочий кабинет?
— Рядом с комнатой, где телевизор, но он всегда заперт.
— А у кого ключ?
— У папы.
— А у экономки или у Линкольна есть дубликат?
— У Линкольна нет, а Роза далеко. Она в последнее время уходит на ночь домой, чтобы ухаживать за матерью.
— Ладно, будем импровизировать. — Джессика остановилась в прихожей, расстегнула "молнию" одной из сумок и вытащила набор отмычек. — Показывай дорогу.
Кабинет находился в задней части дома, рядом с комнатой, набитой всевозможной аппаратурой, стояли два телевизора с большими экранами, а одну стену занимали видеомагнитофоны. Там и проигрыватели для лазерных дисков. Легкие пастельные тона, господствующие в остальной части дома, уступили место ярким зеленым и темно-красным оттенкам. Перешагнуть порог этой комнаты было все равно, что перейти границу между разными, но мирно сосуществующими странами.
Айрис внезапно остановилась. Она положила руку на плечо Джессики и молча показала на двойные двери в левой части комнаты. Они вели в кабинет.
Одна половинка была приоткрыта.
4
Джессика одновременно загородила собой Айрис и сунула руку за вырез блузки. Там, под лифчиком, угнездился сделанный на заказ миниатюрный пистолет. Оружие было таким маленьким, что помещалось целиком в ладони, но зато две разрывные пули, которыми он был заряжен, делали его весьма грозным. Осторожно вынув его из потайного места, она сняла предохранитель.
Сама удивившись тому, как быстро вернулись старые привычки, — например, привычка носить пистолет, Джессика оценивающим взглядом обвела комнату, но вовсе не для того, чтобы оценить ее оформление. Окна справа закрыты; рамы не взломаны, стекла целы — никаких следов проникновения снаружи. Единственный доступ в эту комнату — через двойные двери, ведущие в кабинет Фила, а также из коридора за ними.
Она бросила взгляд через плечо и убедилась, что коридор пуст. Затем осторожно двинулась к кабинету, огибая по пути кожаный диван.
