Любовь Рябикина - Материнская любовь

Пакет с опасной уликой Майя выбросила в большой контейнер по дороге. На улице дачного поселка еще никого не наблюдалось. Хозева обычно появлялись в выходные дни, ближе к лету или в мае, чтоб посадить овощи.

Через пару часов вернулась на дачу в сверкающем автомобиле и с новым стеклом на дверце.

Бросив машину во дворе, стремглав вбежала в дом. Незнакомец спал и она успокоилась. Загнала «ниссан» в гараж. Переоделась в халатик. Развесила постиранные чехлы, с радостью отметив, что вся кровь отстиралась. Эти чехлы она в свое время привезла из Франции и очень любила. Забила замоченную куртку незнакомца в машинку и вновь поставила стирку. Быстро простирала руками мужские носки. Только после этого наконец-то села за перевод.

Кольцова сидела у окна. Пила душистый чай с вишневым вареньем и задумчиво глядела на освещенную солнцем улицу, на ветки березы, чуть покачивающиеся под легким ветерком. Захотелось прогуляться по территории дачи. Майя вздохнула. Встала, чтобы подойти к раковине и помыть посуду после обеда. Из детской раздался слабый голос:

— Эй! Кто там есть? Подойдите, пожалуйста…

Она не спеша направилась к раненому. Приостановилась на мгновение в дверях, а затем подошла к кровати. Глаза у незнакомца оказались серо-зеленые, а не черные, как она думала раньше. Он внимательно и удивленно смотрел ей в лицо:

— Вы?!? Значит, мне не почудилось… Почему вы не сдали меня ментам?

Женщина усмехнулась:

— Это не важно. Сейчас вы должны поесть. Я принесу…

На низеньком столике-подносе с ножками, старательно расставила тарелки с первым, вторым, салатом и соком. Взяв поднос за ручки, понесла в детскую. Поставив его на бывший свой письменный стол, сходила в гостиную. Принесла пару диванных подушек. Помогла незнакомцу сесть на кровати поудобнее. Поставила столик ему на колени. Так делала мама, когда она болела. Он с жадностью накинулся на еду. Майя, скрестив руки на груди, встала у стены и молча смотрела, как он ест. Потом спросила:

— Как мне вас называть — Борис, Юрий, а может… — Она чуть помедлила: — Трубач? Меня зовут Майя Аркадьевна Кольцова.

Он замер, не решаясь поднять голову. Затем аккуратно положил вилку на столик и вскинул подбородок. Твердо взглянул прямо в ее глаза:

— Мое настоящее имя Ярослав. Откуда вы знаете кличку?

Кольцова присела на стул у письменного стола:

— Вчера мило беседовала со следователем по особо важным делам.

Он откинулся на подушки и удивленно глядел на нее:

— И ничего не рассказали обо мне… Иначе я был бы сейчас в тюремной больнице… — Немного подумал: — Хотя скорее всего в морге. Откуда у вас повязка на голове? Мне помнится, что я вас по затылку не бил.

Она на полном серьёзе, но явно иронизируя, кивнула:

— Да, это не вы. От вас у меня только синяк под ребрами, да не очень приятные воспоминания о пролетевшей пуле… — Заметив, что он забыл о еде, попросила: — Да вы ешьте, а то все остынет.

Ярослав снова принялся за еду и какое-то время молчал. По его лицу Майя видела, что он упорно о чем-то раздумывает. Поколебавшись спросил:

— Где мои вещи?

Майя посмотрела в окно и вновь повернула лицо к раненому:

— Я почти все сожгла. Остались куртка, носки, туфли и содержимое карманов. Я все верну прямо сейчас, если хотите, кроме пистолета, ножа и обоймы. Куртка и носки чистые, но пока не высохли.

Ярослав посмотрел на свою перевязанную грудь:

— В таком случае, может вы купите мне одежду? Не ходить же мне завернувшись в покрывало до конца жизни.

Кольцова улыбнулась:

— Я подумаю об этом. Но вы должны дать слово, что не причините зла мне и человеку, который завтра появится здесь.

Он усмехнулся:

— И вы поверите слову бандита? Ведь вы теперь знаете, кто я.

Майя встала, несводя с него глаз:

— Я не уверена, что вы тот, кем вас считают. И для этого у меня есть кое-какие основания…

Ярослав посерьезнел и спросил:

— И что вас заставляет так думать?

Кольцова хмыкнула:

— Хм… В вас стреляли, а вы не отвечали. Мой друг сказал, что в обойме не хватает двух пуль. Одна пробила стекло моей машины. Вторую вы в кого-то выпустили. А в вас, по моим подсчетам, бахнули раз пять. Вы не находите это странным?

Он кивнул:

— Наблюдательности вам не занимать. Я даю слово, что ни при каких обстоятельствах не причиню зла ни вам, ни вашему знакомому. — Посмотрев на опустевшую тарелку после первого, попросил: — Не могли бы вы принести еще немного супа?

Майя улыбнулась. Забрав тарелку, вышла из комнаты. Вскоре вернулась, неся новую порцию бульона с гренками. Когда он наелся, женщина предложила:

— Теперь отдыхайте. Если хотите, могу дать вам книгу или газеты. Какой жанр вы предпочитаете?

Ярослав спросил:

— А телевизор у вас есть?

Кольцова кивнула:

— В гостиной, но вам не стоит шевелиться, пока швы не затянутся.

Он начал приподниматься:

— Я чувствую себя вполне сносно.

Майя поняла, что спорить не стоит и направилась к двери:

— В таком случае я принесу вам свой халат, шлепанцы и швабру, вместо костыля.

В васильковом махровом халате с крупными алыми розами и пушистых шлепанцах-пингвинах, Ярослав смотрелся весьма комично со своей короткой стрижкой и широкими плечами. Он и сам сознавал это, а когда увидел свое отражение в зеркале, откровенно улыбнулся. Кольцова заметила эту улыбку и поразилась ее открытости и чистоте.

Майя удобно устроила парня на диване, притащив одеяло и подушки. Подтащила журнальный столик. Поставила на него вазочку-каскад с фруктами, конфетами и орехами. Вручила дистанционный пульт от телефизора и ушла работать. Что-то внутри упорно толкало ее заботиться о нем.

Часа через два она вдруг почувствовала за спиной чужое присутствие и резко обернулась, крутнувшись в кресле: Ярослав стоял в дверях ее комнаты, опираясь на швабру и внимательно наблюдал, как она работает. Он хмыкнул:

— Я уже пятнадцать минут наблюдаю за вами. Вы так увлекаетесь, что подкрасться к вам не составит труда.

Женщина была неприятно поражена его словами. Все ее добрые намерения улетучились. Она вскочила на ноги. По лицу пошли пятна. Выпалила в гневе:

— И что? Когда наберетесь сил, подкрадетесь и убьете?

Он задумчиво покачал головой:

— Нет. Когда брал в заложницы — еще мог, а сейчас нет. Вы спасли мне жизнь и свободу, хотя я и не понимаю ваших мотивов. Вы не связали меня зная, что я бандит и не приковали наручниками к кровати, хотя находитесь в доме одна. Я проверил. Без ненависти относитесь и настолько спокойны, как будто это самое обычное дело — приютить в собственном доме своего похитителя и убийцу. Все это странно, вы не находите?