Анна Богданова - Самая шикарная свадьба
Стало быть, он старше меня на семь лет, а выглядит, будто ему и тридцати еще нет – «вечный юноша». И как ему удалось так хорошо сохраниться? Наверное, оттого, что он ни о чем не думает.
Иннокентий, сказав, что любит читать мои романы, словно выключился – и вдруг он принялся пускать пузыри, да так сосредоточенно, будто в мире не было ничего важнее и существеннее этого занятия.
Мамаша старалась не смотреть на бывшего бабушкиного ученика и строго спросила:
– А зачем ты свои вещи перед дверью выставила?
– Как зачем? – удивилась Мисс Бесконечность. – Я сегодня переезжаю.
– Куда это ты переезжаешь, позволь узнать?
– К тебе, – заявила старушка. – Сейчас Иннокентий поймает такси, и я поеду к тебе, буду у тебя жить.
– С какой стати ты собралась жить в чужой квартире? Даже я не прописана у Николая! И потом, на днях я уезжаю в деревню! – возмущалась мама.
– И я с тобой, – настаивала Мисс Бесконечность. – Что я тут одна-то сидеть буду?! Жорочка с дачи только осенью вернется…
– Нет! – гаркнула мама. – Это невозможно!
– Что значит – невозможно?! Кошкам можно, а матери нельзя? Мать на кошек променяла?! – грозно воскликнула Мисс Бесконечность.
В этот момент огромный пузырь Иннокентия лопнул, и он принялся надувать другой.
– Что за глупости?! Ты прописана в этой квартире, завещала ее своему любимому Жорику, а я вообще живу на чужой территории на птичьих правах! Как ты себе представляешь свое существование у чужого человека? Да Николай ни за что на это не согласится! Хватит! Закрыли вопрос. Разгружай свои сумки и пошли мыться. Ты нас с Маней, кажется, именно за этим сегодня к себе вызвала?!
– Меня Иннокентий вымоет! – прошамкала старушка и поджала губы – она обиделась и ни с кем не желала больше разговаривать.
– Ты что, совсем с ума сошла? Это вот этот, этот… Он будет тебя мыть?! – Мама была вне себя и уже не обращала ни малейшего внимания на бывшего бабушкиного ученика, пускающего пузыри, – он, впрочем, тоже не ощущал нашего присутствия.
– Что тут такого, подумаешь! А вы можете убираться отсюда, но знай, Поля, я уже написала письмо твоему Николаю. Написала, что ты ему изменяла с охранником ювелирного магазина! И если ты меня не заберешь к себе, Иннокентий сегодня же его отправит!
– Дай сюда письмо! – взревела мамаша. – Немедленно!
– Черта с два! Оно в надежных руках!
– Жалкая шантажистка!
Пока мама с бабушкой вели словесную перепалку, мне удалось завлечь Иннокентия на кухню и перехватить письмо.
– Спасибо, Иннокентий, я очень горжусь, что среди почитателей моего таланта есть такой замечательный человек, как вы. Только у меня будет к вам одна просьба – не говорите Вере Петровне, что отдали письмо мне. Хорошо?
– Гадно, – пообещал он и прыгающей походкой направился в комнату. Я же заперлась в туалете и принялась читать письмо.
«Многоуважаемый Николай Иванович! – снова врала Мисс Бесконечность – она ни капельки не уважала Николая Ивановича и обзывала старым пердуном. – Это вам ваша теща пишет, Вера Петровна. Я не могу спокойно спать и жить, зная, что вы ничего не знаете!
Моя дочь и ваша жена – Полина Петровна – всю зиму изменяла вам с охранником из ювелирного магазина по имени Веня (это предложение бабушка выделила красным фломастером). Сама же я всегда была верной своему супругу и, схоронив его двадцать семь лет назад, так и останусь чиста перед ним до самой гробовой доски! Все думаю, в кого Полька уродилась?.. Вроде не было у меня никого, на нее похожего. Прямо ума не приложу!
Если хотите поподробнее обо всем узнать, то пригласите меня к себе в деревню, я вам еще и не такое расскажу!
С уважением, ваша теща Вера Петровна».
– Где письмо? – все еще допытывалась мама.
Бабушка молчала.
– Дай мне его сейчас же!
– Нету у меня его!
– Где ж оно?
– У Иннокентия, – наконец раскололась Мисс Бесконечность.
– Иннокентий, будьте так добры, отдайте мне письмо.
– Оно у Магии Лексевны, – забыв об обещании не выдавать меня, ответил он.
– Предатель! – взвизгнула бабушка. – Уходите все! Не надо меня мыть! – Но, подумав, выдвинула очередное требование: – Если Машка отдаст ему письмо, тогда пойду в ванну.
– Нет, – сказала я. – Письмо не выдержало первичной цензуры!
– Тогда убирайтесь все! – злобно крикнула она и буркнула: – Я новое напишу.
Мама еще долго рылась в вещах старушки в надежде аннулировать данный ей когда-то по глупости свой деревенский адрес. Мисс Бесконечность в это время сидела на кровати, болтала ногами и хохотала. Потом вытащила из-под подушки записную книжку и отдала дочери:
– Возьми и вырви его оттуда! Он мне не нужен!
– Наконец-то! – облегченно вздохнула мама и, вырвав листочек, спросила: – Тебя точно не нужно мыть?
– Нет, доченька, я чистая, поезжайте с богом, – вдруг ласково и смиренно пролепетала она. – И ты, Иннокентий, тоже ступай.
– Мам, ты на меня не обижаешься? – судя по всему, сердце моей родительницы в этот момент переполнилось от нежности к своей матери, душу грызла совесть, и она метнулась назад, в комнату.
– Ну что ты, Поленька, ни капельки. Я вас с Машенькой больше всех люблю. Вы у меня – номер один! Не переживай.
Мама поцеловала бабушку в дряблую щеку и вышла в коридор со слезами умиления на глазах.
– Не переживайте, девочки! – крикнула нам вслед Мисс Бесконечность. – Я адрес деревни наизусть знаю! – Она выпалила точный адрес и властным учительским голосом прокричала: – Кеша, обязательно зайди ко мне завтра утром!
– Тьфу! А я-то ей поверила! Гнусная старуха! Шантажистка! Кляузница несчастная! И ты вся в нее уродилась! – кричала мамаша в лифте.
Иннокентий молча плелся с нами до метро, хотя зачем, если он живет в соседнем доме с шантажисткой и кляузницей, я никак не могла понять.
– Ну, до свидания, Иннокентий, – вежливо попрощалась я.
– Ой! До свидания, – сказал он, однако избавиться от бывшего бабушкиного ученика оказалось не так-то просто – он несколько секунд постоял на месте и теперь снова шел за нами на расстоянии десяти шагов.
В отличие от мамы, которая продолжала возмущаться и не обратила ни малейшего внимания на то, как Иннокентий прыгнул в соседний вагон, я всю дорогу испытывала на себе равнодушный, ничего не выражающий взгляд его пустых телячьих глаз. Мы распрощались с мамашей в метро, и всю дорогу я ощущала на своей спине чей-то настойчивый взгляд.
Наконец я решила спрятаться и, завернув за угол собственного дома, притаилась в ожидании увидеть рахитичную фигуру Иннокентия. Я не ошиблась! Буквально через минуту появился вечный юноша в стоптанных ботинках с развязанными шнурками, в клетчатой рубашке с расстегнутыми манжетами, в потертых, старых джинсах со сломанной (или не застегнутой?) молнией на ширинке. Он в растерянности огляделся по сторонам – куда же подевался объект наблюдения?
