Луанн Райс - Повелитель душ
Ему хотелось поговорить с отцом и объяснить ему, что Кейт хорошая. Она его понимала. Тедди это почувствовал уже после десяти минут общения с ней. Он не любил вспоминать о тех нянях, которые у них работали прежде: одни из них были заботливые и внимательные, другие равнодушно выполняли свои обязанности, – но ни те, ни другие не понимали его. А Кейт его поняла. И она сразу же понравилась Мэгги и Брейнеру.
– Как ты думаешь, куда она поехала? – спросил Тедди.
– Наверное, устраиваться няней в какую-нибудь другую семью, – печально ответила Мэгги. – Я пыталась уговорить папу вернуть ее, но он ничего не хочет даже слышать об этом. Говорит, что Кейт безрассудна и не внушает ему доверия.
– Что же такого она сделала? – поинтересовался Тедди, внимательно глядя на сестру.
Он только сейчас заметил, какая она розовая и свежая. Ее волосы сверкали при свете люстры.
На улице залаял Брейнер. Он, должно быть, завершил свой вечерний обход побережья и болот. Тедди открыл дверь и не узнал собаку. Шерсть Брейнера была безупречно чистой, блестела и искрилась, хотя он уже успел нацепить на себя несколько новых колючек. Присев на корточки, чтобы погладить пса, Тедди заметил, что его шерсть, к тому же, тщательно расчесана.
– Как она сделала это? – удивился Тедди, подняв глаза на сестру.
– Мы поехали на автомойку самообслуживания, – сказала Мэгги. – Кейт надела непромокаемый плащ и поливала Брейнера водой из шланга, а потом мы вытирали его полотенцами. Было так весело!
– А кто расчесывал ему шерсть?
– Кейт. Брейнер ей позволил.
Тедди закрыл глаза и прислонился щекой к мягкой шерсти собаки. Сегодня он очень плохо играл в футбол. Во время игры кто-то крикнул с трибуны: «Эй, ты, дружок Меррилла!» И этот выкрик лишил Тедди спокойствия и уверенности. Он допустил непростительную оплошность, и мяч влетел в ворота его команды. После игры Тедди старался больше не думать об этом, но сейчас его вдруг пронзило острое чувство потери оттого, что ему некому было рассказать о своих обидах.
– Я была просто поражена, – зашептала Мэгги брату на ухо, опустившись рядом с ним на колени. – Представляешь, Брейнер позволил расчесать ему шерсть! А ведь он не давал этого делать никому, кроме…
– Мамы, – сказал Тедди.
– Да, – выдохнула Мэгги.
– Ну, а как ты? – спросил Тедди, глядя на волосы сестры. – Кажется, ты наконец-то вымыла голову.
– Я приняла ванну, – гордо произнесла Мэгги. – Мне так этого захотелось.
– Молодец, – похвалил Тедди.
– А еще она купила нам тыкву.
– Где она?
– Она лежит на крыльце. Разве ты не видел, когда заходил?
– Нет, – ответил Тедди, и сердце его сжалось. – Там было темно. Лампочка перед входом и то не горела.
Ему было больно видеть свой дом – такой светлый и радостный при маме – темным и мрачным. Он испытывал неловкость оттого, что после школы его подвозили мамы его друзей, и дом, возле которого он выходил, был самым неприветливым и унылым в их квартале. Раньше все было не так: мама всегда включала свет на крыльце, и он горел там до тех пор, пока вся семья не соберется дома.
Поднявшись, Тедди включил свет снаружи дома и посмотрел через окно на крыльцо. Там действительно лежала тыква. Она была большая, приземистая, светло-оранжевая, с забавно изогнутой веточкой сверху.
– Как раз для Хэллоуина, – произнес Тедди.
– Да, Кейт так и сказала, – подтвердила сестра.
– Может быть, если я поговорю с папой… – начал Тедди, поглядев на закрытую дверь кабинета отца.
– Поговори, Тедди, – взволнованно сказала Мэгги, взяв брата за руку. – Уговори его вернуть ее!
Тедди кивнул. Он потрепал Брейнера, чтобы тот пожелал ему удачи. Они с Мэгги соединили сжатые кулаки, как игроки одной команды, и Тедди направился к двери.
После смерти жены Джон произвел в кабинете некоторые изменения: убрал со стола рамки с фотографиями и фигурки птичек, некогда расставленные Терезой, заменил собрания сочинений Готорна и Мелвилла на сборники судебных прецедентов и провел еще две телефонные линии.
Однако ни компьютер, ни факс, ни принтер не смогли превратить эту комнату в строгий офисный кабинет. Она по-прежнему оставалась домашней и уютной: ковер на деревянном полированном полу, стулья с кожаной обивкой, виндзорское кресло с эмблемой юридической школы Джорджтауна, мраморный камин, картина Хью Ренвика «Восход солнца», акварельный рисунок подводного мира Дэйны Андерхилл и несколько пейзажей местных импрессионистов. У Терезы был хороший вкус, и она всегда умела создать уют.
Джон сидел за столом и читал заключения врачебных экспертиз, на основании которых он собирался строить свою защиту. Согласно заключению психиатра Филиппа Беквита, к которому Джон обратился, Грегори Меррилл страдал психическим расстройством, побуждавшим его совершать насильственные сексуальные действия. Примерно такое же заключение было сделано и другим – официально назначенным – экспертом. Он написал, что Грег – сексуальный садист, преследуемый навязчивыми идеями и фантазиями, связанными с насилием над молодыми женщинами и их убийством. Когда он пытался обуздать эти мысли, они становились еще реальнее и росли до тех пор, пока он не давал им выход.
В своей защитной речи Джон собирался убедить суд в том, что психическое заболевание подсудимого должно рассматриваться как смягчающее вину обстоятельство, позволяющее заменить смертельную инъекцию на пожизненное заключение.
Услышав стук в дверь, Джон собрал бумаги, намереваясь спрятать их, и сказал:
– Да-да.
– Можно, папа?
Увидев сына, Джон махнул рукой, приглашая его войти. Спортивная одежда Тедди была испачкана травой, и Джон тяжело вздохнул, поняв, что в очередной раз пропустил его футбольный матч.
– Боже, папа, какое у тебя лицо!
– Да, я знаю, – произнес Джон, усмехаясь. – Я ужасно выгляжу, хотя чувствую себя нормально. Но в суд я поеду в любом случае, как бы там на меня ни смотрели. Ну, а теперь давай, выкладывай, Тедди, что ты хотел мне сказать?
– Я пришел поговорить о няне, – сообщил Тедди. – О Кейт.
– А, о Кейт, – протянул Джон, откинувшись на спинку кресла и заложив руки за голову.
Тедди молчал. Его глаза были полны надежды, и он ждал, что скажет отец дальше.
– Сначала она произвела на меня хорошее впечатление, – начал Джон. – Но теперь я убедился в том, что она не сможет хорошо заботиться о вас, моих детях. Она увезла с собой твою сестру без моего разрешения и даже не оставила никакой записки.
– Это из-за меня, – заметил Тедди.
– Из-за тебя?!
– Да. Она ездила мыть Брейнера, потому что я обронил, что он весь в колючках и клещах, и его давно уже надо вымыть. Она сказала, что у ее сестры тоже была собака и… Ну, в общем, это не важно, не в этом суть. Но поверь мне, папа, Кейт очень хорошая. Она самая лучшая. Нам с Мэгги она очень понравилась.
