Луанн Райс - Страна мечты
Дэвид заплакал, и слезы смыли со щек чернильные точки и круги. Нельзя ненавидеть сов за то, что они — совы, но сердце у него разрывалось от жалости к несчастной кошке и осиротевшим котятам. Это напомнило ему о собственной судьбе. Порой ему казалось, что его разорвали пополам и где его вторая половинка — неизвестно.
Вдруг он почувствовал, как маленькие коготки царапают ему ногу. Котята, цепляясь за джинсы, забрались на него, как на дерево, и, щекоча ему шею, пытались залезть за ворот рубахи. Черные пушистые комочки с белыми лапками.
— Ну ладно, — сказал Дэвид, утирая слезы. — Я вас не брошу. — Надо будет найти аптеку, подумал он. Купить бутылочку с соской и банку молочной смеси. Как-нибудь он их выходит.
Может, для этого он и ехал в Небраску. Он был нужен этим котятам и оказался здесь, чтобы их спасти. Заводя мотор, он повторял себе, что так оно и есть.
Но тогда какого черта он едет дальше на восток? Если это и было целью его путешествия, то почему кровь стучит в висках, бешено колотится сердце и какой-то голос приказывает: торопись, тебе нельзя опоздать?
Джеймс с Полом Марчем проверяли колодцы и наткнулись на мертвого теленка. Джеймс слез с лошади и подошел посмотреть. Он думал, теленка загрыз какой-то хищник, однако не обнаружил следов зубов или когтей, зато увидел на боку пулевое отверстие и вырезанную ножом букву «X».
— Что ты об этом думаешь? — спросил Пол.
— Не знаю.
— Может, какой-нибудь псих развлекался?
— Да уж точно, псих, — кивнул Джеймс. Его ранчо располагалось в ущелье в горах Уинд-Ривер. Отсюда шла узкая дороги к индейской резервации, и этим маршрутом нередко пользовались туристы.
Ему хотелось надеяться, что это дело рук какого-то чужака, но кто его знает. И среди местных хватает подонков.
— Тебе не кажется, что это выглядит как предупреждение?
— Я тоже об этом подумал, — ответил Пол.
— Одно дело — убить теленка. Вырезать на нем знак — совсем другое.
— Наверняка его нарочно здесь оставили. Хотя на прежние случаи не похоже.
— Да нет, сходство есть, — мрачно сказал Джеймс.
Год назад, объезжая однажды утром ранчо, он увидел коровью голову, насаженную на кол забора. Затем пастухи нашли еще три головы.
В июле кто-то отравил воду в цистерне. Двадцать коров и телят, попив из нее, заболели. К вечеру одиннадцать умерли, и Джеймс велел забить остальных.
Подозревали и пришлых, и тех, кто мог иметь зуб на Такеров. Список получился длинный. Такеры жили здесь полтора века. Кто только не зарился на их землю — и овцеводы, и золотоискатели, и застройщики, но Такерам всегда удавалось ее отстоять.
— Где сейчас Тодд Райделл?
— Тодд? — переспросил Пол. — Не знаю, работает где-то.
— По-прежнему шофером?
— Вроде да. На лошади ездить не научился, решил пересесть за руль грузовика. Ты что, его подозреваешь?
— Я и сам не знаю, кого подозревать.
Джеймс терпеть не мог совпадений, и ему было неприятно, что какой-то мерзавец застрелил теленка в тот самый день, когда должна приехать Дейзи.
— Нет, Тодд не такой жестокий.
— Зато злопамятный, — ответил Джеймс. — Копит свои обиды, хранит, как фамильное наследство.
— Это и есть его фамильное наследство. На ранчо теперь из Райделлов живет одна Луиза, но это не ее ранчо, а ваше.
— В любом случае, поедешь в следующий раз в город, присмотрись к нему, ладно?
— Ладно. — Пол снова взглянул на теленка, потом на Джеймса. — Ты Дейзи уже видел?
— Еще нет. Но рано или поздно все равно увижу, она ведь на ранчо остановится.
Пол ковырнул носком сапога пыльную землю.
— А чего вдруг тебя это так интересует?
Джеймс заметил, как Пол нахмурился, затем прищурился, глядя на солнце, и нахмурился еще сильнее.
— Я просто беспокоюсь.
— За Дейзи?
— За всех вас.
Смех да и только — два видавших виды ковбоя стоят над трупом теленка и ведут сентиментальную беседу. Джеймс хотел было обратить все в шутку, но лишь молча кивнул в знак благодарности.
Тем не менее, возвращаясь через несколько часов на ранчо, он опять думал о Дейзи. Когда Луиза сообщила, что поселит ее в белом домике у реки, Джеймс остолбенел, но ничего не сказал. Возможно, Дейзи лучше, чем ему, удалось разобраться с прошлым и ее не будут тревожить воспоминания.
Показались огни ранчо. Вечер был прохладный, и Джеймс немного продрог. Он направил лошадь к загону, но затем передумал и поскакал к реке. Полная луна, висевшая на небе между двумя горными вершинами, освещала ему дорогу.
Джеймс взглянул на белый домик и увидел ее. Натянув поводья, он остановился в тени деревьев. Гнедой наклонил голову, и Джеймс позволил ему напиться из реки. Дейзи стояла на крыльце и смотрела на луну. Ее волосы отливали медью, лицо и шея светились перламутровым блеском. И вся она в своем светлом платье была удивительно красива.
Ему была знакома эта поза. Вот Дейзи вскинула руку, выставив вперед указательный палец, словно велела луне исполнять ее желания. Джеймс шептал слова, которые, как ему казалось, произносит про себя Дейзи: «Где бы сейчас ни находилась Сейдж, как бы ни была темна ее дорога, приведи ее домой».
Она опустила руку, и Джеймс услышал, что она плачет. Ему захотелось броситься к ней, обнять. Но он не может этого сделать, она ему больше не жена. Они уже давно чужие.
Держась за перила, Дейзи снова взглянула на луну. Потом поднесла ко рту сложенные рупором ладони.
— Вашаки! — Ее крик пронзил Джеймса, как удар молнии.
— Вашаки, — едва слышно повторил он.
Дейзи ушла в дом. Из трубы вырвался сноп искр — должно быть, она подбросила в огонь сухих веток. Затем она задернула шторы, выключила свет.
Счастливые семьи здесь собрались.
Он поставил палатку неподалеку от построек ранчо. Приехала какая-то женщина — красотка с аппетитной фигурой. Видать, Такер к ней неравнодушен: весь день орал на своих пастухов и домой поскакал намного раньше обычного.
Мамы и папы. Коровы и овцы.
Его так и тянуло к этому месту. Он сделал еще одну отметку на своем кожаном ремне. Сегодня ночью стадо Такеров опять уменьшилось. Его нож поработал на славу, взрезая коровьи шкуры. Пора его наточить. Он достал оселок, поплевал на него. Вжик-вжик, вжик-вжик. Лучшая колыбельная для ковбоя.
На полу поблескивало ружье. Здесь он ничего не боялся. У него есть оружие. Если кто-то вздумает на него напасть, непрошеных гостей ждет большой сюрприз.
Вашаки. Это имя о чем-то ему напоминало. Какую-то легенду про вождя шошонов. Впрочем, не важно.
Голос женщины звенел у него в ушах. Он терпеть не мог женщин, которые скорбят лишь о собственных утратах, когда вокруг столько страдания. Мужчины стараются защитить то, что по праву принадлежит им и их семьям, а женщины плачут, сидя дома.
