Мирна Маккензи - Любовь не знает законов
- Вероятно, они думают, что я собираюсь стать миссис Кантрелл, - предположила она, уверенная в том, что именно это обстоятельство приковало к ней всеобщее внимание.
- А может, они просто находят тебя красивой. Может, каждый из них мечтает о такой жене.
Эмили так яростно замотала головой, что густые каштановые пряди рассыпались по ее плечам.
- Извини... Я забыл, насколько сильно ты не хочешь выходить замуж. Итак, если не желаешь, чтобы на тебя смотрели как на потенциальную жену самого преуспевающего бизнесмена Элдоры, пойдем отсюда. Лучше пообедаем дома. - И Саймон, взяв за руку, подтолкнул ее к выходу. Прежде чем открыть дверь, он вдруг нежно обнял девушку, запустил пальцы в ее волосы и коснулся губами ее губ.
Ослепленная ярким солнцем, Эмили покорно следовала за Саймоном.
- Это ты для себя или для них? - спросила она, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос не дрожал.
- Это для того... чтобы им было о чем приятно побеседовать, - помедлив, признался он. - Но в большей степени для веселья, Эмили. Просто для забавы. Ты хочешь, чтобы я попросил прощения?
На самом деле ей хотелось, чтобы он повторил поцелуй. И чтобы этот поцелуй длился долго, целую вечность, и чтобы губы покалывало, а сердце в груди бешено колотилось...
Но Эмили покачала головой.
- Хорошо, потому что я солгал бы, если б извинился. Ты на вкус подобна апельсину. А я люблю апельсины, Эм.
Ею начала овладевать ленивая, тающая истома. Конечно, приятно слышать такие комплименты, но Эмили догадывалась, что истинная причина его поцелуя заключалась в другом. Да, он пообещал, что не собирается обнадеживать одиноких горожанок. Но ведь Саймон из тех мужчин, которые привыкли наслаждаться женщинами. Кого еще он собирается целовать?
«Никого», - подумала Эмили. «Или любую», - поправила она себя, пытаясь унять хаос в голове. Эмили уже дважды в своей жизни поставила не на тех мужчин. Она не желала получать новое оскорбление, пусть даже от Саймона, но ей уже было ясно, что все последующие дни ей придется противостоять неистовому желанию.
И она собиралась бороться за то, чтобы ее собственная гордость и сердце остались неповрежденными. Ее больше не интересовали поцелуи Саймона. Неважно, что она так сильно их хочет.
Все, что ей нужно сделать, - это продержаться три недели. Затем Саймон отправится в Европу, чтобы целовать женщин, умеющих играть в те игры, в которые ему нравится играть.
Ночью, лежа в постели, Саймон смотрел в потолок и размышлял.
Общаясь с Эмили, он пытался сохранять непринужденный тон, когда объяснял ей причину внезапного поцелуя, но, по правде сказать, его руки дрожали. Он тогда засунул их в карманы.
Саймон поцеловал Эмили потому, что, оглядевшись вокруг, увидел голодные мужские глаза, устремленные на нее, и явственно ощутил желание защитить женщину, которое прежде было ему неведомо. Она казалась такой невинной. Он чувствовал это, и, вероятно, каждый парень в их городе тоже это чувствовал. Саймон не желал думать о том, что кто-то может воспользоваться ее беззащитностью.
Да, черт побери, да, он хотел к ней прикоснуться во что бы то ни стало именно в тот момент!
- Проклятье. — Это слово, произнесенное вслух, казалось сейчас недостаточным, чтобы выразить его чувства.
С первого дня, как приехал в Элдору, Саймон твердил себе одно: ему не нужна женщина, пока он будет находиться в этом ненавистном ему городе. После возвращения он уловил перемены в поведении тети Деллы и почувствовал, что с его душой творится что-то неладное. После вчерашнего аукциона жизнь вокруг казалась ему совсем другой.
«Не беспокойся, с тобой все будет отлично, когда эти матримониальные страсти закончатся и ты улизнешь на свою территорию, Кантрелл, - убеждал он сам себя. - Лучше держать руки, губы и остальные части тела подальше от Эмили».
Саймон попытался сосредоточиться на предстоящей вечеринке. Эмили предложила, чтобы они все устроили с учетом вкусов и привычек тети Деллы. Что ж, идея заманчивая. Бал в особняке. Музыка. Танцы в стиле тети Деллы. Вальс. Самба. Танго.
Внезапный образ - Эмили в длинном, облегающем черном платье с глубоким вырезом - стремительно смешал все его мысли. Она в его руках...
Саймон застонал и сбросил с себя покрывало. Очевидно, он ошибся, когда нанял Эмили. Но он уже сделал это, и вряд ли теперь удастся изобрести предлог, позволяющий отпустить девушку, не унизив ее.
Поэтому он проявит терпение и не станет больше к ней приближаться, чтобы не поцеловать ее снова.
Но всю ночь напролет стройная красавица танцевала в его сне.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Когда на следующее утро Саймон в конце концов отважился открыть глаза, в доме было тихо. Зная привычку Эмили вставать спозаранку, он не мог не забеспокоиться о том, где она. Он что, испугал ее вчерашним поцелуем? И теперь она решила уехать и поискать работу у человека, который не столь нагл, чтобы целовать ее в губы, когда ему вздумается?
Он никак не мог избавиться от чувства вины. То просит Эмили оберегать его от домогательств женщин, то сам набрасывается на нее с поцелуями.
- Проклятье! - Он ударил кулаком по стене, когда осознал, как вел себя накануне.
Саймон остановился перед кабинетом Эмили и заглянул в приоткрытую дверь.
Эмили уже оставила здесь свой след: в комнате витал нежный апельсиновый запах.
Саймон вошел внутрь, провел пальцами по бумагам, аккуратно разложенным на столе. Почерк у Эмили оказался строгим, прямо-таки солдатским.
«Отправить письма или попытаться дозвониться давно потерянным друзьям Деллы Кантрелл, - прочитал Саймон. - Разослать приглашения тем, кто уже есть в списке».
Возле некоторых пунктов Эмили сделала пометки голубым штрихом. Очевидно, это указывало на то, что дело завершено. «Рассказать Саймону о помещении, где состоится вечеринка. Попросить Мэри заготовить продукты». «Поискать в Интернете информацию об альтернативной школе и прозондировать на этот счет местную библиотеку». Далее она приписала: «Когда позволит время». Здесь пометки не было.
Саймон вспомнил: Эмили хочет открыть школу для незамужних матерей, столкнувшихся с трудностями или испытавших страх в раннем возрасте. Эмили говорила, что некоторые ее студентки впоследствии смогут стать учителями. Саймону нравились ее трудолюбие и оптимизм. Эмили была превосходным педагогом и сделала бы все, чтобы ее ученицы стали счастливы.
И еще она мило краснеет, розовая краска, заливающая ее щеки и шею, исчезает где-то там, в манящей бездне под воротом блузки, у основания прелестных округлостей...
Он опять представил Эмили обнаженной, трепещущей в его руках. Извивающейся под ним, раскрывающей ему свое лоно, дарующей ему... все.
