Тиана Веснина - Кто стоит за дверью
— А остальные? — поинтересовался Строгулин.
— Очень нужно. Кто не захочет, пусть катит домой! Мы с Геленой остаемся.
Появившийся в гостиной инспектор выразил всем свои соболезнования и, взглянув на список фамилий, первым вызвал Павла Мельгунова.
То ли все друзья погибшей сговорились, то ли действительно никто ничего не видел, но их показания можно было наложить одно на другое и не было бы ни малейшего отклонения, даже в запятой.
Когда все снова собрались в гостиной, инспектор поинтересовался, останутся ли они в замке или предпочтут уехать домой. В дверях показался метрдотель, которому ужасно хотелось, чтобы эти русские уехали, а он уже проданный им месяц отдыха перепродал бы вновь.
— Да, мы хотели бы уехать! — высказался за всех Павел.
— Подожди! — остановил его Чегодаев. — Если ты хочешь, уезжай. Только Лору этим не вернешь. Она сделала нам подарок, а мы, получается, выбрасываем его. Я лично остаюсь.
Мельгунов задумался.
— И я остаюсь, — заявила Гелена.
— Я тоже, — проговорил Арсений и взглянул на Зою.
Та несколько растерялась.
— Я… — тихо начала она, но Вита перебила ее, выразив свое согласие с большинством.
— Ну и я тогда, — проговорила Зоя.
Инспектор смотрел на Павла.
— Раз все решили остаться, я тоже останусь. Метрдотель вздохнул: «Не повезло». Инспектор сказал: «D’accord!» и покинул замок.
— А не сыграть ли нам? — обратился Чегодаев к Строгулину.
— С удовольствием!
Вита предложила Гелене и Зое пойти на пляж. Павел присоединился к ним.
Полулежа на шезлонге, накрыв лицо шляпой, Вита разнеженным голосом проговорила:
— А ты сразу — уезжать! Ведь как хорошо, а? Всем телом, всей душой отдыхаешь.
— Угу!.. — в полудреме ответил Павел, лежа на животе и подставляя свою спину солнцу.
Вечером за ужином все наперебой хвалили друг друга, что решили остаться.
— У француза… у метрдотеля… физиономия вытянулась, — хохотал Арсений.
— Ох и жадины эти французы! Отец их Гобсек, а мать Скаредность. Но обожают строить из себя ценителей прекрасного! — залилась хохотом Вита. — Знала я одного такого… Умора! Не квартира, а сарай трехкомнатный. Воздух затхлый, все в пыли… Какой-то манекен на комоде стоит в мундире кирасира. Оказывается, это мундир его прапрадедушки. Нет, вы представляете, сколько на нем пыли! — хохотала Вита. — А мебель изъедена короедом. Вся, вся, — Вита сморщилась и брезгливо потрясла руками, — вся в мелких дырочках. Брр! А он мне: «Это антиквариат!» Нет, я не против антиквариата, но когда это… — она оглянулась, — да вот хотя бы как здесь, все блестит и никаких жуков короедов… Мерзкие… мерзкие эти французы…
— А кто лучше?! — воскликнула Зоя, которой очень шло темно-зеленое платье с глубоким декольте. — Англичане, что ли? Те вообще… — она сделала неопределенный жест, потеряла мысль и потянулась за бокалом с шампанским.
— Правильно, Зоя! — подтвердила Гелена. — Ну кто видел, ребята, без обиды, красивее парня, чем наш Павел?! Да какой немец-француз-итальянец с ним сравнится!..
— А наши русские красавицы! — подхватил Арсений.
— Давайте жженку сделаем, по-гусарски! — внес серьезное предложение Евгений.
Он вызвал метрдотеля и объяснил, что нужно доставить.
Жженка удалась. Перепились, сдобрив ее изрядным количеством, кто шартреза, кто виски, кто водки… Захотелось музыки… Павел сел за рояль и тихо стал наигрывать канкан.
— Отчего тихо? — спросил Евгений.
— У нас же траур… — пояснила Гелена и вдруг, подняв руку, попросила всех замолчать. — А ведь как права оказалась Лорка, как она нас подобрала…
— Можно сказать, жемчужина к жемчужине, — красиво ввернула Вита.
— Признаюсь, так комфортно и легко мне давно не было, — высказался Павел и поцеловал Виту в плечо.
— И мне, — развалясь в кресле, полуприкрыв глаза, проговорил Арсений.
— Спокойствие и умиротворение… — призналась Зоя.
— И так хочется шалить! — воскликнула Вита. — Если мы будем блюсти траур оставшиеся две с половиной недели, я уезжаю!
— А и в самом деле! — подхватила Зоя. — Чтобы облечься в траур, нужен труп. А его у нас нет!
— Вот вам и хваленая французская полиция. Мы потеряли друга, а они даже не в состоянии найти его труп. Что же это такое?! — с возмущением высказался Арсений.
— Совершенно верно! — заключила Гелена. — Для траура нужен труп. А так как его у нас нет, траур отменяется!
— К тому же мы в замке одни. Прислуга давно спит во флигеле. Гуляем! Павел, давай! — воскликнула Зоя и приподняла юбку, собравшись танцевать канкан.
— И-и-и! — заверезжали Гелена с Витой, и канкан ворвался под строгие своды замка.
Из шести номеров в эту ночь пустовали три. Рано утром Зоя растолкала Арсения.
— Слушай, иди быстро к себе, пока все не проснулись.
— Глупости! Здесь собрались люди порядочные и потому никого не волнует и не интересует, кто с кем и где.
— Что ж, — откидываясь на подушку, прошептала Зоя, — будем надеяться…
Дни летели с ужасающей быстротой. Прогулки на яхте, купание в море, осмотр достопримечательностей, веселые ужины в замке… и полная идиллия взаимопонимания. Все друг друга любили. Даже Гелена с Евгением, беседуя между собой, перестали отпускать шпильки в чей бы то ни было адрес.
— Все-таки Лорка была мудрой женщиной, — не раз повторяла Гелена. — Так подобрать людей, это не всякому психологу удастся. Никто, даже у меня, не вызывает раздражения. Все совершенно очаровательные люди. Такое впервые в моей жизни.
Евгений все же не удержался:
— А ты заметила, что мы смогли расслабиться и оценить друг друга только после того, как пропала Лорка.
— В самом деле, — задумалась Гелена. — Она как-то давила на нас. Она-де хозяйка, спонсор, владелица фирмы…
— А мы, если честно, были приглашены для увеселения и восхваления ее особы. Она владетельная герцогиня, а мы ее придворные.
— Зато теперь каждый из нас первый среди равных, — довольно улыбнулась Гелена.
Но идиллия была нарушена. Мертвые, как известно, просто так не оставляют живых. Не могут позволить им наслаждаться жизнью в их отсутствие.
За день до отлета в Москву в замок явился инспектор полиции и попросил всех срочно проехать на опознание трупа, случайно обнаруженного рыбаками у одной из прибрежных скал.
— Ой, как неприятно! — схватилась за грудь Зоя. — Я не поеду.
Переводчик учтиво уточнил:
— Господин инспектор просит приехать всех.
— Но вид же будет ужасный… — скривившись, прохныкала Вита. — Три недели в воде… Да и узнать будет невозможно!
