Даниэла Стил - Безмолвная честь
— Мой брат говорит по-английски гораздо лучше меня, — объяснила Хироко, и все заулыбались. Несмотря на правильное произношение, в Хироко угадывалась иностранка. Точно таким же чужим казался бы японский в устах всех членов семьи, за исключением Така. Но у Хироко не оставалось ни выбора, ни возможности сравнить: говорить с родственниками требовалось только по-английски.
Удалившись от территории Стэнфордского университета, Такео повел машину по тихой, обсаженной деревьями улочке, и Хироко изумилась, увидев, как велик дом, у которого остановилась машина. Вначале он был поменьше, но, когда родилась Тами, семье стало тесно в прежнем обиталище, и Такео сделал к нему пристройку. Семья искренне любила свой дом и его удобное расположение. Такео заведовал кафедрой в университете и, подобно своему брату, был профессором политологии. Рэйко работала в университетской больнице медсестрой, но после рождения младшей дочери перешла на неполный рабочий день.
В ухоженном доме, окруженном широкой лужайкой со старыми деревьями и двориком-патио, хватило бы места всем друзьям, приглашенным познакомиться с Хироко. Когда Салли показала гостье свою комнату, Хироко была подавлена видом огромной кровати с четырьмя столбиками и изобилием розовых и белых оборочек. Эта комната представлялась Хироко сошедшей с фотографии в журнале. Салли была не против потесниться на огромной кровати, и уже расчистила место в своем шкафу.
— У меня совсем немного вещей, — заметила Хироко, указывая на небольшой чемодан, содержащий не только приготовленную для колледжа одежду, но и кимоно. Она бережно извлекла из чемодана красновато-розовое кимоно, чтобы надеть его вечером, но тут в комнату влетела Тами и потащила гостью осматривать кукольный домик.
— Хочешь, я подберу тебе какой-нибудь наряд на вечер? — спросила Салли вслед, но Тами уже увлекла Хироко в коридор. Салли не хотела обидеть родственницу, но считала, что на вечеринке она будет выглядеть нелепо в кимоно. То же самое Салли заявила матери, спустившись вниз немного погодя. Рэйко готовила пюре к ужину.
— Пусть немного привыкнет, — понимающе заметила Рэйко. — Она только что приехала и до сих пор носила кимоно. Нельзя же требовать, чтобы она сменила его на босоножки и плиссированную юбку в первые пять минут.
— Разумеется, но что подумают люди, увидев ее в кимоно? — не отставала Салли.
— Ничего особенного. Она милая девушка, только что приехала из Японии. Почему бы тебе не подождать немного, Салли? Пусть сначала привыкнет к нам, а затем понемногу откажется от прежних привычек.
— Ну и ну! — воскликнул Кен, входя на кухню и слыша обрывок разговора. — Чего ты от нее хочешь, Сэл? Чтобы она сегодня же сделала завивку и отправилась с тобой плясать? Дай ребенку возможность привыкнуть. Ведь она только приехала.
— То же самое я говорила твоей сестре.
Слушая мать и сестру, Кен намазал арахисовым маслом кусок хлеба.
— А по-моему, в кимоно она будет нелепо выглядеть на барбекю, — повторила Салли. В свои четырнадцать лет Салли высоко ценила мнение других о собственной внешности.
— Она будет выглядеть ничуть не нелепее тебя, глупышка, — усмехнулся брат и налил себе стакан молока. Внезапно он с беспокойством взглянул на мать, задумавшись об ужине.
Первое место в жизни Кена занимала еда — предпочтительно в огромных количествах и политая кетчупом. — А ты сегодня не приготовила никаких японских блюд, мама?
Заметив его неподдельную тревогу, Рэйко рассмеялась.
— Вряд ли я сумею припомнить, как это делается, — грустно призналась она. — Твоя бабушка умерла восемнадцать лет назад. Я так и не успела научиться у нее готовить.
— Вот и хорошо! Терпеть не могу эту отраву — всю эту сырую рыбу и прочую склизкую дрянь.
— Что еще за склизкая дрянь? — Так пришел с заднего двора за углем и заинтересовался разговором. — О чем речь? — с любопытством спросил он, а Рэйко улыбнулась и приподняла бровь. Они выглядели счастливой парой: Рэйко, еще миловидная в свои тридцать восемь лет, и Так — привлекательный пятидесятилетний мужчина.
— Мы говорили о сырой рыбе, — объяснила Рэйко мужу. — Кен опасался, что я приготовлю для Хироко японские блюда.
— Ну, на это можно не рассчитывать, — усмехнулся отец, открывая чулан и вытаскивая мешок с углем. — Никто из моих знакомых не готовит японскую еду хуже ее. Но когда дело доходит до гамбургеров и бифштексов, она на высоте. — Склонившись, он поцеловал жену. Кен прикончил второй бутерброд, а Тами и Хироко поднялись наверх из детской комнаты. Тами показывала Хироко кукольный домик, выстроенный для нее отцом. Ковры и шторы в домике были сделаны руками Рэйко, стены покрывали кусочки настоящих обоев. Так вставил в крошечные рамы собственноручно нарисованные картины, а миниатюрную действующую люстру для домика заказал в Англии.
— Этот домик — настоящее чудо, — заметила Хироко, наблюдая, как семья хлопочет в удобной кухне. В уютном доме места хватало для всей семьи, а детская внизу показалась Хироко настоящим залом. — Я еще никогда не видела такого удивительного кукольного домика — он вполне годится для музея, — добавила она. Кен предложил ей вторую половину своего последнего бутерброда, и Хироко смутилась, очевидно, опасаясь его взять.
— Он с арахисовым маслом, — объяснил Кен, — и виноградным джемом.
— Мне еще никогда не доводилось их пробовать, — осторожно произнесла Хироко, а Тами решительно заявила, что попробовать просто необходимо. Откусив кусочек, Хироко не смогла сдержать гримасу — она ожидала совсем иного.
— Здорово, верно? — спросила Тами, а Хироко молча задумалась, не останется ли ее рот склеенным навсегда. Поняв, что случилось, Салли протянула ей стакан молока. Американская еда не очень понравилась Хироко.
Такео вынес уголь во двор, и пока он открывал дверь, в кухню ворвалась собака. Хироко улыбнулась — эта порода была ей знакома — в Японии ее называли «сиба». Пес был настроен весьма приветливо.
— Ее зовут Лесси, — объяснила Тами. — Мне нравится книжка про нее.
— Хотя она вовсе не похожа на настоящую Лесси — та была колли, — поправил Кен и вдруг напомнил Хироко Юдзи.
У двух юношей было много общего, и если, с одной стороны, постоянные напоминания утешали Хироко, то с другой — усиливали тоску по дому.
Кен отправился навестить свою подружку Пегги, а спустя некоторое время и Салли незаметно улизнула на улицу, к соседке. Она была готова пригласить с собой Хироко, но побаивалась, что двоюродная сестра проговорится об этом матери, — Салли еще мало знала Хироко. Она ушла в гости к подружке — потому что у той был симпатичный шестнадцатилетний брат, с которым Салли флиртовала.
