Горничная для архитектора - Анна Ренн
Догадливый мужчина, заметив это, выпустил жаркий воздух в мое ушко. Спина неосознанно выгнулась дугой. Чувствовала, как он самодовольно ухмыляется, определенно довольный своей небольшой победой.
Он медленно, завораживая и гипнотизируя меня, поднял одну руку к моему лицу, мягко провел пальцем по моим губам, затем, слегка оттягивая большим пальцем нижнюю, заставил приоткрыть рот. И в это время нежно укусил мочку уха, заставив приглушенный стон все же вырваться из меня. В очередной раз убеждая, что я в его власти, вновь подчиняя себе.
— Так намного лучше, — почувствовала, как он улыбнулся, продолжая терзать меня, распаляя желание.
Да к черту все! Подумала я и отвела руку назад, схватив его за волосы и направив к своей шее. Почему если он себе такое позволяет, то я не могу? Могу и сейчас продемонстрирую это! Оправдания складывались сами в голове. Если стремится подчинить себе, то я точно имею право быть с ним на равных. Я покажу ему, что он должен считаться со мной. Выдохнула и застонала, когда он понял однозначный намек и принялся целовать мою шею, даря неописуемое наслаждение. Притянула сильнее, заставляя впиться в самое чувствительное местечко на шее. Кусал, тут же зализывал «рану», проводил языком от мочки уха, опаляя его своим чрезвычайно горячим дыханием, до плеча, заставляя тело подрагивать, прося большего. Очередной поцелуй пришелся на оголенное плечо, а я не смела остановить его, подрагивая от его касаний и не думая просить большего. В какой момент поняла, что мы стоим так уже прорву времени? Своими ласками он наглядно показывал, что время сейчас течет совершенно по-другому. За стоны я уже не боялась и не скрывала их, разгоряченному сознанию было плевать на все. Свидетелей моему стыду не будет.
Мужчина не скрывал своего возбуждения. Мужское достоинство внушительного размера упиралось прямо в мои ягодицы, становясь все больше, пока не достигло своего пика, казалось, еще немного, и ткань его дорогущих брюк лопнет. Неконтролируемым мимолетным желанием поддалась ему навстречу, вызывая учащенное, порывистое дыхание. Мне нравилось осознание того, что этот властный, красивый и заносчивый мужчина в данный момент одержим мной. Нравилось ощущение власти над ним. Признавая это, провела рукой там, чтобы убедиться, тут же вызвав реакцию. Но больше всего мне нравились ощущения, которые он мне дарил. Но мое откровенное прикосновение он тут же ответил.
Его руки переместились с моей талии к внутренней стороне бедра, поглаживая и периодически немного сжимая. Набравшись наконец смелости, я положила обе ладони на его промежность, стала водить ими по внушительному бугру. Испытывая не меньшее возбуждение, сжимая набухший орган, вырвала его первый стон. Он походил на рык, оповещающий всех, что охотник завладел своей добычей. Вот только кто из нас был хищником? Чувство вседозволенности совсем вскружило мне голову. Мыслей не было, лишь наслаждение от происходящего.
Видимо, и его такое положение дел не устраивало. Он решительно перехватил инициативу. Резко развернув меня, он приподнял за талию и усадил на ближайший стол, все так же встав ко мне вплотную, ни на миг не давая ощутить пустоту. В предвкушении прикусила губу, ощутив мимолетный укол боли. Накажет ли сейчас за самоуправство?
Охмелевшая от чувств, я не обращала ни на что внимания, совсем не переживая, что нас могут застукать, полностью доверившись эмоциям и ощущениям. Мозг окончательно отключился, приказав сосредоточиться на происходящем.
Он продолжал терзать поцелуями мою шею, изредка касаясь губами щеки, но лишая поцелуя в губы, безбожно дразня тем самым. Задрав юбку моей формы, он начал постепенно подниматься выше, приближаясь к самому чувствительному, заставляя мысли волноваться все сильнее.
Решив также отплатить ему удовольствием, я притянула его за затылок к себе и принялась порывисто покрывать его шею, плечи, ключицы поцелуями, каждый раз наслаждаясь его рыками и едва слышными стонами, распаляя. Ласки — это, конечно, хорошо, но слышать при этом, что твоему партнеру тоже приятно и он не скрывает это, как принято у большинства мужчин, еще лучше.
Наконец он подобрался к моим трусикам, начал поглаживать уже достаточно давно влажную промежность пальцами. На несколько секунд я выпала из реальности, не в силах противиться и не желая этого делать.
Он бесконечное число минут атаковал меня своими пальцами, принося наслаждение и ни на миг не даря покоя. Убрав пальцы, тем самым вызвав мой недовольный вздох, он слегка отодвинулся. Посмотрел прямо в мои глаза, демонстрируя дикое желание, затягивая в помутневший от страсти омут глаз. Медленно, все еще не разрывая зрительный контакт, он облизнул два своих пальца. Не спешил дальше предпринимать никаких действий, ожидая моего разрешения. Не сразу догадавшись о его намерениях, неуверенно кивнула. Позволила слишком многое?
Медленно опустив руку, он отодвинул край трусиков, начав поглаживать мою влажную плоть и вновь ловя стоны моего удовольствия. Не торопился использовать полученное разрешение. Слишком долго поглаживал влажное лоно бестолковой горничной, что доверилась его рукам. Наконец он больше не смог сдерживаться, не спеша начал вводить в меня один палец, внимательно отслеживая мою реакцию, готовясь в любой момент остановить вторжение. Сопротивления не последовало, палец начал ритмично двигаться внутри, пришлось зажать рот рукой, чтобы не закричать, выдавая реакцию на остроту ощущений, оповестив тех самых всех оставшихся жильцов дома о том, какими непотребствами мы тут занимаемся. Заметив это, он одним резким движением перехватил мою руку, отодвинув ее в сторону.
— Не смей сдерживаться! Я хочу слышать все… — и мне пришлось окончательно подчиниться ему.
Не найдя другого решения, я примкнула губами к его шее, вновь притянув к себе за затылок. Он не сопротивлялся, лишь усмехнулся, снова щекоча дыханием мое ухо.
Вскоре к первому пальцу присоединился и второй, а мои руки в это время нещадно царапали мускулистую спину мужчины, оставляя отметины удовольствия, клеймя его собой. Тело молило о том, чтобы его пальцы сменились на что-то другое, более желанное и необходимое, но вслух я не решалась говорить об этом, сохраняя оставшиеся крупицы гордости. Знает, что мне нужно, и специально не дает это, играясь!
Не помню в какой момент, но мои руку принялись расстегивать ремень его брюк. Меня быстро прервали одной короткой фразой.
— Нет.
