Я верну тебя - Элен Ош
На пороге каюты появляюсь, чтобы номер Ольги Петровны у Валеха узнать, а сама чарующий аромат еды ноздрями ловлю.
Офигеть, как вкусно пахнет!..
Глава 16
Если бы мне кто-нибудь сказал, что Кайсаров Валех, царь и бог нашего города, живущий по понятиям, но не имеющий проблем с правосудием, умеет готовить, то я бы поверила, но с трудом.
Замираю на пороге, глядя, как босс банды суетится возле плиты, раскладывая по тарелкам аппетитную массу из спагетти и бекона.
По сногсшибательному аромату догадываюсь, какое блюдо приготовил Валех.
— Ты умеешь делать карбонару? — перешагиваю порог, приближаясь, чтобы своими глазами увидеть, доказать то, что учуял нос.
— Поверь, Матильда, ты такой ни разу не пробовала, — уверяет меня, щедро посыпая тертым сыром сочное от сливок блюдо.
А я уже слюной давлюсь, забывая про все на свете. За порцию карбонары готова душу продать.
По сути, уже это сделала, но ради поцелуя с Кайсаровым, когда осмелев до безобразия, со Светкой на него поспорила.
— Верю! — улыбаюсь и руки протягиваю, чтобы подхватить тарелку и помочь на стол накрыть.
Но Валех не позволяет. Головой кивает, чтобы сама за стол садилась. Ухаживает за мной. Тарелку ставит. В бокал сок наливает. Уже не вино. Не доверяет? А может, не хочет девочку спаивать.
Я не спрашиваю. Зачем прошлое ворошить? Уже объяснял, правда сквозь зубы, чуть ли не со злостью. А больше мне знать не положено.
— Позвонила маме? — спрашивает, а сам рядом за стол опускается и на вилку спагетти накручивает.
— Да. Хотела узнать номер телефона Ольги Петровны, а ты тут…
И снова застываю, обрывая себя на полуслове…
Валех вилку с накрученными спагетти поднимает, придерживая снизу ладошкой. Мне протягивает, ко рту подносит. И смотрит так загадочно, прищурившись: возьму ли с его рук еду.
А это, казалось бы, простое действие, настолько пронизано интимом, что аж до мурашек по спине.
Неужели настолько небезразлична ему, что Валех решил кормить с руки?
Этот жест не столько заботы и внимания, как неприкрытый намек на долгоиграющие отношения.
А может, я накручиваю себя, слишком много читая в жизни книг? И дело вовсе не в карбонаре?
Просто решил, что я слишком устала, намучилась из-за него же, вот и реабилитируется.
Но рот открываю. Чуть вперед подаюсь, волосы рукой удерживая, чтобы не мешали. Аккуратно губами снимаю с вилки спагетти и глаза прикрываю.
— М-м-м, до чего же вкусно!
И нисколько не кривлю душой. Ах да, она же уже продана!
— Я же говорил! — ликует, накручивая новую порцию.
Но я вдруг решаю повторить его маневр и в ответ протягиваю спагетти на своей вилке. Вот и посмотрим, насколько обманчива примета…
А Валех голову набок склоняет. Глаза его темные за длинными, черными ресницами скрываются. Но я успеваю отметить их азартный блеск.
Ну же, босс! Давай, не томи девочку!..
На губах его улыбка озорная играет. Головой в такт своим мыслям кивает, но проникнуть в их суть не позволяет. Однако ресницы распахивает, обжигая пронзительным взглядом.
Дыхание задерживаю, когда в свою очередь Валех ближе склоняется и губами с вилки карбонару стягивает. И на миг замирает, уставившись на грудь мою.
Глаза опускаю и едва вилку не роняю. От неловкого движения, пока вилку ко рту Валеха подносила, полы халата раскрылись, являя его взору самую красочную картину: два наливных яблока или аппетитные булочки. Смотря как для себя обозначит Валех, облизывая губы, проглотив одним махом спагетти.
— Ох, — вилку роняю, запахнув половинки халата на груди.
Щеки огнем горят от стыда и смущения. Глаза поднять на Валеха боюсь. А в груди что-то непонятное творится. Давит. Дышать не дает.
А соски бессовестно сквозь вафельную ткань халата топорщатся, настолько возбудились.
Тело предательски реагирует на взгляд Кайсарова, с головой меня выдает: мне уже мало поцелуя, хочу его и точка.
Но никогда в этом не признаюсь вслух. Даже на спор.
Сижу, губу кусаю, когда Валех руку протягивает и аккуратно выправляет ее. По щеке ладонью проводит, прядь волос захватывая и за ушко ее закладывает, лицо открывая.
— Матильда, кушай, пока не остыло. Ты голодная, девочка! Что еще хочешь? Фрукты будешь?
Молча головой киваю. Ресницами хлопаю, дыхание восстанавливая. Вилку подхватываю, а рука подрагивает.
— Не трону я тебя, Матильда. Не бойся! И не потому, что спорил. Ты слишком правильная для меня. Не хочу портить. Ешь и спать иди! Утром домой отвезу и больше мы не увидимся. Ты свободна, Матильда!
Поднимается из-за стола, тарелку свою убирает, выбрасывая в мусорное ведро остатки, и из каюты выходит, поднимаясь на верхнюю палубу.
А я сижу, едва не плачу. До боли губу закусываю. Чувствую сладковато-соленый привкус крови на языке.
Вот и все, Матильда…
Приключение закончилось.
Спор ты выиграла у девчонок. Валехом поцелована не раз, но при этом чистая осталась. Лишь на душе, которая все же на месте, такая буря эмоций, что выть хочется…
Глава 17
Легко сказать: "Иди спать", а как это исполнить, если я столько часов кряду продрыхла и сна ни в одном глазу.
Ворочаюсь, бока отлеживая. В иллюминатор смотрю, как поверхность моря под сиянием луны поблескивает. Холодная, но прекрасная в своем величии.
Как и Кайсаров…
Разбередил душу девочки поцелуями сладкими и вниманием к ее персоне, от врагов спасая. И телефончик новый. И баиньки на яхте, чтобы никто не мешал.
Сам вкуснятину приготовил, поразив кулинарными способностями. С ложечки, буквально, кормил, и в сторону отошел. Неприступный и равнодушный, как ночное светило.
Ноги в коленях поджимаю, чуть ли не к самому подбородку подтягиваю, обхватив руками. А на душе так тошно становится.
Вот вроде и не надругался надо мной Вал. Нетронутой оставил, а состояние такое странное, словно побрезговал что ли…
Неужели, записи с видеокамер смотрел, о которых Ройсу говорил? Что там на них увидел? Почему мнение поменял?
Я уж толком и не помню, как дело было. Бежала без оглядки из дома, пока под дуло пистолета не попала. А потом… Кричала, отбивалась… Руки чужие на теле ощущала. Но ведь…
Или все дело в споре, что не тронет? Ведь выиграл, как ни крути. А теперь домой, девочка…
Слишком правильная для него, говорит. Но что-то не сходится…
Поднимаюсь с кровати, халат на себе запахиваю, поясом подвязываю. С тумбочки телефон беру. Красивый такой, новенький. Но уже не радует!
Не подарок — это вовсе, а откуп какой-то. А я не продаюсь, как
