Танцующий лепесток хайтана - YeliangHua
— А что с ним все-таки случилось? — продолжал выспрашивать Мо Жань, попутно пролистывая диалоги.
— Знаешь что… — Ши Мэй хитро усмехнулся. — Если тебе так интересно, возьми и спроси у него сам, — в словах юноши сквозила очевидная насмешка.
— С чего это мне интересно, — осклабился Мо Жань. — Просто так спросил же. Подумаешь!
— Ага, — Ши Мэй фыркнул, похоже, ни на секунду не поверив юноше. — А я просто так ответил…
...Так прошли несколько часов репетиции. Кажется, все давным-давно знали, чем должны заниматься, и только Мо Жань слонялся без дела.
Поначалу он тоже немного разогрелся и порастягивался, но затем как-то быстро потерял энтузиазм и просто развалился прямо на мягких сидениях небольшого зрительного зала, вытянув ноги. Он уже успел перечитать весь сценарий за ночь, и с удовольствием бы вздремнул если бы перед этим не влил в себя так много кофеина.
Его мысли в который раз возвращались к Чу Ваньнину, который, похоже, бодрствовал ночью — а теперь попросту не явился на репетицию, сославшись на плохое самочувствие. Что, если ему стало плохо еще ночью, и именно потому он так быстро отвечал Мо Жаню?..
«Черт его побери!»
Мо Жань нахмурился, пытаясь прогнать от себя тревожные мысли. Но, лишь единожды подумав о том, что Ваньнин может быть болен, и, возможно, ему нужна помощь, он уже не мог перестать себя накручивать.
Был ли у этого холодного словно ледышка человека хоть кто-то, кто мог бы о нем позаботиться?..
Мо Жань этого, разумеется, не знал.
Немного поколебавшись, он все же решился написать Ваньнину:
«Балетмейстер Чу, Вы заболели? Что случилось?»
На самом деле, в общем чате Мо Жань уже успел прочитать, что Ваньнин написал всем, будто «ему нездоровится» — но, зная этого человека, который был готов шесть лет назад проводить занятия, будь в этот день хоть всемирный потоп, он действительно сомневался в том, что тому действительно лишь «слегка нездоровилось». Было больше похоже на то, что Ваньнин слёг.
Сообщение Мо Жаня было прочитано буквально в одну секунду. Но учитель ему снова долго ничего не отвечал. Сам факт его молчания по необъяснимой причине немного подбешивал.
«Ну, правда, неужели так сложно просто ответить хоть что-нибудь? Я ведь не спросил ничего личного...» — подумал Мо Жань угрюмо, но в ту же секунду где-то позади раздался звук хлопнувшей двери, и тут же раздались возгласы: «Балетмейстер Чу! Балетмейстер Чу приехал!»
Мо Жань попытался быстро подняться чтобы понять, действительно ли его учитель пришел, но его ноги настолько затекли от лежания на сидениях в зрительном зале, что он едва ни свалился прямо на пол, и только каким-то чудом, вцепившись в спинки, сумел сохранить равновесие.
Практически в ту же секунду он ощутил на себе пронзительный взгляд, полный скрытого неодобрения. Но, пока ему удалось задрать голову чтобы посмотреть, Чу Ваньнин уже прошел мимо него и поравнялся с другими исполнителями.
— Прошу прощения за опоздание, — мягко сказал он. — Я надеюсь, все в сборе? Я хотел бы начать с расстановки для антре, а затем просмотреть подготовленные вариации… — он неожиданно зашелся легком кашлем, прикрыв нижнюю часть лица тонким шелковым платком.
— Балетмейстер Чу, сделать Вам горячего чаю? — раздалось предложение Наньгун Сы.
Мо Жаню к этому моменту наконец удалось встать, и он презрительно усмехнулся, окидывая холодным взглядом темноволосого раскрасневшегося от усердных занятий юношу, который словно приклеился к Ваньнину.
Мо Жань недобро прищурился, отметив мысленно, что все-таки этот Наньгун стоит чересчур близко к балетмейстеру Чу.
«Первый ученик Ваньнина? Тьфу… откуда он вообще взялся?!»
— Не нужно. У меня, как видишь, есть руки и ноги, так что я сам в состоянии о себе позаботиться, — Ваньнин тут же шагнул в сторону, увеличивая расстояние между собой и своим «первым учеником», а затем его брови сошлись на переносице. — Чего встали? Я приехал сюда не для того, чтобы пить чай. Нам нужно отработать антре.
Никто больше не посмел проронить ни звука — появление Ваньнина и вправду заставило даже самых расслабленных танцовщиков мгновенно собраться. Через несколько минут, когда зазвучала музыка, каждый уже занял свое место на сцене.
Мо Жань же, который все еще не совсем понимал, что именно ему делать, и где он должен стоять, только с прохладным любопытством разглядывал своих «коллег». Он так и не решился подойти ближе к Ваньнину, так что так и продолжал маячить немного в стороне.
Впрочем, очень быстро его внимание полностью переключилось на Ваньнина: в мерцающем сценическом освещении его силуэт, казалось, был окутан пурпурными и лиловыми бликами, которые отражались в идеально гладких, темных, словно чернила, прядях волос, собранных в высокий хвост.
В то же время, благодаря тому, что волосы были собраны в высокую прическу, взгляду Мо Жаня открылась изящная белоснежная линия шеи мужчины.
Мо Жань невольно вздрогнул, заметив неуловимое биение пульса под кожей, и его воображение тут же очень живо нарисовало, как легко было бы просто впиться зубами в этот пульсирующий участок плоти, а затем долго ласкать кончиком языка оставленный укус…
Рот юноши наполнился слюной, а горячий взгляд так и приклеился к уязвимому кусочку открытого тела. Мо Жань не мог припомнить, чтобы чувствовал нечто подобное шесть лет назад — так почему же сейчас внутри него словно кто-то неведомый поджег фитиль, который вместо того, чтобы медленно тлеть разгорался все жарче, наполняя его мысли подобными образами?
Он представлял, как подходит к Чу Ваньнину ближе, и резко тянет мужчину за волосы, заставляя обернуться. Как его бедра плотно прижимаются к его округлым аккуратным ягодицам, а руки крепко обхватывают Ваньнина за талию, не давая отстраниться, пока острые зубы скользят по его оголенной шее, оставляя розоватые следы царапин…
— ...Так и будете стоять? — неожиданно раздался тихий вопрос, но в голосе говорившего звучала сталь.
Мо Жань судорожно сглотнул, пойманный на горячем. Чу Ваньнин повернулся к нему, и юноша вовсе не был уверен, что ему удалось вовремя скрыть огонь, полыхнувший во взгляде.
«Заметил ли он?!..»
— Я подумал, что мне стоит прежде посмотреть основные связки и общую композицию, — невнятно оправдался Мо Жань, и прокашлялся, потому что его собственный голос зазвучал неожиданно хрипло.
— Тоже простуда? — Ваньнин нахмурился еще сильнее. Он окинул Мо Жаня взглядом, в котором теперь
