Наша первая осень - Инна Стоун
И с тех пор я как-то отпустила ситуацию. Я не говорила о маме с папой. Больше не пыталась ее искать. Я лишь хранила ее фотографии и те небольшие отрывки историй о ней, которые слышала то там, то тут. Но одно я могу сказать точно: я никогда не думала и не верила, что мама бросила меня, потому что я была ей не нужна. Все мое нутро отказывалось верить в это. Подрастая, я понимала, что иногда взрослые могут разлюбить друг друга. И я верила, что мама ушла от папы, ушла от невыносимой жизни в деревенской дыре. Но от меня она не уходила никогда.
Мое подсознание, конечно, учувствовало в этих «спорах» и спрашивало, мол что ж она тогда за мной не вернулась. Я отвечала, что она очень хотела этого и хочет до сих пор, просто не имеет возможности. Да, я всегда оправдывала маму. Но ведь всякое бывает…
А теперь я, возможно, увижу ее. Это было почти на грани фантастики. Но если это она, значит… значит она просто завела новую семью, и я правда стала ей не нужна. Очень сложно ждать такую долгожданную встречу и понимать, какие вопросы она закрое и что в итоге прояснит.
Какая-то часть меня ревела, что нужно срочно встать и уйти. Что некоторым вещам лучше навсегда оставаться в тени неведения. Но другая… другая часть меня просто не давала мне пошевелиться. И я совершенно не знала, какая из этих частей права.
— Слава, ау? Ты чего? Земля вызывает Славу! — смешливо проговорил Антон и коснулся моего плеча.
Я вздрогнула и посмотрела на него.
— Ты как? — снова спросил он. — На тебе лица нет. — У тебя мамкофобия? — спросил Илья и захохотал. Я глупо улыбнулась и покивала.
— А-ага… типа того… Я это… я наверное…
Я начала медленно подниматься, подыскивая в голове повод уйти, но я опоздала. Все эти мои размышления и зависания оказались фатальными. Я не успела договорить фразу, как дверь в палату распахнулась и внутрь вошла женщина. Такая высокая, такая красивая. На ней было темно-коричневое пальто и черная беретка. Такой осенний стиль Франции. Очень колоритно.
А еще у этой женщины было ярко-голубые глаза и яркий свет больничной палаты освещал их еще сильнее.
— Всем привет, ребята и… — женщина с улыбкой посмотрела на меня, — …девчата? Меня зовут Анна Петровна.
Мое сердце остановилось. Будто реально остановилось. Если до этого оно било изо всех сил, то сейчас я вовсе перестала его чувствовать. Анна Петровна… это была… это была моя мама. Теперь я в этом совершенно не сомневалась.
Раскрыв рот, как это делаю люди, когда видят что-то неожиданное и прекрасное, я наблюдала за мамой. Она прошла в палату, села рядом со Славой, поцеловала его и начала доставать вкусняшки из пакета. Похоже, она совсем меня не узнала. Даже не чуточку.
Ребята разговаривали с ней, разговаривали между собой, но я будто ничего не слышала. Достав из пакета конфеты, она дала немного Антону и Егору, а затем глянула на меня.
— Лучше нам побольше дайте! — засмеялся Илья. — Она здорова!
— Тебя как зовут? — спросила Анна Петровна. Я молчала. Я слишком глубоко провалилась в себя, в свои мысли и страхи. Я утопала в них.
— Она Слава. Мирослава, — проговорил Слава.
Ну вот же! Вот! Зацепка! Она узнает меня! Она вспомнит и все поймет! Ведь мое имя… такое редкое! Оно так нравилось ей! Она ведь и сына похоже назвала! Сейчас она все поймет!
— Красивое имя, — спокойно проговорила Анна Петровна, — а девочка такая скромная.
Все. Все оборвалось внутри меня окончательно. Я была уверена, что это моя мама. Была уверена на миллиард процентов. Я узнала ее глаза, ее волосы, ее руки, даже ее запах. Он будто вернулся ко мне из глубокого детства. А она не знала меня. Я была для нее совершенно чужим незнакомым человеком. А может все еще хуже. Может она делала вид, что не знает меня, потому что само мое существование отравляло ей жизнь?
Я больше была не в силах находиться здесь. Я забыла обо всем. Забыла, зачем сюда приходила. Забыла, что собиралась делать потом. Я будто даже саму себя забыла. Дернувшись, я схватила свою сумку с кровати Антона и быстро выбежала из палаты. Кажется, кто-то крикнул мне что-то вслед, но я уже не слышала этого. Я бежала к выходу, прижимая сумку к груди. Я так хотела хоть кого-то обнять. Я чувствовала, что вот-вот заплачу. Мое сердце было безвозвратно разбито.
Глава 15
Я была абсолютно потеряна. Я не знала, что делать, как себя вести, куда податься. Я чувствовала себя бесконечно преданной, бесконечно оскорбленной. А ведь, казалось бы… Нашлась моя мама. Мама, которая пропала много лет назад. Самый дорогой и важный человек в каждой жизни. О ней говорили всякое, а она цела, невредима и, похоже, счастлива. Разве не это самое главное в жизни?
Наверное, будь я добрее и мудрее, я бы обязательно порадовалась за маму. Да и за себя. Ведь в моей душе и в моей жизни закрылся очень важный Гештальт. Но нет. Я не могла, просто не могла радоваться.
Я тысячу раз прокручивала в голове этот момент. Эту сцену. Как я нахожу маму, как проходит наша первая встреча. Все должно было быть совсем не так. В моих мечтах мама плакала, обнимала меня и говорила, как она меня любит, как скучала по мне. На худой конец она была бы сдержаннее, ведь я совсем не знаю, какой у нее характер. Но она бы точно не стала притворяться, что не узнает меня. А к этому моменту я уже настолько себя накрутила, что была уверена на все сто, что мама именно притворялась. Что она узнала меня.
Я быстро семенила в сторону дома. Мне туда совсем не хотелось, но больше пойти было просто некуда. Да и не к кому. У меня ведь даже настоящих друзей тут не было. Разве что Егор. Но нет, мы были не так близки, и я не была уверена, что готова с ним поделиться.
