Шаг к бездне - Катя Новак
Секунду все трое молчали. Анна посмотрела на часы: наступала ночь. Неизвестно, оповестили ли органы о захвате ведомства. Возможно, полиция и службы безопасности начнут официальную «уборку» лишь под утро.
Лейтенант, с трудом приподнявшись, прохрипел:
— Я потерплю, мне уже лучше, правда. Не хочу становиться обузой.
Илья склонил голову:
— Не волнуйся, парень. Ты молодец. Ты нам будешь очень нужен живым как свидетель. Так что уж живи, пожалуйста.
Анна прикусила губу, перед глазами всё ещё мелькали картинки с жёсткого диска — зашифрованные отчёты, слитые из «красной зоны», упоминания о «Деле В-227» и списки агентов, которых системно вычищали. От этих мыслей по спине прокатывался холод. Но, как сказал Илья, нужно действовать. Застыв на миг, она сделала глубокий вдох и сжала в кармане флешку, давая себе обещание любой ценой сохранить эту истину и предать её гласности.
— Мы сделаем это, — тихо сказала она. — Просто нам нужен план. Надо вычислить настоящего «крота», и найти тех, кто ещё верен закону.
Илья скептических хмыкнул и сел за руль. За окнами фургона мелькали голые ветви деревьев, ветер качал их в свете тусклых фонарей.
— Попробуем выехать чуть дальше на отшиб, — сказал Илья, глядя в зеркало. — Там проще затеряться до утра.
Он вывернул руль в нужном месте, и колёса, шурша по гравию, покатили фургон к выезду на объездную дорогу. Анна положила руку на здоровое плечо лейтенанта. Ей стало чуть легче, когда она ощутила, что он дышит более ровно, значит, ему помогают медикаменты.
Перед ними простиралась ночная трасса — безлюдная, с бликами редких фар. Анна взглянула на Илью: он, сосредоточенный, вел машину. В голове у неё метался рой мыслей: кто спас их на крыше, что делать с Митей, как пробиться к тем, кто не куплен, как поднять шум, чтобы вывести на чистую воду преступников? Но пока вопросов было больше, чем ответов.
Глава 3. Ниточка надежды
Сквозь мутные складские окна проникали блеклые серые лучи, в которых плясала тонкая пыль. Ещё этой ночью сюда прокрались трое — она, Илья и раненый лейтенант Кравцов, — измотанные после побега. К утру склад превратился в импровизированный госпиталь и одновременно опорный пункт, хотя надёжным убежищем его можно было назвать лишь с большой натяжкой.
Снаружи, за ржавыми воротами, Илья припарковал фургон, который после погони скрипел как несмазанная телега. За ночь они потратили все силы и теперь держались на одном лишь упорстве — и, возможно, на страхе перед пулями врагов.
Анна прошла вглубь заброшенного склада, где на ящиках прилёг Кравцов. Молодой лейтенант спал без задних ног ещё полчаса назад, но теперь очнулся от затянувшейся дремоты. Анна наклонилась к нему, проверяя повязку на плече. Бинты потемнели от крови; дезинфицирующего раствора оставалось чуть-чуть.
— Как ты? — спросила она вполголоса, стараясь не поднимать шум.
— Живой… — с трудом выдавил Кравцов. — А хотелось бы и поспать, но, видимо, не сегодня.
Анна проверила пульс. Боль в его голосе была почти осязаемой, но держался он достойно. На дворе стояла промозглая свежесть утра, и у самой Анны от холода дрожали пальцы. Или, может, от воспоминаний о недавнем сражении, когда казалось, что пули непрерывно свистят над головой.
В другом конце помещения она заметила Илью, прислонившегося к стене. Он наблюдал за рассветом через узкое, разбитое окно, высматривая любые признаки слежки.
— Тихо пока, — негромко бросил он, когда Анна приблизилась. — Но не думаю, что это надолго. Следы фургона, наверно, остались на дороге.
— Мы хоть немного выспались, — сказала она, пристально глядя на него. — Спасибо, что довёз нас сюда. Если бы не ты…
Илья только пожал плечами, ссутулившись чуть больше обычного. Его глаза казались усталыми, а кровавая полоса на рукаве напоминала об очередном едва пережитом столкновении. Анна отогнала мысль, что он тоже мог погибнуть — все они могли.
Она бросила взгляд на Кравцова и вздохнула:
— Не знаю, как ему помочь. Он нуждается в квалифицированной помощи, а мы…
— Надо подумать, как быть, — отозвался Илья. — Но при первой же возможности сюда заявятся бандиты или наши коррумпированные «друзья».
Через четверть часа, когда робкие лучи дневного света победили серые сумерки, они расположились в углу на импровизированном «совете»: пустые деревянные ящики, лист картона вместо стола. Кравцов сидел, прислонившись к стене, тяжело дышал, но старался сохранять присутствие духа. Анна сцепила пальцы и с надеждой смотрела на Илью, который заговорил первым:
— Нужно найти, где переждать и заодно передать данные. Если мы не сольём информацию, противник нас достанет. Или поймает, или убьёт.
— Согласен, — раздался слабый голос лейтенанта. — Но мне… чёрт, я бы и рад держаться, но… — Он поморщился, скривившись от боли. — Ребята, мне, наверное, пора в больницу. Хотя прекрасно понимаю: там могут быть те самые люди, которые устроили ловушку в ведомстве… Вот бы мне протянуть ещё немного времени…
Анна положила ладонь на его плечо:
— Риски очень большие. Но если мы ничего не предпримем, ты протянешь не время, а ноги.
— Появилась идея, — негромко сказал Илья, опустив взгляд. — У меня есть один знакомый ветеран, бывший полевой врач. Живёт за городом, в глуши, но насколько знаю, об этом мало кто в курсе. Но он всегда в теме всего, наши ему до сих пор доверяют. Он может осмотреть рану Алексея без всяких посторонних вопросов.
— Врач? — оживился лейтенант. — Звучит как чудо. Сможем доехать?
Илья хмуро кивнул:
— Постараемся.
— А я… попробую не умереть, — добавил лейтенант, позволив себе кривую усмешку. — Если что, пишите на моей могиле: «Он был слишком молод для этого дерьма».
Анна и Илья переглянулись. Даже в такой ситуации лейтенант шутил, хоть и не смешно.
Она взглянула на Илью:
— Ты думал про Гончарова? Если полковник всё ещё жив и не замешан — он сможет подтвердить, что ты не крот. Неплохо было бы и ему взглянуть на данные с диска, если он про них ещё не в курсе, конечно.
Илья вздохнул:
— Честно говоря, Гончаров тот ещё говнюк. Вечно цеплялся ко мне, когда-то мы пересекались, и ничего хорошего из этого не выходило. Но если окажется, что он и есть главный предатель… — Он хмыкнул, покачав головой. — С меня хватит. Тогда я сдам удостоверение и пойду работать в секс-шоп. Там, по крайней мере, всё честнее, чем в наших кабинетах.
Анна слабо улыбнулась его фразе, не зная, смеяться или плакать. Лейтенант тоже ухмыльнулся —
