Вкусная - De Ojos Verdes
— Рота, подъем! — заорал Адам на всю мастерскую.
— Ах, ты, сукин сын!
— Твою мать!
И это были самые цензурные выражения из тех, что прозвучали в этот момент. Все бросились к нему и стали обнимать. Мари стояла в стороне и улыбалась одними уголками рта, сдерживая эмоции. Такое ощущение, что теперь она любила его еще больше, потому что очень гордилась им.
Пока ребята галдели вокруг него, не давая пройти вперед, девушка рассматривала его, отмечая перемены. Он возмужал, стал выглядеть немного старше своих лет. Адам подкачался еще больше, но при этом был стройнее, чем раньше. Гладковыбритый, коротко подстриженный и в форме он сильно отличался от своего прежнего образа столичного мажора. У Мари действительно перехватывало дыхание от его вида.
В какое — то мгновение их глаза встретились, и она увидела, каким удивленным стал его взгляд. Скорее всего, Адам не ожидал её здесь увидеть. И опасения девушки подтвердились чуть позже. Мари помогала накрывать на стол, когда он неожиданно подошел к ней сзади и спросил:
— А ты что тут делаешь? Я надеялся, что уже давно потерял такого ценного работника.
Девушка медленно повернулась и обворожительно улыбнулась ему:
— Я тоже рада тебя видеть, честное слово.
Он скорчил издевательскую мину и внимательно обсмотрел её с ног до головы.
— Вообще не меняешься. Как Кобзон.
Мари прыснула от такого сравнения.
— Зато ты изменился, Дарбинян. Твой юмор стал «свежее».
— Сержант Дарбинян, попрошу заметить! — самодовольно выдал он.
Девушка приподняла бровь и одобрительно кивнула.
— Я горжусь тобой…сынок…
— Хм…тоже мне, сострила…
А потом его позвали ребята, и он, моментально забыв о её существовании, влился в общее веселье…
Мари ушла спустя минут двадцать, отказавшись пить с ними. Ребята веселились всю ночь. Она же не могла сомкнуть глаз, думая о том, что же будет дальше. Адам явно не намерен её удерживать в СТО, а она уже так привыкла и даже полюбила эту работу…
7
«Я, конечно, и сам с причудами, но в других этого терпеть не могу». Фрэнсис Скотт Фицджеральд «По эту сторону рая»
Адам
Кто знает, может, причина его безразличия ко всему окружающему в том, что он родился в зажиточной семье, с годами приумножившей состояние? Отец приучал его только к лучшему, никогда ни в чем не отказывая. Или, может, всё дело в том, что Адам был и остается единственным ребенком, любимым наследником? Всё, что хотел, он всегда получал. Никакого отказа ни в чем и никогда. Для него стало привычным это положение дел. Не было никакого стремления к чему — то серьёзному, хотелось только веселья, мимолетных связей и постоянных вечеринок. Даже армия его не исправила, хотя мама очень надеялась на это. Скоро ему 25, уже пошли банальные намеки насчет женитьбы. Даже смешно об этом говорить. Где он — и где брак. Адам не в состоянии даже за кошкой уследить, куда там до жены и детей. У него и мысли такой пока не возникало.
Мозг работал в другом направлении. Пока он был далеко от дома и всего привычного, ему пришла в голову одна идея. Почему бы не попробовать сделать то, что нравится и получается лучше всего? А именно — открыть клуб. Деньги — не проблема, это как раз для него стоит на самом последнем месте. Главное — найти таких же энтузиастов, как он, способных подхватить его мысли и воплотить их в реальность…
— Может, ты всё же начнешь связывать жизнь со своей специальностью, сын?
Адам застонал. Мама опять начала этот разговор.
— Я в университет ходил только первый год, дипломную купил и даже не читал. Как ты думаешь, хочу я связать жизнь с этим?
— Так нельзя! Посмотри на себя! На кого ты похож, Адам? Приходишь под утро, спишь полдня, а вечером снова и снова уходишь в неизвестном направлении!
Пытаясь успокоить разбушевавшуюся маму, Адам подошел к ней и крепко обнял. Это было безотказным способом.
— Мамочка, я слишком молод, чтобы думать о серьёзных вещах. И потом, я только вернулся из армии, дай мне насладиться этой свободой.
— Адам, — голос матери дрогнул, — ты не «слишком молод», тебе почти двадцать пять. Ты помнишь, сколько твоему отцу было, когда ты родился? Двадцать три, мой дорогой! У него были цели и стремления, ради тебя он много работал. А ты? Чего ты хочешь от жизни? Я так надеялась, что армия тебя исправит…
Адаму это всё надоело, поэтому он поспешил её немного успокоить:
— Я обязательно займусь серьёзными вещами, ма, только как — нибудь потом.
Он чмокнул её и быстро ретировался.
Очередной вечер в пьяном бреду и густом дыме. Вокруг привычный круг: Рахат, Авет и какие — то малознакомые красавицы. Веселое настроение требовало выхода, и Адам вдруг потянул всех танцевать. Через несколько минут, поняв, что ноги его не держат, сам же и вернулся за стол. За ним последовал и Авет. Рахат же остался танцевать с девочками, никогда не упуская своего шанса.
— Я вот открою свой клуб…и у меня там будет своя комната, — Адам икнул, — вот когда буду в стельку, как сейчас, — кровать будет под боком. Домой в таком виде нельзя. Мама меня уже неделю пилит и пилит…
Он откинулся на диван и, прикрыв глаза, стал качаться в такт музыке, наслаждаясь динамичным ритмом.
В этом и была вся сущность золотой молодежи: бессмысленная трата времени, никаких стремлений в жизни, отсутствие гармонии с самим собой. При таких возможностях путешествовать по миру, узнавать что — то новое, получать хорошее образование, они тратят время на мимолетные связи, ночную жизнь и бессмысленные разговоры. Сегодня — здесь, завтра — где — нибудь еще. То одна, то вторая, то третья… Самые длительные отношения — месяц. И ведь им нравится такая жизнь. Только вот, они ни к чему в итоге не приходят. Адам стоял у черты, просто не хотел признавать этого, всячески избегая оставаться с самим собой. Клуб — новой метод зацепиться за что — то и делать вид, что у него есть занятие. На самом деле он даже не знал, чего ему хочется.
Затуманенное сознание играло с ним злую шутку, постоянно возвращая к этой теме. А ему так хотелось расслабиться и ни о чем не думать…
— А я
