Эффект Гирлянды (СИ) - Фэн Тезий
Из магазина я тащилась с полными сумками. И дом, вроде, совсем рядом, но когда несёшь что-то тяжёлое, то путь, словно нарочно, увеличивается. Ещё и снег этот противный прямо в лицо летит, и сапоги то и дело скользят.
Когда добралась до подъезда, вся взмокла и выбилась из сил. В лифт почти заползала. Свет в квартире был включен везде. Из-под двери рабочего кабинета Тима тоже пробивалась светлая полоска и доносились звуки какой-то лёгкой музыки. После работы моему мужчине необходимо отдохнуть два-три часа в спокойной обстановке. В это время его тревожить нельзя.
Я сняла верхнюю одежду, дотащила пакеты до кухни и замерла в дверях. Весь стол был заставлен использованной посудой с засохшими остатками пищи. Тим даже не потрудился положить тарелки в мойку. Я почувствовала обиду. И так ведь почти всегда пашу тут, как посудомойка, а теперь ещё и со стола должна за ним убирать.
Пришлось поставить пакеты на пол и заняться наведением порядка. Перемыла тарелки, чашки и столовые приборы, протёрла столешницу и только начала выкладывать продукты, как появился мой ненаглядный.
— Ну что? Нагулялась? Совесть проснулась, решила вернуться домой?
— Как тебе не стыдно? Ты знаешь, что я на работе была. А вот ты почему-то даже со стола за собой убрать не можешь.
Тим привалился плечом к дверному косяку, скрестил руки на груди и нагло ухмыльнулся.
— Я вчера убирал, сегодня твоя очередь. А насчёт моего негодования — ты сама заслужила это. Как мне ещё разговаривать с обманщицей? Врала, что тебя сбила машина и ты лишилась телефона, а на самом деле завела себе интрижку на стороне. Раньше думал, что из тебя может получиться хорошая жена, даже предложение собирался сделать, но…
— Что за ерунду ты говоришь? — голос предательски задрожал. Было ужасно обидно. — Какая интрижка?
— Я всё знаю! Хреновая из тебя актриса! Ещё слёзы пусти для убедительности! — Тим говорил так зло, почти выплёвывал слова. Никогда не видела его таким разгневанным и жестоким. — Запомни, ты никому не нужна кроме меня! Твой бывший наигрался и выбросил Юлю, как ненужную тряпку. И нынешний хахаль тебя бросит точно так же потому, что ты и есть тряпка. Безмолвная и ни на что не годная!
— Перестань, — прошептала я едва не плача.
— Идиотка, ты до сих пор не поняла, что живёшь в реальном жестоком мире! — продолжал он, словно не слыша меня. — Думаешь, что тебя должны вечно любить за красивые глазки, преклоняясь и прощая всё? Дура наивная, как ты не поймёшь, что так не бывает! Чувства со временем остывают, одно и то же надоедает! А у тебя же голова забита тупой романтикой. Мнишь себя особенной, но таких пустышек полно! На них не женятся, с ними только развлекаются, а когда надоедают, меняют на других дурёх. Лёгкая добыча! Стоит только наплести про любовь — и получай какую хочешь. Я предложил тебе крепкие надёжные отношения, составил чёткие правила, чтобы мы оба были счастливы. Все говорили, что слишком хорош для тебя, что мог бы найти себе пару получше, но я решил дать тебе шанс! Думал, оценишь мою щедрость, будешь благодарной, но, видимо, мозгов в твоей голове не хватает, чтобы понять своё счастье. Совершенно отсутствует самоконтроль. Придётся усилить дисциплину. С этого дня правила для тебя будут более жёсткими, я внесу некоторые новые пункты…
Все слова Тимура доносились до меня словно издалека. Казалось, что передо мной стоит другой человек. Кто-то очень страшный и чужой. Почему я раньше не замечала его настоящую сущность? Как умело Тим прятал её под маской идеального парня. Видимо, я и правда романтичная дура. Слушала, как он любит меня, как мы счастливы, и верила в это.
Сейчас наша совместная жизнь пронеслась у меня перед глазами. Я не замечала очевидных вещей: все его чувства выражались только на словах, а на деле не было ни ласки, ни душевного тепла. Только одна видимость отношений.
Ему нужна картинка, как в рекламе, где совершенные партнёры с умилением любуются друг другом, постоянно улыбаются, кругом идеальная красота и чистота. Девушка с безукоризненной причёской и макияжем смотрит на парня, словно он выигрышный лотерейный билет на миллион долларов и хорошо поставленным голосом говорит:
— Дорогой, я снова купила этот замечательный майонез! Он так прекрасно дополняет любые блюда!
— Ты превосходная хозяйка! — парень светит во все тридцать два зуба и целует её в щёчку.
Тим мечтает о такой идиллии. Он любит смотреть рекламу и целовать в щёку. Поцелуи у него даже в правилах прописаны: в будни — по одному, а в выходные позволительно до трёх раз. Но я как ни стараюсь, не могу достичь рекламного совершенства. Не могу выдавить из себя улыбку, если плохое настроение, то не восхищаюсь на любую мелочь.
А ведь раньше я, действительно выглядела счастливой. Когда любила и была любимой. Но это было давно и с другим человеком. Правильно сказала Надюша, я стала покорной мямлей, которая позволяет себя использовать.
Задумавшись об этом, я словно выпала из действительности и очнулась, только когда услышала резкий окрик Тима. Сейчас он наклонился надо мной, тыкал пальцем в продукты, разложенные на столе, и что-то недовольно спрашивал. Рот открывал широко, лицо раскраснелось, глаза таращились немилосердно.
— Ещё раз спрашиваю, что это такое?!
Я сфокусировала взгляд и поняла, что он указывает на пластиковые упаковки в форме стаканчиков, лежащие на столе.
— Это йогурт. Вот же написано. Ты же сам видишь.
— Ты дура?! Это «Йогурт для фитнеса», а я просил купить «Фитнес-йогурт»! Сто раз говорил! Ты не способна запомнить элементарных вещей или нарочно издеваешься?! Мне они нужны на завтрак. Давай одевайся и шуруй снова в магазин. Это тебе наказание за невнимательность. Может хоть так запомнишь и в следующий раз не накосячишь.
Тим развернулся и пошёл в коридор. Он явно старался обидеть меня сегодня посильнее. И мне было обидно. Я словно физически ощущала, как мои нервы, скрученные в пружину и спрятанные где-то в глубине души, тянут наружу. С каждым разом эта пружина нервов распрямлялась всё больше и грозила вот-вот лопнуть.
Тим остановился и снова повернулся ко мне.
— Поднимай свой зад и шевелись быстрее! Магазин скоро закроют!
— Тим, мне кажется, что ты хотел именно этот йогурт, — пролепетала я.
— Что ты там мямлишь опять?!
В его
