Музы и мелодии - Ребекка Яррос
— Ты хотел прийти, так что теперь ты попал. Вперед, — я начала подниматься по ступенькам и вдруг остановилась.
Я всерьез собираюсь представить Никсона своим родителям?
Он выглядел хорошо. Я не лгала, когда говорила, что он немного подкачался. Его футболка была простой, так что беспокоиться не о чем. Я ничего не могла поделать с татуировками, но не стала, даже если бы могла: они — его неотъемлемая часть.
Никсон наблюдал за мной.
— Расслабься. Я нравлюсь мамочкам. Я довольно популярен среди людей от сорока до шестидесяти, — он подмигнул.
Я проигнорировала то, что это подмигивание сделало с моим желудком, закатила глаза, открыла сетчатую дверь и постучала. Довести родителей до сердечного приступа, войдя в дом без предупреждения, не входило в планы.
Сердце бешено колотилось примерно полуминуты, пока дверь не открылась.
— О боже! — у мамы отвисла челюсть.
— Привет, мам!
Я тут же оказалась в ее крепких объятиях. От нее пахло домом.
— Томас, Зои здесь! — позвала она, чуть отодвигая меня, чтобы полюбоваться. — Выглядишь чудесно! — она озабоченно поджала губы. — Ты нормально ешь? Похоже, ты похудела.
— Я в порядке, — заверила я ее, оглядываясь через плечо на Никсона. — Мама, это Никсон. Никсон, это моя мама, Элис Шеннон.
— Приятно познакомиться, миссис Шеннон, — он одарил ее широкой улыбкой.
— Иди сюда! — мама вышла на крыльцо и обняла Никсона.
Он поглядел на меня круглыми от удивления глазами. Я искренне рассмеялась.
— Это просто замечательно! — мама отступила назад и окинула Никсона взглядом. — Ну разве ты не красавчик? — она оглянулась на меня и вопросительно подняла брови.
— Нет, мам... — начала я.
— Я слышал, ты что-то говорила о... Зои! — воскликнул папа, заключая меня в объятия. Он вздохнул и слегка покачал меня, положив подбородок мне на макушку. У папы были такие объятия, которые одновременно заставляли чувствовать себя защищенной и непобедимой.
Неважно, что Никсон увидит, пока будет здесь, или кого шокирует. Этот момент того стоил.
— Надолго ты здесь? — спросил папа, отстраняясь и переводя взгляд с Никсона на меня.
— Э-э... не знаю, если честно. Пап, это Никсон. Никсон, это мой папа, Томас Шеннон.
Папа слегка прищурился, глядя на меня, но его улыбка была теплой, когда он пожал Никсону руку.
— Что ж, заходите.
Я попыталась взглянуть на свой дом глазами Никсона. Он был скромным и чистым, с толстыми деревянными перилами на лестнице и темными деревянными полами. Традиционная мебель, минимум беспорядка. Фотографии на стенах – семейные снимки, которые мама либо сделала после пожара, либо распечатала из Интернета. За исключением одного: я в третьем классе, без двух передних зубов и с всклокоченными волосами. Эта фотография лежала в огнеупорном сейфе вместе с документами, и, естественно, уцелела.
Жаль, что не сгорела.
— Ты была милым ребенком, — заметил Никсон, когда мы проходили мимо.
— Заткнись, — пробормотала я, ведя его на кухню.
Во время перестройки мама с папой совместили кухню с гостиной, их разделял массивный остров, который сейчас был заставлен продуктами для готовящегося ужина.
— Джереми будет с минуты на минуту. Вы остаетесь на ужин, и без возражений. Места всем хватит, — сказала мама.
— С удовольствием, — ответила я, жестом приглашая Никсона занять табурет у островка.
— Я могу чем-нибудь помочь? — он сел, переложил руку с островка на колени и обратно. Я тайком ухмыльнулась: никогда не видела его в ситуации, когда он не в своей тарелке.
Мама растаяла.
— Просто садись поудобнее и приготовься отвечать примерно на четырнадцать миллионов вопросов, а ты, Зои, возьми картофелечистку.
— Сейчас, — я выдвинула второй ящик снизу и…бинго!... картофелечистка была на прежнем месте.
Кухонная дверь открылась и закрылась, впустив свежий осенний ветерок. Глаза Джереми вылезли из орбит, когда он увидел меня.
— Зои! — он пересек кухню с моим племянником на руках, и меня обняли с удвоенной силой. — Леви, ты знаешь, кто это?
— Тетя Зои! — ответил трехлетний малыш с зубастой улыбкой.
— Правильно! — я захлопала. — Привет, Леви!
Боже, я скучала по его пухлым щечкам.
— Похоже, еженедельные звонки по FaceTime приносят свои плоды, — Джереми улыбнулся.
— Симпатичная бородка, братец.
Она была того же оттенка рыжего, что и наши волосы.
Он пожал плечами.
— Наоми нравится. Она опаздывает, но точно с ума сойдет, когда увидит тебя, — он отпустил меня, посмотрел на кухонный островок и замер.
— Джереми, это…
— Дерьмо, ты Никсон Винтерс!
Началось.
— Дерьмо! — воскликнул Леви, хлопая в ладоши.
— Леви! — упрекнула мама.
— Никсон! — обвинила я.
— Я вообще молчал! — возразил он, подняв руки.
— Дурное влияние, — пробормотала я, затем познакомила Никсона с Джереми.
Мой старший брат стоял столбом с полминуты, прежде чем он отпустил Леви поиграть в гостиной.
— Ладно, без обид, Зои, но что, черт возьми, на тебе надето? — спросил Джереми.
— Платье. Это деловая поездка, и я на работе, — я бросила взгляд на Никсона.
Они уже сговорились?
Никсон ухмыльнулся и скрестил руки на груди.
— Она выглядит прелестно, — мама пристально посмотрела на Джереми. — Но, Зои, тебе, должно быть, неудобно, и я бы не хотела, чтобы ты испачкала платье. Переоденься.
— Я весь день пытался избавить ее от него, — поддакнул Никсон.
Все повернулись к нему, а у меня отвисла челюсть.
Он мгновенно оценил температуру в комнате и поморщился.
— Не в этом смысле. Клянусь. У нас сугубо профессиональные отношения.
Папа прочистил горло и встал на другом конце островка напротив Никсона.
— Что ж, это мило. Зои, почему бы тебе не подняться в свою комнату и не переодеться? У тебя здесь целый шкаф одежды, — предложила мама.
Я кивнула. Когда проходила мимо островка, Никсон схватил меня за запястье. Вид у него был слегка встревоженный.
— Скоро вернусь, — я наклонилась, чтобы никто больше не услышал.
— Твой отец хочет меня убить. Я это вижу, — прошептал он.
Я легонько похлопала его по руке.
— Ты пережил пресс-конференции с крупнейшими
