С милым рай в шалаше - Калина Ясина
Вышел в сени и увидел холодильник, совсем старый, ещё с округлыми углами. Открыл, Алина и его вымыла. Включил в розетку, ух ты, работает, баба Катя бережливая была, у неё тоже порядок всегда был.
Вернулся в дом посмотреть на вскидку что ещё сделать, и замер у стены в комнате. Картина, вышитая моей мамой. На картине цветочное поле, ромашка и огромная пчела на ней. Я помню, как мама её вышивала, это ещё до армии было.
— Красивая картина, ещё в спальне есть одна, на ней котёнок и щенок, — я даже не заметил, как ко мне Алина подошла, подтянулся весь, напрягся, — это же надо так красиво вышивать, я таких картин никогда не видела.
— Это моя мама вышивала, — буркнул я.
— О-о, здорово. А как они у моей бабушки оказались?
— Мама вышивала и всем в деревне дарила.
— Понятно. Ты плитку отремонтировал. Спасибо. Я уже чайник поставила, давай чай попьём, у меня печенье есть, и я бутерброды с колбасой сделала.
Очень хотелось согласиться, но мне бежать надо… от неё бежать… потому что то, что я чувствую, мне не подчиняется.
— Нет, спасибо, я пойду. Газовый баллон заберу, в районе поменяю, завтра поеду. Если что надо, список напиши, куплю. Список утром заберу.
Сам не смотрю на неё, боюсь, что если посмотрю, останусь с ней. От напряжения опять голова заболела, и я рванул на выход подхватив баллон.
— Подожди, что у тебя с ногой? Почему ты хромаешь? Я медсестра, давай посмотрю, — говорит она мне в след.
— Не надо, нормально всё, — и выхожу в калитку.
Чуть ли не бегу в сторону дома. Чувства и эмоции нахлынули, смешались. Близость Алины и картины матери выбили меня из колеи. Закинул баллон в багажник машины и вошёл в дом. Надо работать, отвлечься, полы на кухне покрасить. А завтра в район, может, в область съезжу, посмотрю мебель на кухню и холодильник современный куплю, чтобы с морозилкой. Понадобится, когда… женюсь? Это что ещё за мысли? Зарубить на корню!
Всё, включил радио на какую-то музыкальную волну и работать.
Когда закончил, уже стемнело. Нога болела неимоверно. Я начал разминать мышцу руками и взвыл от боли. Обезболивающая мазь закончилась, таблетки тоже. Я помню, мне говорил Степаныч, военврач в госпитале, что нужны горячие ванны, чтобы мышцы расслаблялись. Надо баню отремонтировать да топить. Пока пил, не замечал, что нога так болит.
Ладно, планов много, надо постепенно реализовывать.
Иду на речку, пошёл в обход, мимо дома Алины. Не понял, почему так, но иду уже. В доме горит свет, в окно вижу, как Алина на столе гладит. Ага, понял, штору, потому что забралась на что-то и вешает её. Вытянулась в струночку, наверное, на носочки встала. В коротких шортах, ноги длинные и стройные. Фигурка тонкая, красивая. Будоражит воображение. Представил, как обхватываю ее талию двумя руками и поднимаю как пушинку, опускаю перед собой на пол, она стоит ко мне близко — близко, я наклоняюсь к её губам…
Чёрт, она упала. Я срываюсь и бегу к Алине в дом. Размечтался, урод. Забегаю, она сидит на полу и трёт ногу. Я подхватываю её на руки и несу на диван.
— Где ударилась? Где больно? Ничего не сломала?
Я не контролирую себя, страх за Алину вырвал моё сознание и бросил моё тело ей на помощь.
Девушка смотрит на меня, на щеках слёзы, я автоматически вытираю большими пальцами своих рук, а потом начинаю ощупывать ноги.
— Не трогай меня, Андрей. Я ничего не сломала.
— Но ты плачешь, — утверждаю я и продолжаю держать за лодыжку.
— Я ударилась, мне больно, поэтому плачу.
— Где больно?
— Андрей, пожалуйста, отпусти мою ногу, всё прошло. Я не сильно ударилась. Спасибо за помощь.
— Но ты плакала! — я отпустил её ногу и поднялся, смотрю на неё сверху вниз. — Прости. Я пойду.
Я сделал шаг назад, но уходить совсем не хочется.
— Подожди, Андрей. А что ты тут делаешь? Ты следишь за мной? — Алина смотрит на меня с подозрением.
— Больно надо. Я на речку шёл искупаться. Увидел в окно, что ты упала. Просто на автомате заскочил, вдруг ранение, то есть травма и в больницу…
— Ранение? Ты что, военный?
— Бывший.
— Бывший? — Алина поднимается с дивана и трёт бедро рукой.
Я смотрю туда, где она трёт, покраснение, синяк будет.
— Комиссовали по состоянию здоровья, — не хотел это говорить, но почему-то сказал.
— Ты был ранен? — она делает шаг ко мне, а я шаг от неё.
— Ранение и контузия, — да что такое, почему я ей отвечаю, как-то она на меня не правильно действует.
— Когда? Сколько времени прошло с момента ранения и контузии?
Она смотрит на меня серьёзно и задаёт вопросы как прокурор.
Я замолкаю. Не буду ей отвечать. Уже развернулся, хотел уйти.
— Постой. Прости. Привычка. Я врач, ну, почти врач, вижу больного и задаю вопросы, чтобы поставить диагноз.
Как бы извиняется девушка и шагает ко мне.
— Я не больной, — отвечаю резче, чем требовалось бы.
— Я поняла. А ты на речку, да? — она меняет тему, — возьми меня с собой. Я не знала, что здесь есть речка. Я люблю плавать. А она далеко?
— Недалеко.
— Я сейчас полотенце возьму, подожди.
Вот зачем мне эта морока? Зачем пошёл мимо её дома? Не хотел же вообще к ней подходить. Может, уйти побыстрому? Но она шустрая, не успел с крыльца спуститься, а она уже дверь на ключ закрывает.
Дошли до речки молча. Не смотрю на Алину, положил полотенце на бревно, снял одежду и нырнул. Отплыл подальше, чтобы не смущать её.
Речка не широкая, течение не сильное. Почти доплыл до противоположного берега, не выдержал, обернулся. В этот момент Алина подошла к берегу, подскользнулась, шлепнулась и съехала на попе в речку. Первая мысль — рвануть на помощь, но она же сказала, что любит плавать, значит умеет. Убедился, что плывёт, поплыл дальше. Пару раз нырнул.
Вынырнул, убрал мокрые волосы назад. Алина метра два от меня.
— Класс. Вода тёплая. Так здорово. А рыба здесь есть? — она остановилась и держится на плаву, близко не подплывает.
— Есть, пацаном был, рыбачил.
— Мелкая, наверно?
— Всякая. Говорят сом есть.
Я не успел моргнуть, как Алина оказалась около меня, обняла за шею руками и прижалась к моему телу. Мы чуть под воду не ушли.
— А-а-а, пожалуйста… пожалуйста… поплыли на берег, а? Я боюсь.
Её правда трясёт, зубы стучат, елозит по моему телу, ещё и ногами обхватила меня. Я прижимаю
