Арабские каникулы - Галя Шенец
Павел Ильич слышал, как металась по комнате Вика, прекрасно понимая, что с ней происходит. На испуганно-вопросительный взгляд экономки успокаивающе улыбнулся и махнул рукой в сторону кухни, напоминая об ужине. Покосившись на второй этаж, женщина вздохнула и, пожав плечами, ушла накрывать на стол. Вскоре и в комнате всё стихло, мужчина снова улыбнулся, уверенный, что ураган прошёл и нужно попытаться заново научить девчонку жить, наполнив её жизнь новым смыслом, сохранив в памяти другие воспоминания, но обязательно заставить забыть старые или хотя бы постараться приглушить их.
С этого дня они неизменно ужинали вместе. Много разговаривали. Вначале говорил только Павел Ильич. Рассказывал, как раньше в автобусе, о себе, о своей жизни и службе в армии. Оказалось, он никогда не был женат, хотя вниманием женщин не был обделён. Говорил, что не встретил за всю жизнь ту, которую готов был оставить в своей постели навсегда.
— Дон Жуан, что ли? — впервые с иронией откликнулась Вика.
— Ну, наверное, не дотяну до такого известного персонажа, но монахом уж точно никогда не был и скромником тоже. С удовольствием пользовался вниманием прекрасной половины человечества. А сейчас уже старик. Иногда думаю, что, может быть, не стоило искать идеал.
— Вы ещё не старый, чтобы отмахиваться от жизни, — каждый раз напоминала ему Вика. На что мужчина ухмылялся и отрицательно качал головой.
— Уж для амуров я точно стар и с годами стал ещё и ленивым, чтобы бегать за женщинами.
Глава 11
Постепенно, Вика и сама не заметила, как стала рассказывать о себе. Но было в её рассказах то, что очень не нравилось Павлу Ильичу. После таких разговоров он уходил к себе в кабинет и долго ходил взад вперёд в раздумьях. Его беспокоило совсем не то, что рассказывала о себе девушка. О безграничной человеческой подлости и низости он знал не понаслышке, были в его жизни и друзья и женщины, которые предавали, кто ради денег, кто ради звания, а кто и просто так от зависти, что всё давалось ему легко. Многих удивляло, как это он мог вот так без родства и тогда ещё без нужных связей спокойно и быстро взбираться вверх по служебной лестнице, меняя должности и звания. Хмурился мужчина от того, что девушка рассказывала как будто не о себе, словно это было прошлое другого человека. И очень редко выдавала хоть какие-то эмоции.
Когда шрамы на теле зарубцевались, по настоянию своего покровителя Вика по горячим следам легла в клинику пластической хирургии. Там за несколько процедур кожу сделали гладкой и ровной. Лишь на правом плече девушка оставила метку прошлого. Два белых чуть выпуклых шрама пересекались, как два острых прямых клинка. Остался ещё шрам на виске и шрам, рассёкший левую бровь. Бровь выглядела, словно на ней красовалась специально выбритая полоска, что совершенно не портило внешнего вида, придавая лицу девушки некий шарм.
Прошло несколько месяцев. Вика полностью оправилась от полученных травм. Поправилась, единственное, что осталось неизменным — это её хладнокровное спокойствие. Казалось, что ничто в жизни не может вывести её из себя. С Павлом Ильичом у них всё сложилось хорошо. Было такое чувство, что они родные друг другу, но прожили всю жизнь вдали, а теперь заново знакомились, притирались, узнавали друг друга. Вика понемногу рассказывала об университете и своей учёбе, оценках. Не стала скрывать и о постыдном видео, которое разлетелось по всему университету. Единственное, что скрыла от старика, это наличие флэшки с записью, на которой хранилось не только это видео, но и то, на котором был записан визит отца с братом и кровавая расправа.
— Хотела бы продолжить учиться в университете? — как-то поинтересовался Павел Ильич.
— Нет, — подумав, отмахнулась Вика. — Не хочу. Я же училась на переводчика, но языки я и так знаю неплохо, так что корочки мне не нужны.
— Что тогда? Подумай. Ты очень умная, умеешь мыслить, не обращая внимания на стереотипы. Я долго наблюдал за тобой и, поверь, твоё логическое мышление и скорость принятия решений даже меня впечатляют. А ещё в тебе уникальным образом сочетается как мужской, так и женский тип мышления, поэтому твои решения иногда бывают такими нестандартными, что их очень сложно просчитать. У тебя задатки великого стратега. На такую толи похвалу, толи оценку Вика пожала плечами, улыбнулась, заявив, что она за собой никогда не замечала каких-то особенных способностей, но со стороны может быть виднее. Ухмыльнувшись, напомнила, что была бы такой умной, то не попала бы в такое дерьмо, из которого еле выбралась.
Полной неожиданностью для Вики стала поездка с Павлом Ильичом в паспортный стол. Ни о чём таком они никогда не разговаривали, поэтому никак не могла поверить, что держала в руках свои новые документы. Всего лишь однажды, Павел Ильич, как-то между прочим спросил какое имя ей нравится. В ответ Вика пожала плечами и назвала несколько, а, подумав, добавила, что её далёкую прапрабабку звали Таисией и что она, по дошедшим рассказам, была не только красавицей, но и умницей, а ещё очень отважной женщиной. Участвовала в войне 1812 года, хоть в армию женщин и не брали, но как она умудрилась, сейчас узнать уже невозможно. Замуж вышла за гвардейского офицера, прожила с ним всю жизнь, родила четырёх ребятишек и была очень счастлива.
— Вот это история, — поразился тогда Павел Ильич.
— В память о Таисии и Ибрагиме, так звали того офицера и моего далёкого прапрапрадеда у меня есть его крест «Святой Анны» и шапка с кисточкой, которые передавались в нашей семье из поколения в поколение. Но до сих пор не понимаю, почему моя бабушка отдала эти реликвии мне, а не старшему брату. Виталик чуть ли не требовал их, но бабушка осталась непреклонной. Я когда убегала из дома первым делом их забрала, всё время боялась потерять. Хотите, покажу?
— Они у тебя?
— Я не могла их
