Слава против измены (СИ) - Девятова Саша

Я залезла в папку с документами, чтобы найти там хоть ещё какой-нибудь телефон. На небольшом клочке бумаги значился номер Виктора Михайлюка, судя по всему, это и был бывший муж Маши и папа Сони.

Немного подумав, я набрала номер мужа:

— Серж, мне нужна помощь, — обращаться к нему мне не хотелось, но звонить Виктору не хотелось ещё сильнее.

— Да, я тебя слушаю, — ответил он как всегда сдержанно и официально, словно был на собрании.

— У меня проблема, я в квартире с маленькой дочкой подруги, а та пропала, пошла на стрижку и теперь вне зоны действия сети, как её искать я не знаю, — выпалила я сразу всё.

— Какой возраст у ребёнка, — неожиданно спросил Серж.

— Полтора года, но девочка инвалид, она почти не двигается, — поспешно добавила я.

— Адрес тот же, откуда я тебя забирал? — чётка, спокойно, без эмоций.

— Да, я там, — шмыгнула я носом, вот-вот готовая расплакаться.

— С тобой всё в порядке? — в голосе мужа наконец-то почувствовались заботливые мягкие нотки.

— Да, со мной всё хорошо, просто перенервничала.

Мне стало почему-то стыдно, в своём возрасте я столкнулась с не очень критичной проблемой, и сразу же запросила помощь, почему сама не справилась, неужели испугалась? Может Маша в магазин зашла, или ещё куда, а я сразу панику развожу.

— Не переживай, скоро буду, — коротко ответил Абрамов и повесил трубку.

— Где же твоя мама? — спросила я у Сони, будто бы она могла мне на это ответить.

Девочка старательно поднимала ручки и шевелила ножками, кряхтела, старалась дотянуться до игрушки, но у неё не получалось. Я смотрела на эту большеглазую малышку с жалостью, была бы она здоровой, то сейчас бегала бы своими маленькими пяточками по квартире и весело смеялась. Но страшный диагноз не давал ей даже этих совсем маленьких прелестей жизни, приковав к постели. Пока я ждала помощь от мужа, изучала историю болезни Сони и читала про неё в интернете.

Спустя недолгое время в дверь позвонили, я открыла замок, и в квартиру вошёл Серж в сопровождении какой-то незнакомой женщины лет сорока.

— Где ребёнок? — спросила она и, разувшись и повесив куртку на крючок, прошла в комнату.

— Это Лидия Андреевна, она очень хорошая няня и имеет опыт работы с такими детьми. Сбрось мне номер твоей подруги, попробуем её найти.

Я стояла рядом со своим, только вчера пойманном на измене мужем, и поражалась его спокойствию. Он смотрел на меня и вёл себя совершенно ровно, будто ничего между нами не произошло. Как и всегда, быстро отозвался на мой крик о помощи, как и всегда легко решил бытовую сторону вопроса. Я злилась на него, сильно злилась, но одновременно внутри было так хорошо, что он, а не я сама, разруливает неожиданно возникшую проблему.

Серж прошёл на кухню, сел на табурет и набрал номер своего канала поисков. Я скидывала ему телефон Маши, всё ещё стоя в прихожей, няня что-то говорила Соне. Я слышала, что ребёнок сначала начал плакать, видимо отреагировав на незнакомого человека, но потом успокоился и больше не капризничал.

— Придётся подождать, пока ищут, расскажи мне подробнее, что вообще здесь произошло, какая ситуация в целом? — он устало потёр переносицу, как делал всегда, когда хотел разобраться в чём-то.

Я вздохнула и вкратце рассказала ему про историю Маши и Сони, про администрацию, про взятое на себя обязательство, про предстоящую завтра путёвку в реабилитационный центр, про сегодняшний поход подруги к парикмахеру, про то, как всё изначально пошло не по плану, и чем всё это кончилось.

Пока я рассказывала, на телефон Сержа поступил входящий, внимательно выслушав звонящего, мой муж направился в комнату.

— Лидия Андреевна, квартира в вашем распоряжении, в папке, похоже, история болезни, можете ознакомиться. Если чего-то не хватает, для ухода за девочкой — звоните, организуем. Нам сейчас нужно отъехать, потом вернёмся и договоримся об условиях нашей с вами договорённости подробнее.

— Хорошо, Сергей Эдуардович, — мягко согласилась няня.

— Одевайся, поехали, — сказал мне муж и сам начал обуваться.

Я тоже взяла куртку с вешалки и начала завязывать шнурки на кроссовках.

Глава 17

— Куда ты меня везёшь? — мы уже десять минут ехали в полном молчании, и я решилась начать разговор первой.

Серж, не отрывая взгляда от дороги, напряжённо потер переносицу и кашлянул.

— Слава, зря ты во всё это ввязалась, — его голос звучал устало и напоминал мне интонацию моего бывшего учителя уголовного права, — ты знаешь, что у твоей подруги из родственников только бывший муж, и тот совершенно не интересуется судьбой своей больной дочери?

— Про Виктора Маша мне рассказывала, а про её родственников я ничего не знаю, а почему ты про них заговорил? — я не понимала, куда он клонит.

— Я тебя очень хорошо знаю, это ты понимаешь? Я знаю, как ты отреагируешь, если случится ты или иная ситуация. Я могу предвидеть твои мысли и решения, не подумай, я не хвастаю, просто ты очень простая, совершенно бесхитростная, искренняя и слишком добрая, даже чересчур добрая, — он снова потер переносицу, очень аккуратно подбирая слова, что уже начинало меня раздражать.

— Серж, к чему эти хождения вокруг да около? Говори уже прямо, что ты хочешь до меня донести, — я увидела, как мы сворачиваем к какому-то серому зданию огороженному железным забором.

— Знаешь что это за контора? — задал он мне вопрос, когда мы остановились на парковке.

До ворот с табличкой было достаточно далеко, и я не могла рассмотреть, что там написано, поэтому я отрицательно покачала головой, ожидая, что скажет мне муж.

— Это морг, Ярослава. Как думаешь, зачем мы здесь?

По всему телу пробежал леденящий холод. Я напряглась, он привёз меня к моргу, неужели случилось что-то страшное.

— Зачем? — прошептала я немеющими от страха губами, боясь даже предположить причину нашего здесь появления.

— Мы приехали на опознание, Ярослава. Опознание твоей подруги, той, в жизнь которой ты вчера так нежданно ворвалась, и той, которой ты очень помогла, удачно использовав мою фамилию. — Он на мгновение замолчал, будто ожидая, от меня ответа, но видя, что я молчу, назидательно добавил. — Слава, спасение больного ребенка это не просто: нужна выдержка, сила, терпение и много-много нервов, железных нервов, понимаешь?

— Зачем ты мне это говоришь? — у меня начали трястись пальцы рук. — Там Маша?

— Да, родная, там Маша.

Серж положил руку на моё колено, показывая, что он здесь и никуда от меня не уйдет, а я, выхватив из бардачка пачку салфеток, прижала тонкие бумажные листы к глазам, стараясь максимально сдерживаться, получалось плохо.

— Ей же завтра с Соней в реабилитационный центр по путёвке, она очень хотела туда, радовалась, что их взяли, что теперь будет? — слёзы текли из глаз, почему-то вспомнилось, как я несколько часов злилась на Машку, за то, что она опаздывает, ругала её, занимаясь с Сонечкой, а она уже тогда…

Я была в шоке, в голове толпами носились мысли, но я ни за одну из них не могла ухватиться. Как же теперь Соня, как она будет без родной мамы, если отец бросил её, а других родственников нет? Что будет с этой маленькой девочкой? На душе скребли кошки, и сердце разрывалось от боли, не желая принимать жестокую реальность.

— А вдруг это не она? — у меня в глазах вдруг вспыхнул слабый луч надежды.

— Сейчас узнаем. Пойдем, нам всё равно придётся это сделать.

Серж вышел из автомобиля, обошёл его вокруг и открыл дверь с моей стороны. Я вышла, хотя мне ужасно этого не хотелось. Муж взял меня под руку и повёл к калитке учреждения. Я молча смотрела под ноги, отмечая, как много мелких выбоинок на асфальтовой дорожке. Противный скрип несмазанных петель лучше всяких колокольчиков оповестил охрану о нашем появлении. На посту нас записали и указали, куда идти. Внутри встретил дежурный судмедэксперт, который сначала подробно расспросил, как выглядела Маша и во что была одета. Я плохо соображала, меня несколько раз переспрашивали одно и тоже, а потом, закончив с документами, повели по длинному коридору к месту опознания.