Бывшие. Без срока давности (СИ) - Ярина Диана
Отрубался прямо посреди разговора! Я затормошила его за плечо со словами:
— Так не пойдет. Вставай, тебе надо поспать.
— Все нормально, я справлюсь!
— Богдан! — я повысила голос. — Кому ты лучше сделаешь? Наверстать он собрался. Глупо…
Он упрямо смотрел в сторону. Я еще раз коснулась его плеча, сжав пальцы крепче. Дементьев резко повернулся в мою сторону, и его дыхание обожгло мое лицо.
Его губы, покрасневшие глаза, щеки, ставшие впалыми, украшенные небрежной щетиной, стали близко-близко. Со стороны могло показаться, будто мы хотели поцеловаться!
— Если ты упадешь без сил или приступ схватишь? Ты не подумал об этом, герой? Ты теперь перед Яной в ответе, и она будет ждать, постоянно о тебе спрашивает!
Лицо Богдана было непроницаемым.
Слезы скользнули из моих глаз и повисли на ресницах.
— Я уже молчу про то, что я… Я это одна не вывезу, слышишь?! Это я точно в одиночку не вывезу! — голос стал выше, а потом сорвался на хриплый шепот.
Богдан крепко-крепко обхватил меня за шею и прижался лбом к моему, задышал часто. Потом притянул к себе, обнимая, я уткнулась в его шею, дыша горячим запахом его тела, парфюм был совсем слабым. Он пах собой, мужчиной, которому не мешало бы принять душ, но противно не было. Скорее, с него слетел весь лоск столицы, и теперь он выглядел не как олигарх с многомиллионным состоянием, которому все по плечу, а как простой смертный, со своими слабостями и желаниями.
Все как у всех…
— Мы справимся. Вот увидишь, — пообещал Богдан, растер мои плечи. — Ты сама жутко напряженная, как каменная.
— Езжай проспись.
— С одним условием. Ты тоже поедешь отдохнуть.
— Но Яна…
— За ней медсестра присмотрит. Поехали.
— За руль ты не сядешь, вызовем такси, — поставила ультиматум.
— Я бы и сам не сел, — ответил он запоздало, но по его лицу поняла, что он лукавил. Сел бы, еще как.
***
— Ты же понимаешь, да? — спросила, когда нырнули в теплый салон на заднее.
— Надеюсь. О чем речь?
— О том, что если ты пропадешь, теперь Яна будет страдать. Раньше ведь как? Папы никогда не было. У всех есть, у нее — нет. Иногда спрашивала, но не убивалас. Но сейчас…. — я помолчала и добавила. — Ты ей очень понравился. Дементьев. Она в тебе души не чает. Если что-то случится, она будет расстроена, а если…
— Договаривай, если начала, — хмыкнул он, кажется, догадавшись, что завершение может ему не понравиться.
— Если ты просто сольешься…
Богдан метнул в мою сторону тяжелый, серьезный взгляд.
Под таким взглядом было непросто находиться. Тем не менее я закончила свою фразу.
— Если ты просто сольешься, сердце дочери будет разбито.
***
Первым делом машина такси направилась по моему адресу. Думала, на этом все. Но Богдан покинул салон машины и кивнул таксисту, чтобы тот его подождал.
— Провожу тебя до квартиры, — объяснил Дементьев. — Время уже позднее, район не самый благополучный.
Хотела возразить, что все хорошо, но у соседнего подъезда, словно назло, топталась группа подвыпивших мужчин — пиво, громкий смех, пьяные разговоры с матерками. Богдан крепко обхватил меня рукой и повел к подъезду.
Нас заметили и провожали пристальными взглядами. Потом один из подвыпивших направился к нашему такси с бутылкой пива и неожиданно шваркнул ею по заднему стеклу. Остальные заржали, а машина такси сорвалась с места. На этом «герой» медленно поплелся назад, широко взмахнув руками, а остальные улюлюкали, приветствуя его.
Мы беспрепятственно вошли в подъезд, поднялись на нужный этаж. Я поискала ключи в сумке, Богдан неприкрыто зевал.
— Нашла. Спасибо, что проводил… — сказала я и замялась у дверей квартиры.
Мама на работе, в ночную.
Дома ли сестра? Точно не знала…
Даша в последнее время вышла на работу официанткой и могла задерживаться допоздна.
Отправить Богдана обратно ждать такси? А если те придурки прикопаются толпой?
— В зале есть свободный диван, можешь поспать там, — предложила я. — Удобств точно меньше, чем в твоей гостинице!
— Ага, спасибо…
Мы, можно сказать, ввалились в квартиру, оба уставшие, едва держащиеся на ногах. Сестры не было дома, у меня в чате на вопрос всплыл почти мгновенный ответ от нее: «С ночевкой у подруги»
Богдан, едва разувшись, сразу направился в зал.
— Я принесу постельное.
Вернулась со стопкой в руках и застыла от вида, как Дементьев стягивал джемпер через голову. Под ним была белая борцовка, спортивная майка. Мое сердце гулко заколотилось и покатилось вниз от вида его широких плеч, крепкой груди и мужественного телосложения. Отбросив джемпер в сторону, он взялся за пуговицу джинсов и только потом заметил меня.
— Что?
— П-п-прости, ничего. Вот белье, — засуетилась я.
Богдан резко выпрямился, подошел ко мне и совсем неделикатно отобрал белье, швырнув на кресло.
Шагнул ко мне.
— Богдан…
За спиной внезапно оказался тот самый диван, Дементьев прижался, запустив пальцы в мои волосы.
— Что ты делаешь? — шепнула, сходя с ума, чувствуя его губы на своих.
— Хочу тебя. Не говори мне нет… Не говори! — поцеловал меня крепко и подтолкнул, накрывая собой.
Глава 17
Она
Тело затопило жаром. Поцелуи растянулись будто на миллионы секунд, один перетекал в другой, и им не было конца.
За это время я испытала такую полную гамму чувств, меня захлестнуло ими, словно волной. Произошло много всего, я даже растерялась дать название каждому чувству — возбуждение, страсть, страх, жажда жизни.
Мы словно пытались доказать друг другу, что живы и справимся со всеми невзгодами, невзирая ни на что! Одежда полетела на пол, срываемая жадными руками Дементьева.
— Моя девочка…
Оказавшись перед ним обнаженной, я не испытала страха или желания прикрыться, только потянулась, чтобы обнажить и его для себя. Богдан приподнялся и разделся для меня, проследил за моим взглядом, спросив иронично:
— Что? Не нравлюсь? Я с тех пор массу набрал и не мешало бы на спортзал поднажать.
— Дурак…
В голове пронеслось — куда еще поднажать? Он и так был крепкий, спортивный, заматерелый. Не юнец, но состоявшийся мужчина. Я заметила у него на груди какую-то татуировку, надпись на латыни, ее не было раньше. Хотелось дотронуться до этой надписи кончиками пальцев и провести по ней. Но мое намерение растаяло под сокрушающим поцелуем Богдана. Он буквально сметал все преграды, продавливал меня под себя, подталкивал к большему. Я зажмурилась, позволив его губам скользить по моим, а оттуда перебраться ниже и ниже…
Грудь захвачена в сильный, властный плен его пальцев и жаркого рта. Вспышкой пронеслась мысль, что если кому и следовало записаться спортзал, то это мне, а еще… Еще на работе не следовало перекусывать выпечкой и магазинными салатиками, там напичкана одна дрянь и консервант для увеличения срока годности. Но Богдана, кажется, меньше всего волновали лишние пару сантиметров на моей талии.
Но зато его пальцы застыли на продолговатом шраме от кесарева сечения. Еще одно напоминание, что связь с ним в прошлом обернулась для меня испытанием.
— Ты не сама рожала? — задышал часто.
— Упрекаешь?
— Просто спрашиваю.
— Долгие роды, никак не выходило родить. Замучили. Больше суток… Потом сделали кесарево, — торопливо ответила я.
— Живодеры. Здесь дочке точно оставаться нельзя, — заметил он, снова поцеловал и…
Наполнил меня одним толчком.
— Какая ты… Слаще, чем я помню…
Я задыхалась от ощущения наполненности, оказалась не готовой к такому резкому вторжению. Или готовой, судя по влажной испарине, просто ощущение было забытым. Я уже и не помнила, как это, быть с мужчиной, оооох… Его мощь, размер и движения в глубине моего тела.
Жесткий, жадный напор рождали в глубине моего тела воронки удовольствия и вмеесте с тем небольшие опасения, что Дементьев будет со мной грубоватым и скупым на ласку. Но его губы заскользили по виску, скользнули на скулу и перебрались к моим губам, покусывая, сминая, пробиваясь глубже, в рот, полный стонов удовольствия.
