Матрёшка для испанца - Вероника Франко
– Я очень рада, что Вы приехали, сеньорита, – сказала Росарио гостье. – В этот дом давно пора вдохнуть жизнь.
– Можете обращаться ко мне на «ты», – тихо произнесла Маша. Она чувствовала себя неуютно, несмотря на доброжелательность, которую излучала экономка. Всё вокруг сильно отличалось от привычного уклада и стиля жизни девушки. Ей казалось, что стены и потолок давят на неё, хоть комната была большой, а потолки высокие.
– Хорошо. Ужин будет через час. Столовая находится на первом этаже, – сообщила Росарио, закрывая за собой дверь.
– Спасибо.
Оставшись одна, Мария первым делом распахнула окно и жадно вдохнула прохладный воздух. Из сада пахло влажной листвой и какими-то цветами. Девушка распаковала чемодан, который принёс водитель. Развесив вещи в шкафу, пошла в душ. С удовольствием смыла с себя усталость от дороги.
Ровно через час Маша спустилась на первый этаж в поисках столовой. Естественно, гостья совсем не ориентировалась в огромном особняке, поэтому зашла в гостиную вместо обеденного зала.
Нервно сглотнув, Мария уставилась на галерею фотографий в рамках. По коже пробежал неприятный холодок. Большая комната походила на мемориальный комплекс жены Торреса. Женщина на многочисленных фото была запечатлена в различные периоды жизни. В путешествиях, на вечеринках, дома. Единственное, что оставалось неизменным – идеальная внешность испанки и продуманные до мелочей наряды.
Маша поспешила покинуть гостиную. Девушке показалось диким такое обилие фотографий мёртвого человека на один квадратный метр.
Когда Мария, наконец, отыскала столовую, то первое, что гостья увидела, был ещё один огромный портрет сеньоры Торрес, висящий на стене. На этой картине художник запечатлел женщину по грудь. Молодая испанка была одета в шёлковую кремовую блузку. Длинные волосы распущены, на шее и в ушах переливался жемчуг.
– Этот портрет я заказал уже после смерти Летисии, – раздался за спиной Маши голос Алонсо. – Его написали по фотографии, которую я сделал во время нашего медового месяца.
– Твоя жена была очень красивой, – произнесла девушка больше из вежливости, чем от души. Обилие фотографий и портретов усопшей уже не просто коробило Марию, а повергало в ужас. Дом Торреса и без того был не самым светлым и весёлым местом на Земле, а напоминания о покойнице делали его вообще похожим на мавзолей.
– Она была красивой, а ещё очень доброй, чуткой, удивительной женщиной. Летти наполняла своим светом и счастьем всех и вся. С ней каждый день казался праздником.
Маша натянуто улыбнулась и кивнула. Она не нашла слов, чтобы что-то ответить.
В столовую вошла Росарио с подносом, на котором стояло большое блюдо с пульпо а фейра (прим. автора: осьминог по-галисийски). За экономкой в комнату вбежала Исабель. В руке она держала матрёшку.
– Папа, папа, она будет есть с нами, – сказала девочка, усаживаясь за стол.
– Прекрасно, сокровище моё, – улыбнулся Алонсо. – Ты уже придумала ей имя?
– Да! Хочу назвать её Милагрос.
– Замечательно! – хозяин дома потянулся к тарелке, чтобы положить себе и дочери традиционное блюдо региона. После чего обратился к Марии:
– Как насчёт вина?
Девушка согласно кивнула. Немного алкоголя однозначно необходимо, чтобы снять стресс от увиденного. Маша никак не могла взять в толк, почему вполне себе молодой и живой мужчина, с которым она познакомилась в России, превратил свой дом в место поклонения мёртвой жене. В этом было что-то противоестественное, отталкивающее. Такую реакцию на окружающую обстановку у Марии вызывала не столько влюблённость в Алонсо, сколько непонимание стремления Торреса холить и лелеять свою боль.
Испанец разлил по бокалам соломенно-золотистый напиток и произнёс:
– За твой приезд в Галисию! Надеюсь, тебе здесь понравится!
Маша была знакома с испанской кухней. Она знала, что на побережье Испании едят преимущественно дары моря, а в центре страны – мясо. Поэтому совершенно не удивилась, когда после закуски из осьминога и картофеля, на горячее подали паэлью с морепродуктами.
Мария с умилением наблюдала за Исабель. Девочка ела очень культурно. Несмотря на свой возраст, хорошо пользовалась столовыми приборами и не забывала промокать рот салфеткой. По всему было видно, что дочь Торреса воспитывается по всем законам этикета. Иногда малышка подносила кусочек еды своей новой кукле.
Маша всегда мечтала о большой семье. Ей очень хотелось брата или сестру. Но поскольку вторая жена отца не могла иметь детей, мечта Марии так и осталась мечтой.
– Исабель, хочешь, я почитаю тебе сказку на ночь? – спросила девушка. Прилив любви к дочери Алонсо накатил на Машу так внезапно, что она даже не успела подумать о реакции Торреса. Возможно, испанец будет против её желания подружиться с девочкой.
– А ты умеешь читать по-испански? – удивился ребёнок, глядя на гостью большими тёмно-серыми, точь в точь как у её отца, глазами.
– Конечно! – с улыбкой ответила Маша.
– Хорошо. Я люблю сказки, – согласилась Исабель.
– А какая твоя самая любимая? – поинтересовалась Мария.
– Ммм, – девочка задумалась. – Про сеньору лису. И ещё про маленького галисийца.
Маша никогда не слышала о таких сказках. Видя растерянное выражение на лице гостьи, Алонсо пояснил:
– Это наши, испанские сказки.
– Ага, понятно. Придётся изучить матчасть, – хохотнула девушка. На душе у неё стало тепло от того, что Торрес не принял в штыки её стремление пообщаться с Исабель перед сном.
Глава 10
После ужина Росарио увела девочку, а Мария и Алонсо перебрались в гостиную, чтобы выпить кофе с ликёром. Под пристальным взглядом Летисии на фотографиях, Торрес чувствовал себя абсолютно комфортно. Чего нельзя было сказать о Маше. Волей-неволей она разглядывала снимки в рамках и внутренне съёживалась.
– Летти была удивительной, – задумчиво произнёс хозяин дом. – С ней каждый день был праздником.
Мария с недоумением посмотрела на испанца. Он же говорил это не далее, как сорок минут назад. Его что? Заклинило?
– Послушай, у меня к тебе будет просьба, – резко сменил тему Торрес. – Наша няня сейчас болеет. Ты не могла бы присмотреть за Исабель несколько дней? А то Росарио уже не в том возрасте, чтобы играть с ней в догонялки, – добавил со смехом хозяин дома.
– Конечно! О чём речь! – радостно согласилась Маша, тут же забыв о давящей атмосфере гостиной.
– У неё завтра в двенадцать урок английского. Учительница приезжает к нам сама. А в остальное время Исабель будет в твоём распоряжении. Надеюсь, вы найдёте, чем заняться.
– Хорошо, – улыбнулась девушка.
– А сейчас пойдём, я покажу тебе дом, – Алонсо поднялся с кресла.
Он провёл Машу по первому этажу, на котором, кроме столовой и гостиной, находились подсобные помещения, кухня, кабинет Торреса и комната для прислуги. В ней
