Светлана Щурова - Песчинка на ветру

– Спасибо за покупку, – скрипучий голос женщины-паука резанул слух.

Максим, не желая ни секунды оставаться в столь недружелюбной атмосфере, быстро вышел из магазина.

Блондинка подошла к стулу, села, положила руки на прилавок и опустила на них голову. Седовласая женщина молча двигала спицами. Хотя рабочий день почти закончился, этих двоих дома никто не ждал.

Наступил долгожданный день рождения. Сегодня, тринадцатого апреля, Валерии Романцовой исполнилось восемнадцать! С самого утра в уютной квартире номер пятьдесят четыре появились сначала цветы, затем зазвучала музыка и запахло выпечкой. А к вечеру собрались гости. Нина Александровна, накормив всех и поцеловав дочь, уехала на всю ночь к подруге. Макс терял терпение и то и дело теребил рыжего Стёпку. Кот, не привыкший к такому обращению, уже выпустил несколько раз когти, оставляя на руках Макса весьма значительные царапины.

Сейчас они сидели на диване, кот и мужчина, бок о бок, один – недовольно скаля пасть, другой – то и дело бросая взгляд сквозь комнату, вглубь спальни, туда, где на тумбочке стояли розы и его подарок. Рядом с кроватью. Его мысли крутились вокруг кровати. Во рту пересохло. Он ушёл на кухню, чтобы отвлечься. Услышал сквозь смех и музыку голос Валерии. Возбуждение вновь вернулось. Посмотрел в окно. Одинокий фонарь тускло освещал островок чуть впереди себя. Прошла весёлая компания подростков. Пробежала, чуть хромая на заднюю ногу, собака. Макс посмотрел на часы. В кухню вошла Люда. Поставила пустую тарелку на стол.

– Макс, ты что тут? Пошли с нами! Там Славка такие истории рассказывает! Ухохочешься!

– Не, Люд, я, что-то устал сегодня, ты уж извини. К тому же я эти истории не по разу слышал.

Людмила всё поняла. И через полчаса, убрав со стола, вымыв посуду и проводив всех гостей, она стояла одетая у двери, держа Славу под руку.

– Счастливо оставаться, – лучшая подруга Леры подмигнула Максу, одиноко облокотившемуся на косяк кухни, и быстро закрыла за собой дверь.

Теперь они были одни! Макс мгновенно оказался рядом с Валерией.

Он страстно впился губами в её губы. Непослушными пальцами, торопясь, расстегнул первую пуговку на платье, горячим дыханием обжёг шею, поднялся к ушку, обхватил губами мочку, затем быстро провёл шершавым языком по щеке. Стараясь как можно скорее освободить от одежды девушку, оборвал последнюю пуговицу. Платье лёгким облаком заструилось по ногам и упало на пол. Поцелуи становились всё неистовее, дыхание Макса сбилось. Он обхватил ладонью грудь Леры, сжал маленький сосок. Наклонился к нему, втянул в себя и начал ласкать языком, то посасывая, то кусая. Боль и наслаждение одновременно пронзили девушку. Она вздрогнула и застонала. Сильные руки крепко обхватили её, подняли и отнесли в кровать.

Мужчина навис над ней, словно орёл над добычей, прижал к белоснежным простыням. Одной рукой он удерживал себя над девушкой, другой, горячей, сильной, нетерпеливо мял её тело. Очень быстро рука оказалась у сведённых вместе ног Валерии. Она зажмурилась и сжала их. Почувствовала страх. Вспомнила о том, что читала о первом вторжении, и старалась приготовиться к тому, что будет больно и неприятно.

Он с силой раздвинул её ноги и сразу резко, одним движением, вошёл на всю глубину. Её пронзила боль. Стыд, желание убежать или хотя бы остановить происходящее, овладело ею. Из глаз Леры по щекам покатились слёзы, но он не видел их, – закрыв глаза, он двигался быстро, набирая темп, тяжело и громко дыша. Не в силах терпеть такую боль, Лера застонала. Макс, услышав этот стон, пришёл в ещё большее возбуждение, двигаясь всё быстрее и быстрее, и, совершенно не владея собой, разрядился в неё горячей сильной струёй.

Ещё несколько движений, и он в изнеможении перекатился на бок, обхватил Леру, поцеловал её губы, мокрое лицо. Она была не в состоянии услышать то, что он говорил, испытывая не только физическую, но и душевную боль. Медленно повернувшись, она оказалась к нему спиной. Он обнял её сзади, поцеловал в плечо. Через некоторое время его тело совсем расслабилось, и девушка поняла, что он заснул.

Боль стала пульсирующей, но затихающей.

«Как же так? И это всё? Это и есть то самое, о чём все говорят, – страсть, желание обладать, удовлетворение? То, из-за чего в мире происходят войны, из-за чего люди заканчивают жизнь самоубийством, из-за чего принимают наркотики, алкоголь и прочее? Из-за чего страдают миллионы людей? То, что ищут миллиарды? Любовь? Это – любовь?»

Боль совсем покинула её тело, и последняя мысль, пришедшая в голову: «Это нормально, я читала, так у всех бывает в первый раз. Мы попробуем ещё. Всё будет хорошо…» И она погрузилась в блаженную темноту, столь необходимую ей сейчас.

Май вступил в свои права. Валерия пришла к Людмиле. Она больше не могла держать всё в себе. Сидя на угловом диване у окна большой просторной кухни, она бросала взгляд то на подругу, то в окно, то на свои, почему-то не желающие пребывать в неподвижности, руки. Ветерок сквозь форточку медленно шевелил кружевную шторку с нежно-голубой каймой. Множество баночек, коробочек, бутылочек различного размера, цвета и возраста, заполняли открытые полочки кухонного гарнитура. Кастрюли и ковшики, кувшины и чашки, сталь и фарфор, стекло и фаянс – всё говорило о том, что в этой кухне любят готовить. Пахло корицей и гвоздикой, томатным соусом и жареной курочкой.

– Мила, понимаешь, я пробовала заняться с ним любовью ещё несколько раз. Результат тот же – я не хочу его. Мне не нравятся его напористость, резкость, я стесняюсь собственного тела, чувствую себя не любимой женщиной, а инструментом для удовлетворения похоти, – Лера посмотрела на девушку, сидящую напротив.

Людмила внимательно слушала. Её карие глаза излучали доброту и понимание.

– А давай по кофе? – предложила она и насыпала кофейные зёрна в кофемолку. – Ну, у тебя и дела! Лучшая подруга! Сколько ты молчала? Месяц? Ну, ты, Лерка, даёшь!

– Дорогая, что скажешь – как мне быть? Мне приходится лгать ему. Лгать, что у меня болит голова, лгать, что наступили проблемные дни. Я начинаю его избегать. Как такое может быть? Ведь я люблю его! Его глаза, голос, его поцелуи, его прикосновения – всё это мне нравится! Я улетаю от этих ощущений! И желание чувствую – приятное тепло внизу живота.

На колени к Лере запрыгнул крупный чёрный кот, он тёрся об ладошку, подставляя то мордочку, то пушистый бок. Громкое мурлыканье заполнило кухню. Гладя животное, девушка продолжала:

– Почему же всё проходит сразу же, как он входит в меня? Почему я не хочу прикасаться к нему… там… ну, ты понимаешь?.. Почему не хочу впускать его в себя? Я ощущаю Макса так, будто это два совершенно разных человека. Один – тот, кого я люблю, нежный и понимающий, и другой – тот, кто со мной в постели, грубый и эгоистичный. Пока у нас нет близости, я его люблю, мне нравится всё, что он делает, все его ласки, его слова. Как только дело доходит до постели – он становится чужим, далёким, полностью поглощённым только своим желанием. Я не чувствую наслаждения, я лишь чувствую огромное пылающее инородное тело внутри меня, которое движется всё быстрее и быстрее, увеличиваясь до размеров, способных разорвать меня на части!