Соседские войны (СИ) - Чар София
По крайней мере, я тогда так думала.
Глава 5. Сказ о ведрах и невезении Пупкинском
«И скучно, и грустно, и некому морду набить» – именно эта незамысловатая цитата вертелась в голове все то время, что, вооружившись ведром и тряпкой, я ползала по квартире, вытирая пол.
Скучно было в не совсем гордом, но одиночестве проводить внеплановую мойку квартиры. Грустно было прикидывать, во сколько же мне обойдется ремонт. И некому было морду набить, так как сосед сверху смотал удочки и скрылся с места внеплановой рыбалки до того, как потоп перешел к третьей стадии просачивания – в смысле, через мою квартиру пошел вниз.
В последнее ведро собралась уже не только вода, но и часть штукатурки, ошметки тряпки и грязь с паутиной. Ну, хоть какой-то плюс! Внеплановый потоп все же довел меня до авральной уборки, которую я давно откладывала. Шальную мысль спустить все это через ванную отмела сразу же: уж лучше протащиться скрюченной черепашкой к улице, чем после плясать с над забитым сливом. Да и что такое – спуститься по лестнице во двор, где я с завидной регулярностью появляюсь в халате? Едва ли меня растрепанную, запыленную и с ведром на перевес на лестничной площадке ожидает моя судьба!
По крайней мере, я очень на это надеялась, упрямо игнорируя подлый хохоток моего внутреннего «Я». Ну, хотелось ведь быть простым человеком и верить, что закон мировой подлости не властвует надо мной полностью!
Зря, в прочем. Это я поняла, стоило выйти из квартиры на лестничную клетку, где нос к носу столкнулась с ослепительной блондинкой в светлом вечернем платье.
– Машка?
– Нет… – только и смогла протянуть я.
Судьба моя, первый красавец города, да кто угодно, но только не она! Не королева моего класса, о котором я и думать забыла за прошедшее время. Внутреннее «Я» уже даже не хихикало, целя пробкой бутылки с шампанским в мою агонизирующую самооценку.
– Да ладно, я тебя узнала! Ну, серьезно, Маш, чего ты стесняешься? Бывает, конечно, опускаются люди…
Кожей чувствуя ее насмешливый взгляд, изучающий меня от стоптанных шлепок до лохматого хвостика, я глубоко вздохнула.
– Бывает. Но ты, Ир не тоскуй, еще поднимешься! – собрав в кулак всю браваду, я все же смогла поднять к ней мрачный взгляд и одарила одноклассницу широкой улыбкой.
Судя по опешившему выражению лица, такой наглости та явно не ожидала. И эти рублевые глаза стали бы мне вознаграждением, если бы дверь за ее спиной вдруг не открылась, и на площадку не вышел бы еще один человек.
Внутреннее «Я», допивая бутылку, прицелилось в мою самооценку уже опустевшей тарой.
– От бездарного хамства к побирательству? – несмешливо протянул Воронов.
И вот на это я уже ничего не смогла ответить, потому что… Черт. Глядя на мигом встрепенувшуюся Ирку рядом с Вороновым, обряженным в костюм с иголочки я ощутила жгучую обиду. На него, себя, судьбу и мировую несправедливость.
Ну, почему именно сейчас им нужно было встретиться со мной?!
Наверное, стоило бы гордо вскинуть голову и удалиться. Потом прореветься и убить вечер на самобичевание. Наверное, стоило бы хоть голову включить, но, видит та самая проклятая судьба – довели.
Прищурившись и решительно сдув с лица прядь, я перехватила ведро удобнее. Заметив это, Воронов мгновенно нахмурился, отступив назад.
– Даже не думай!
– Я не думаю, я действую! – отозвалась я, щедро выплеснув содержимое ведра.
Благо, я не успела закрыть дверь в свою квартиру, и мне удалось мгновенно скрыться за ней. Воронов-то оказался быстрым и успел отскочить, а вот Ирке повезло меньше. Прижавшись к двери, я не смогла удержаться счастливой улыбки, вслушиваясь в вопли надменной блондинки.
«За словесные помои и школьное издевательство. А я говорила, что отомщу тебе за испорченное выпускное платье!» – обнимая ведро, с мрачным удовольствием подумала я.
Каждому в жизни везет быть другом-выручалочкой или в обязательном порядке иметь такого друга. Каюсь, я в силу повышенной зловредности характера таким другом быть не могла. Зато зловредно пользоваться помощью такого друга – могла. Конечно, старалась не злоупотреблять, но в экстренных случаях все же дергала этого святого человека. Сейчас случай был самый что ни есть экстренный. Если стен катастрофа почти не коснулась, только кое-где обои требовали подклейки, а пол стоически пережил это издевательство, потолок настолько стойким товарищем не оказался, и после нескольких недель просушки приказал долго жить.
Так что пока эта несознательная личность прощалась с очередным клаптем штукатурки, мне не оставалось ничего другого, кроме как ждать друга. При этом ждать я предпочитала в квартире.
Нет, кровавую вендетту Воронов мне не объявил и дверь после произошедшего не вышибал, но видеть его мне хотелось в последнюю очередь. Потому время ожидания старого друга я провела с пользой, освободив пострадавшую комнату от хлама. Главный источник хаоса в лице Ворона и вовсе был выставлен за дверь. Надеяться на то, что он потеряется, не приходилось, но хоть на время оскорбленная скотина прекратит досаждать.
До назначенных десяти оставалось еще полчаса, и я подумала, не приготовить ли чего на потом, но дойти до кухни так и не успела – в дверь требовательно позвонили, чему совсем не обрадовались ни мое внутреннее, ни мое внешнее «Я».
– Васька, ты? – остановившись у двери, осторожно уточнила я.
Мало ли, вдруг эта паршивая птичка мне здесь полицию или, что более вероятно, санитаров вызвал? Впрочем, боялась я зря.
– Да, я. Извини, что рановато! – донеслось бодрое из-за двери.
Облегченно выдохнув, я приступила к акту насилия над дверью, что упрямо воспротивилась попыткам ее открыть.
– Сейчас, минутку! – уныло протянула я, с горем пополам все же справляясь с дверью, чтобы в следующее мгновение попасть в медвежьи объятия. – Вася, ребра!.. – чувствуя, что еще немного, и от меня останется блинчик, прохрипела я.
– Ой, извини! – смутился мужчина, отпуская меня.
Нет, когда-то это бревнышко-выручалочка меня все же раздавит от широты своей душевной.
– Так, проходи. – посторонившись, я махнула рукой в сторону пострадавшей комнаты.
Пропустив друга, я на всякий случай выглянула на площадку, прежде чем нырнуть обратно. Неужели закон подлости решил отсыпать мне горсточку исключений? Хотелось надеяться.
– И это все? Машка, здесь же часа два дела!
От этого наивного возгласа захотелось рассмеяться. Наделенный недюженной силой, внушительным ростом и в целом достаточно презентабельной внешностью, нередко Вася казался ребенком. А уж о том, как часто он забывал сделать скидку на рост и силы собеседника, и упоминать не стоило.
– Вот за два часа упорного труда я тебе скажу «спасибо» и буду должницей! – охотно ответила я, возвращаясь в комнату.
Деятельный друг уже начал устанавливать стремянку, а я не сдержала улыбки.
Хорошим мужиком был Вася. Добрый, честный, преданный – мечта, казалось бы. Вот только в наше время девушкам беспринципных гадов подавай, а Вася был не только слишком добрый для нынешних трендов, но и слишком наивный. Сколько уже напомаженных клещей пытались к нему присосаться – все мимо. Кошельком Вася становиться не спешил. Ну, не понимал он, зачем каждый месяц телефон новый его пассии, десяток шуб и наращивание всего, что мало выпирает. И доброта его сторонницей очередного клеща не становилась. На истерики он не велся, с непробивной мягкостью отстаивая свою линию.
Встречались и хорошие девушки, да только такие Васю воспринимали скорее как друга или брата. Так бы ему и век бобылем ходить, если бы не Алёнка. Бойкая и яркая девчонка, местная поэтесса, все же смогла покорить Ваську и покориться сама. И все было бы хорошо, если бы не второй его недостаток, с которым Аленка мириться отказывалась. Вступать брак и становится Пупкиной Белозерова была категорически не согласна.
– Я, может, чем-то помочь могу? – осторожно поинтересовалась я.
