Мой Ангел (СИ) - Амели Хоуп
Я только и успевала на паузах сглатывать или запивать громоздкие комки очередным стаканом, опрокинутым залпом. Не говорю уже, о бесконечно стоящем в ушах звуке моего нервного щёлканья ногтем об ноготь. Ничем другим себя было не занять.
Смешанное чувство, когда тебе и интересно слушать, и дико неудобно за то, что ты не заслуживаешь этого слышать, побороть не смогла и испытывала на протяжении всего его повествования о своей текущей жизни.
Игорь так лихо во всё меня посвящал, откровенно делясь эмоциями, бурлящими в нём при воспоминаниях, что я почувствовала себя конченной скотиной. Конечно, я не была хорошего о себе мнения, но прям, чтоб вызывало отвращение — впервые.
Он рассказал, как сомневался в переезде в другой город, а Юра и Максим чуть ли не пинками его спровадили до аэропорта, как познакомился со своей девушкой и как недавно сделал ей предложение, а она ответила ему «да». Всем делился, ничего не утаивая. Словно, по привычке, от которой не получилось избавиться за все три года.
И да, Игорь не старался заменять или вовсе опускать в речи его имя. Говорил чётко и постоянно, и каждый раз при упоминании о своём лучшем друге, в упор глядел на меня, вызывая в моём теле жуткую скованность. Я боялась совершить лишнее телодвижение и выдать не нужную эмоцию на лице. Пока он говорит, а я слушаю и молчу — это лучший вариант выстроенной конструкции беседы между нами. Иначе, говорить должна буду я, а я этого крайне не желала. Потому что мне нечего сказать. И пусть при уходе три года тому назад я была немногословна, однако в отсутствии в моих действиях честности меня нельзя упрекнуть. Никаких запятых и троеточий. Мной была поставлена только одна большая жирная точка.
Когда Игорь замолк, моё сердце предательски заколотилось, а алкоголь с бешеной скоростью побежал по венам. Внутри ощущалось так, будто я подхожу к краю пропасти и вот-вот с неё сигану вниз. Я всеми силами хватаюсь за стол. В голове то и дело гудит мысль встать и уйти.
— Твоя очередь, Рит, — и её тут же хлестко отгоняет Игорь.
В моих руках появилось неконтролируемое дребезжание. Глаза, умоляющие о темноте, склонили веки незамедлительно их прикрыть. А связки еле-еле проявили признаки жизни, позволив мне выговорить всего четыре слова,
— Прости, я не могу, — мотаю головой. Не в этот раз уж точно. — Я не готова, Игорь…
— К чему, Рит? Неужели за три года ты не придумала себе оправдание? — Его слова, как мечи режут воздух. Мои глаза в миг распахнулись. Я моментально отрезвела.
Поднимаю свой взгляд на Игоря и вижу, как в его глазах мерцает сплошная пелена ярости. Больше не разглядеть в нём того Игоря, который добродушно несколько минут назад приоткрыл дверцу в свою жизнь. Сейчас передо мной неподдающаяся бетонная крепость, защищающая, и я даже знаю кого.
— Чего ты, Рит? Рассказывай, смелей. Ты послушала меня, а я с радостью послушаю тебя, — перестаёт скрывать свое презрение ко мне.
И он в какой-то мере вправе на него, да только видеть во взгляде бывшего друга полное пренебрежение, непросто. Игорь всегда занимал в моём сердце особое место. Наши взаимоотношения были богаты всем: доверием, пониманием, уважением, честностью, лёгкостью, весёлостью и ещё кучей приятных вещей. Не спорю, часть из них я умудрилась одним действием подорвать, но, мне думалось — он единственный из них троих, кто не осудит меня, пока не услышит от меня мою правду. Но даже ему она особа и не нужна. А потому я посчитала, что мне не следует больше тут задерживаться.
Только я намеревалась встать, как моя ладонь плотно оказывается прижата к столу.
— Рано, самое главное не сказал, ради чего я и пришёл, — он ненадолго закрывает глаза, глубоко вбирает воздух, а затем на выдохе произносит. — Не подпускай его к себе, Рит, — во взгляде Игоря что-то меняется, и глаза перестают быть такими строгими. Он словно просит тебя лишь об одном, и это последняя его просьба на прощание.
— Я и не собиралась, — смягчаюсь, внезапно почувствовав, как вместо противостояния между нами появилось понимание, и слова больше не звучат как оружие, они теперь наш способ донести свои чувства и переживания. — Тебе нечего беспокоиться, Игорь. Тем более Макс дал ясно понять, что не жаждет меня видеть.
— Это же Макс, Рит! Тот же Макс! Он тебя просто так не оставит, Рит. Ни за что! — Слова Игоря пронизаны опасением за друга. Откидываясь на спинку кресла, он взволновано поднимает голову верх и запускает пальцы в волосы.
Мне казалось, мы стали с Игорем понимать друг друга, однако сейчас я мало что понимаю.
— Брось, Игорь, — вспомнив, наш с Максом последний разговор и его нежелание меня видеть лишний раз, говорю преисполняясь цинизмом. — Он так торопился со мной быстрее покончить, чтобы вернуться к своей девушке и не опоздать на свою чёртову помолвку, что, я думаю, ты слишком всё утрируешь.
— На какую помолвку, Рит? — В голос смеется Игорь. — Ту, что он два месяца назад разорвал? — Язвительный смех продолжает с него сочиться. — Ну-ну. А ты и повелась, как того он и хотел. — Игорь наклоняется ко мне. — Видишь, он снова близок к цели, то бишь к тебе, — выпрямившись, достает из кармана купюру, кладет её на стол, а после встает и уходит в направлении выхода.
Пробую без промедления переварить сказанное им, но не успеваю. Остановившись у двери, Игорь повернулся ко мне лицом и добавляет не щепотку, а целый мешок чистой соли. — Макс завтра возвращается в Москву. Помни всегда то, о чём я тебя просил, — открывает дверь и выходит из бара.
Глава 12. Маргарита
Берусь за голову. Трещит. Пульсирует. Кружится.
Вот надо же было…Никогда не пила, а тут прям от души ополоснулась. Продезинфицировала себя всю: от макушки до пяточек. Позаботилась о своём здоровье, так сказать, при возможном распространении любых вирусов. Они сегодня ко мне вряд ли на шаг приблизятся. Такое ощущение, что от меня разит за километр. Кто-то чесноком себе биополе создаёт, а кто-то, как я, из молекул спирта высоченные стены выстраивает. Китайская рухнула бы при виде моей.
Да уж…Мой организм совсем к такой нагрузке не подготовлен. При
