Охотник - Шэн Л. Дж.

Сегодня был второй день из ста восьмидесяти двух, но кто считал?

(Ответ: я. Я считал.)

Я вышел из представительского авто и стал проталкиваться сквозь людской поток в центре Бостона, волоча ноги к безумно высокому хромированному небоскребу «Королевских трубопроводов», который девяносто пять процентов бостонцев ненавидели так сильно, что на старте строительства на улице часто устраивались демонстрации. Этот монстр разрушил городской пейзаж, а тот, кто сидел внутри него, собственноручно разрушил мою жизнь.

Лучшее в сегодняшнем дне, помимо того, что я проводил его не с чертовой Сейлор Бреннан, заключалось в том, что я надел костюм от Brioni[13]. Больше всего мне нравилось носить костюмы. Я даже не делал вид, будто мне для этого нужен повод. Я ходил на вечеринки, в кино и рестораны, выглядя как Джей Гэтсби.

Полчаса я провел у охраны, дожидаясь, когда мне выдадут именной бейдж, электронный пропуск и кучу прочего хлама, а потом поднялся на восьмой этаж, где располагался кабинет моего отца.

Я прокрался в главную приемную и подошел к симпатичной секретарше, у которой был такой пустой взгляд, что она вполне могла бы сойти за живую куклу Барби.

Хотя готов поспорить, что она может встать на колени.

– Че-как? Хантер Фитцпатрик прибыл. – Я уперся локтем в ее стойку. – Где мой кабинет?

Двое сурового вида мужчин у меня за спиной обменялись смешками, покачали головами и ушли. Блондинка уставилась на меня с ужасом и сомнением. Возможно, она уловила исходящую от меня агрессию, потому что мне почти две недели не отсасывали.

– Ваш э-э-электронный пропуск? – пролепетала она, едва не вздрогнув.

Я был персоной нон грата среди этих стеклянных стен, а потому был убежден, что не видел полной картины. Но почему она напугана?

Я показал ей карточку, которую получил при входе в здание, и убрал обратно в передний карман пиджака, когда она ее отсканировала.

– И-и-идите за мной.

Быстрым шагом лабораторной мыши она повела меня по основной части офиса с черно-золотыми мраморными полами, окнами от пола до потолка и длинными столами, за которыми перед макбуками сидели сексапильные секретарши и личные помощницы, а мальчики-посыльные деловито бегали из угла в угол.

Помещение окружали похожие на аквариумы кабинеты. Самый большой из них принадлежал моему отцу, за ним – кабинет Киллиана (второй по величине) и Силли (третий). Блондинка провела меня к старому дубовому столу, который выглядел так, будто его вытащили из подземелья Франкенштейна, и на котором стояли телефон и монитор из восьмидесятых. Ну знаете, такие похожие на кирпич штуки, напоминавшие средневековые орудия. Импровизированное рабочее место стояло впритык к стеклянной стене кабинета моего отца.

– Это еще что за хрень? – поинтересовался я с натянутой вежливой улыбкой.

– Э-э-это ваше рабочее место. П-п-прямо перед кабинетом вашего отца, чтобы он мог наблюдать за вашим п-п-прогрессом. – Она произнесла всю фразу так, будто тысячу раз ее репетировала.

Я повернулся и хмуро посмотрел на нее. Так вот почему она была так напугана. Думала, что я убью гонца. Честно говоря, я бы, может, был не прочь слегка придушить ее, пока она дрочит мне в одном из общественных туалетов, если ей такое нравилось. Как я уже говорил, я не склонен к насилию.

Секретарша прокашлялась и выпрямила спину.

– В-в-ваш отец сказал, если вас что-то не устраивает, то вам стоит обсудить это с отделом кадров, а п-п-потом…

Я не стал ждать, пока она закончит мысль когда-нибудь в следующем году. Заглянул в кабинет отца, распахнул стеклянную дверь и спешно вошел с приятной улыбкой на губах. Блондинка побежала за мной, сбивчиво извиняясь перед моим отцом, Силли и Киллианом. Оба сидели перед ним за его столом, склонившись над чертежом.

Я жестом велел блондинке уйти.

– Шоу окончено, милая. Можешь и дальше смотреть «Певца в маске» под столом, думая, будто никто не знает, чем ты занята. Так все и было.

Мне хотелось захлопнуть дверь у нее перед носом для большего эффекта, но здесь оказалась одна из этих модных, медленно закрывающихся дверей, так что мы еще секунд восемь стояли и наблюдали, как она уныло скользит до упора. Через стекло я увидел шок и ужас на лице секретарши.

Я повернулся к отцу и с фальшивой улыбкой раскрыл объятья.

– Athair, – произнес я. «Отец» на гаэльском. – Очень рад тебя видеть. Иными словами, я хочу знать, почему ты продолжаешь на меня наседать, раз и так уже все у меня отнял?

Меня не волновало, что Киллиан и Силли тоже были здесь. Силли был почти что членом семьи, а Киллиан был им по факту. К сожалению, конечно.

Песня текущего настроения: «Greek Tragedy» от The Wombats.

– Ceann beag, вижу, что воздержание дурно влияет не только на твои мозги, но и на манеры. – Киллиан вскинул бровь, которая была на тон темнее моих.

У этого засранца все было темнее, чем у меня, – в том числе душа. Мне всегда казалось ироничным, что имя Киллиан звучит для меня синонимично со словом «злодей».

– У него и так никогда не было мозгов, так что не трать свое время на беспокойство о том, что на них что-то дурно влияет. – Отец, нахмурившись, снова посмотрел на разложенные на столе документы, план нового нефтеперерабатывающего завода, о котором все внизу судачили. Он поправил очки для чтения и задержал маркер над бумагой. – А теперь что не так, ceann beag? – спросил он.

«Ceann beag» на гаэльском означало «малыш», что было бы мило, если бы не то обстоятельство, что не я был ребенком в нашей семье. Ребенком была Эшлинг. В моем понимании я попросту отхватил самую маленькую частичку отцовского сердца из нас троих.

– Соседка пришлась тебе не по вкусу? – Уголок его рта дрогнул в подобии ухмылки, пока он делал пометки маркером по всему чертежу.

Я не заглотил наживку. Он ожидал услышать, как сильно я ненавидел прямолинейную зануду Сейлор. И разумеется, так оно и было, но зачем доставлять ему такое удовольствие?

– Сейлор? Она великолепна. И к тому же чертовски сексуальна. Как жаль, что я в последнее время практикую воздержание, – брякнул я, прислонившись плечом к одной из стеклянных стен.

Я понимал, что это была самая настоящая провокация. Если у моего отца сложится впечатление, будто я трахаю Сейлор Бреннан, в то время как на самом деле я ее не трахал, и Сейлор станет рьяно это отрицать (а так оно и будет), то отцу придется соблюдать сделку с нами обоими.

Трой Бреннан, отец Сейлор, по слухам, составлял серьезную конкуренцию старухе с косой. А значит, Сейлор в итоге получит все, что ей обещано, а я – все, что обещано мне. Даже моему отцу хватило бы ума не дразнить такого парня, как Бреннан, намеками на то, что я трахнул его малышку.

Пока я не имел неудовольствия встречаться с ним лично, поэтому было несложно использовать его дочь в качестве пешки.

Лицо моего отца помрачнело, когда он оторвал взгляд от чертежа и пристально посмотрел на меня.

– Раз все так великолепно и замечательно, то что ты делаешь в моем кабинете, к тому же без приглашения?

Я указал на свое место за дверью.

– Собачья лежанка больше бы подошла.

– Возможно, но она не вписывается в общую планировку, – закончил отец, зажав маркер зубами и с улыбкой его стиснув.

– Может, и кормить меня будут объедками, когда остальные члены команды закончат обедать?

– При условии, если будешь вести себя как воспитанный джентльмен, а не отбракованный участник шоу «Girls Gone Wild»[14].

Отец наслаждался этим разговором, и все то, на что я клал хрен на протяжении многих лет, начало собираться в одну внушительную кучу. Мне было не все равно, и это приводило меня в ярость. В частности, меня заботило, как сильно меня ненавидела собственная семья. Мало того что в Бостоне у меня совсем не было друзей и я избегал своей семьи, как чумы, так теперь мне придется день за днем сидеть на позорном месте возле отцовского кабинета.