Моя - Анастасия Пырченкова
— Ну а что? Нет тела — нет дела, — состроил тот невинный вид.
— Ага, зато есть срок в десяток лет или сколько там за преднамеренное и спланированное убийство дают? Причём компанейское.
— Пф… Где наша не пропадала? На зоне тоже жить можно. Тем более, мы ж не педофилы, — Саня помолчал, подумал, а после добавил: — Ну, трое из нас точно.
Не знаю, почему, но я рассмеялся. Попутно, правда, вдарил Саньку диванной подушкой по башне. Умеет же он ляпнуть. Придурок.
— Нет, чтоб что-нибудь умное посоветовать, — укорил я его.
— Я посоветовал. Жить дальше. Но ты ж так не можешь. Тебе ж одна-единственная нужна. Которая сейчас, возможно, стонет под своим мужем. И не надо на меня так смотреть. Ты без меня прекрасно знаешь, что я прав. Забудь ты её уже. Хотела бы, не поступила так, пришла бы сперва к тебе посоветоваться, а потом уже решала, как лучше.
— Она и приходила, — улыбнулся с горечью. — Но всё так быстро и неожиданно снова закрутилось. Только выдохнули спокойно, как опять. И ты слышал, что ей врачи наговорили? Они ж её напугали до истерики. Она мне когда звонила, я едва разобрал, что она говорит. Сказанули, что либо сегодня же делать операцию, либо Антоха умрёт. Представляешь, что чувствует человек, потерявший родителей в восемнадцать лет? И брат на волоске. А я знаю. Но моя мать хоть уходила медленно. Я успел с ней и попрощаться, и морально подготовиться, насколько это возможно вообще. А тут… ещё эта опека. Всю кровь выпила, тварина. Подкинула дров. Лина просто растерялась. А я в поисках решения не уследил. Проморгал момент со Стасом. Лина говорила, что он ей предлагал помощь. Но она отказалась. И я как-то о нём думать забыл. Забегался. Потом она пришла… Вот тогда-то всё и встало на свои места. А она стояла там, с неестественно прямой спиной… Саму же всю трясло, как осенний лист на ветру. Того и гляди сорвётся с ветки в пропасть. Вот и вышло…
— Паук хренов, — хмыкнул невесело Санёк. — Да понимаем мы всё, Тёмыч. И не виним ни её, ни тебя. Просто… Дерьмовая ситуация. И ты неприкаянный. И она. Одного не могу понять, нахера нормальному мужику девушка, которая любит другого? Что за извращение? Или его реально вставляет, что она во время их траха думает о тебе?
— Да хрен его знает, о чём он думал. Может, и извращенец. Я уже ничему не удивлюсь. Но скорее всего, просто надеялся, что сможет купить её любовь, как привык всё и всех покупать раньше.
— Просчитался, ублюдок, что тут скажешь. Не на ту напал. Галя у нас девочка верная. Да только толку от этой верности… Любит или нет, но Егоров не отпустит жену. А та не уйдёт без Антохи и сына. Вот и выходит...
— Что ни хера не выходит, — закончил я за него. — Ладно, нахрен всё, — поднялся с дивана и направился в ванную.
— Что ты ещё задумал? — донеслось мне в спину от Мстислава.
— Помнится у Юрьевых сегодня сходка из "аристократов". Ты же сам сказал, что для нас это удачный шанс завязать нужные знакомства. Возможно, Егоров тоже будет там. И с женой.
— Только не говори, что ты тоже решил туда пойти? — крикнул Санёк.
— Я и не говорю, — тоже прокричал ответ, включив воду.
— Слушай, это смешно, полтора года спустя ворошить старое, — попрекнул друг из-за закрытой двери.
— Ну такой я идиот. Не повезло Лине, — отозвался негромко и полез в душ.
Ответом мне стал трёхэтажный мат, призванный донести до меня всё о моём слабоумии.
— Ай, чёрт с тобой, придурок, — послышалось ворчливое после долгого матаизлияния. — Но если мы там подохнем, знай, тебе даже в загробной жизни от меня не скрыться, — проворчал Саня, а через пару минут послышался хлопок входной двери.
Друзья ушли тоже готовиться к вечернему променаду.
Я же пытался сообразить, как себя вести и что делать, если действительно увижу Лину вместе с мужем. И для начала, наверное, мне всё же нужна спутница… Хотя нет. Лучше одному. А то с Лины станется решить, что я нашёл себе девушку. Не стоит усложнять и без того непростую ситуацию.
В общем, к нужному часу мы с парнями находились в гостях у сестры Мстислава.
Народу собралось куча. Но меня интересовала только одна единственная посетительница этого бедлама. Та, от которой не мог отвести глаз вот уже целую чёртову бесконечность, по ощущениям.
— Чтобы ты ни задумал, Акимов, не смей! — выговаривали мне друзья.
— Нам не нужны проблемы.
— Акимов…
А я…
Я их почти не слышал. Просто позабыл обо всём на свете при виде самой нужной и желанной. Одетая в короткое чёрное платье, которое бессовестным образом обтягивало стройную фигурку, позволяя лицезреть край резинки чулок, она манила к себе с небывалой силой. От девочки-подростка не осталось и следа. Сейчас передо мной находилась молодая женщина, знающая себе цену.
Все мысли вылетели из головы. Осталось одно примитивное желание. Зажать девчонку в ближайшем безлюдном углу и отыметь по полной программе.
Длинные волосы, волнистыми локонами струящиеся по плечам до самых бёдер, окончательно свели с ума, отправив в нокаут и без того слабую выдержку. Здравый смысл ещё пытался что-то вякать, но сдался под напором похоти. А уж когда взглянул в серо-голубые глаза, в которых отражался не меньший голод, что бурлил во мне...
— Идём-ка прогуляемся, дружище, — потянул меня на выход Санёк. — Нас, наверное, не ждите, — бросил парням и, ухватив за локоть, потащил к дверям. — Мля, Акимов, это уже смешно. Ты бы видел себя со стороны. Истекающий слюнями придурок. Где твоя гордость, женщина?
— Потерялась за углом, — отозвался я на привычную шутку такой же.
В лицо подул холодный зимний ветер, разгоняя туман из головы, проясняя мозни.
— Я сдохну, — вынес вердикт своему состоянию.
— Выживешь. Куда ж ты денешься, — похлопал меня по плечу друг. — И было бы хорошо, если бы мы с парнями тоже выжили. Ты бы думал, что творишь, Тёмыч. Ты же едва не отправился к ним, чтобы утащить девчонку куда-подальше. Представляешь, что тогда было бы?
— Что-то более худшее, чем сейчас? — поинтересовался безразличным
