Ольга Горовая - Кофейня
- Говори, Витька, или я не сдержусь. У меня руки чешутся избить тебя.
- Ты не посмеешь поднять руку на брата, - Витька попытался прикрыться наигранной бравадой. Призвать к его семейной привязанности. Только, сегодня вечером Алексей обнаружил, что полностью утратил сие моральное качество. И ему было плевать, если из-за этого, кто-то мог посчитать его подонком.
Его родные пожинали те всходы, которые посеяли.
Криво усмехнувшись, он еще раз встряхнул Виктора, да так, что тот стукнулся затылком о стену, к которой был приперт.
- Проверим? - Леша вздернул бровь, показывая младшему всю серьезность своих намерений. - Почему ты мне врал?
- Потому что ты бы вернулся из-за этой девки! - Витька, неожиданно озлобился, словно понял, что привычная маска, обиженного жизнью, не приносит больше ожидаемого результата. - Ты бы все бросил и вернулся сюда, если бы узнал, что она беременная. Даже, если бы сомневался, что это твой ребенок! Она совсем задурила тебе голову. Ради этой Лены ты на все был готов! - Витька дернулся, но Алексей не отпустил его, только сильнее сжал кулаки, удерживая брата припертым к стеке. - А я не собирался упускать такие деньги только из-за какой-то дуры! Ты должен был работать для нас! А с тех пор, как появилась эта Лена, ты все меньше вспоминал о том, что имеешь брата и мать, о которых обязан заботиться! - Витька уже кричал, пытаясь вырваться, - Ты должен был нам за все, что мы для тебя сделали. Обязан был обеспечивать нас. А не ее! Когда она начала жить с тобой, ты - совершенно забыл о том, что имеешь семью. И я, точно, не собирался идти к ней и проверять, беременная ли она, а потом, что-то говорить тебе! Черта с два!
Чтобы ты примчался сюда, спустив все наши деньги в сортир?! Или, еще лучше, забрал в Чехию, давая ей то, что мне принадлежало по праву!
Витька брызгал слюной и пьяно размахивал руками.
А Леша слушал его крик и не мог понять, что испытывал в большей мере - ненависть или презрение к брату.
Ему даже стало противно.
Казалось, что одним своим касанием, Витька пачкал и его.
Но больше всего, он испытывал опустошение.
Шок, что не видел, кем был его брат, не замечал этого раньше. Не обращал внимания, что ради денег и собственной выгоды, Витька готов был на все. И не просто готов - шел по головам, по жизням, ломая, растаптывая. И ради чего?!
Чтобы можно было напиться и поиграть в казино?!
Однако сильнее всего было чувство вины.
За то, что он позволил, допустил, чтобы его алчный и жадный брат испортил…, нет, не столько его жизнь. Плевать ему было теперь на себя. Жизнь Лены и их сына.
Поломал их всех из-за нескольких тысяч долларов.
Он брезгливо посмотрел на Виктора, который все еще продолжал надрываться, доказывая, какие права у него были на все, что делал Алексей.
Его брат был пьян и совершенно перестал контролировать свою злобу, обиду. Был уверен, что ему все обязаны, раз уж не его судьба наградила таким умом и талантом.
Витька уже просто скатился в маты. Его лицо покраснело, он размахивал руками, злясь на всех.
Алексей разжал кулаки, совершенно не заботясь о том, что брат плохо держался на ногах. Посмотрел, как тот упал, продолжая материться. С холодным презрением наблюдал за тем, как Витька пытался сесть, опираясь на стену.
Он ощущал себя оплеванным. Вывалянным в грязи.
Только потому, что это ничтожество - было его братом. А Леша оказался настолько слеп, что не желал замечать ничего, даже тогда, когда Лена пыталась показать ему, как его родные эксплуатируют Алексея.
Леша резко выдохнул и закрыл глаза, вспоминая, что те два раза, когда они ссорились, были именно из-за его нежелания видеть правду о своей семье.
Он злился, и говорил, что она неправа. Что он должен заботиться о них. Потому что старший. Потому что у них больше нет никого. Не понимал, что она о нем волновалась, видя, сколько он работает, что берется за любой заказ, за любую работу. Она просто хотела, чтобы он жил.
И мириться - всегда первой шла она. Тихо клала ему голову на плечо, и извинялась за то, что такое говорила.
Боже.
Как же он допустил подобное?! Всегда заботился о всех, и только ту, которую любил, ту, о которой больше заботиться было некому - не защитил.
Он потянулся в карман, доставая почти пустую пачку из-под сигарет и, закурив предпоследнюю, криво посмотрел на уже притихшего Виктора.
- Чтобы завтра, тебя здесь не было, - тихо, безразлично произнес он. - Я продаю эту квартиру. Переезжай к матери, или выметайся на улицу, мне все равно. Но с завтрашнего дня - ты здесь не живешь.
Он отвернулся и пошел к двери.
- Леша! Стой, - Витька попытался встать, броситься за ним, но был слишком пьян, и не смог подняться, даже опираясь на стену.- Ты не можешь меня выгнать. Ты обещал отцу, что будешь заботиться обо мне и о матери. Ты не можешь меня выгнать!
- Витька хрипел, сорвав голос в ругательствах, - я твой брат.
Леша не оборачивался, не обращая внимания на его вопли, молча направляясь к выходу. Но после этих слов - он остановился на пороге и глубоко затянулся.
- У меня нет брата, - безразлично бросил он, не оборачиваясь. - Думаю, отец понял бы меня.
Алексей вышел из квартиры, больше не слушая ни уговоров, ни проклятий. Задыхаясь от смрада, который, казалось, источал его брат, отравляя и пачкая всех вокруг.
Он вышел в ночь, под продолжающийся снегопад и подошел к своему автомобилю. Но не сел внутрь, а уперся лбом в холодный металл, не обращая внимания на снежинки, падающие на волосы и за ворот куртки.
Сделав последнюю затяжку, Леша отбросил окурок. И прижал ладонь к лицу, нещадно тря кожу.
Он не знал, что теперь делать. Просто не представлял, что сказать Лене, как объяснить?!
Да никто не захотел бы говорить с ним после такого. И как тут можно упрекнуть или потребовать чего-то?!
Он усомнился тогда в ее словах. Даже, если та фотография не была подделкой, он должен был не так спрашивать. Не то говорить. Впрочем, теперь он был уверен, что у всего произошедшего, и у того фото - было совершенно иное объяснение…
Твою ж…!
Он несильно ударил по стеклу, вздрогнув, когда машина мигнула сигнализацией.
Как же теперь ему просить, чтобы она послушала или поверила ему?! Как настаивать хоть на чем-то?!
Зажав губами последнюю сигарету, Леша смял картонную коробку в кулаке.
Он не заслужил не то, что прощения, даже разговора, черт возьми! И Лена будет тысячу раз права, если просто пошлет его на все четыре стороны.
Только и отступить, отойти - теперь, уже увидев, обняв ее, Алексей был просто не в силах.
Он открыл машину и завел двигатель, понимая, что не видит выхода.
