Весеннее чудо для мажора - Юлия Гауф
— Не прибегу!
— Прибежишь, — хохотнул Андрей. — И я еще подумаю, прощать ли тебя.
— После дождичка в четверг.
— После дождичка. В четверг. Но ты прибежишь, — довольно кивнул он, преисполненный уверенности, что именно так и будет.
А вот дудки.
* * *
АНДРЕЙ
Какого хрена я должен объясняться, если Лиза сама накосячила? Нормально девчонки устроились — подслушала, что-то додумала, что-то нафантазировала, сама в это поверила, обиделась, и свинтила. А теперь давай, Андрей, объясняйся, ведь виноват именно ты! А я, вся такая несчастная, и вообще жертва.
Вот на кого Лиза меньше всего похожа — так это на жертву. Все нервы эта зараза вытрепала, еще когда мы встречались, все время настороже приходилось быть. В итоге не устерег — послала мне средний палец, сбежала, чем окончательно выбесила. Ушла бы молча, или записку бы оставила — я бы за ней погнался, приволок обратно, и объяснился. А потом наказал бы. Но Лиза ни черта не сказала, просто послала. И сейчас продолжает меня пилить, только хренушки, теперь ее очередь.
— Так, ладно, кудрявая. Жди, — сказал, и вышел из дома, не забыв прихватить запасной комплект ключей — а то с Лизы станется закрыться, и сделать вид, что она в домике.
Витёк, как я и думал, не уехал. Сидит в машине, и ждет, пока Лиза к нему выйдет. Извиняться. Ага, от нее должешься извинений, как же! Но конкретно в этом случае вредность кудрявой мне только на руку.
— Открывай, — стукнул пальцами по окну, обошел машину, и сел рядом с братом. И тут же закатил глаза. — Селин Дион? Серьезно? Ты настолько ванилька, Вить?
— Отвалил бы ты уже от меня, — он нахмурился, но плаксивую песню вырубил. — Что пришел?
— Сказать, что вы с Лизой расстались.
— Она мне этого не говорила!
— Я говорю, Витёк. Я, — подмигнул ему. — Рассусоливать не собираюсь, итак много времени на тебя потратил. Просто говорю: вали отсюда нахер. Увижу рядом с Лизой — ручки и ножки поотрываю, а иными словами — морду набью. И не только морду. Больно будет, Вить, так что не рискуй. И уезжай. Вы расстались. Я не шучу.
Открыл дверь, вышел в молчании, и только как собрался захлопнуть дверь, Витя опомнился. Вскинулся, возмущенный:
— Лиза — моя девушка. И это я тебе морду набью, если продолжишь лезть к ней!
— Я предупредил, — сказал, наклонившись, и захлопнул дверь.
Как я и думал, Витя не решился последовать за мной — а пошел я снова к Лизе. Из машины не вышел, но и не уехал. Ничего, уедет, никуда не денется. Братец мой — рафинированная сопля, и драться может только в компьютерных играх. В реале — нет, это и страшно, и больно, и вообще двадцать первый, мать его, век на дворе.
— Ссыкло, — хмыкнул, и вошел в дом.
Лиза, против моих ожиданий, даже не подумала закрыться. Пыхтит, как недовольный ёж, над раковиной. В руке — намыленная тарелка, на плече — кухонное полотенце. Щеки надула, бурчит что-то под нос себе. Так и тянет подойти, и ткнуть пальцем в щечку, чтобы сдулась.
— Полотенца для ванной где?
Она обернулась на миг, закатила глаза, и снова повернулась к раковине. Вот же вредная какая! Ладно, сам найду. А Лизка еще прибежит ко мне сама, и не из-за цветочков, букетов и стишков про любовь и кровь, на которые я не мастак. Пора напомнить ей, кто здесь главный!
— Сам найду, — пошел в ее спальню, открыл шкаф, ожидая, что Лиза сейчас прибежит драться.
Нашел полотенце. Лиза не прибежала. Кто-то решил сделать вид, что меня рядом нет. Забавно.
Насвистывая, пошел в душ. Дверь и не подумал закрывать. Стянул штаны, белье, и встал под холодную воду. Ух, хорошо! Еще бы Лизку сюда, для нее я бы сделал воду теплее, и совсем идеально было. Но меня, в принципе, и так устраивает — все равно, она рядом, и теперь уже никуда не денется.
Как же я разозлился, когда она ушла! Сначала звонил, ждал, пытался узнать через общих знакомых — как она, где, когда вернется. Уверен был, что вернется, и извинится — я бы надрал ей задницу, конечно, но простил бы. После ее объяснений и извинений.
Не дождался. И решил забыть. Но, видимо, не судьба, а судьбу я всегда принимаю, так что Лизка снова моей будет! Доводить ее я всегда умел. Правда, Лиза тоже с этим неплохо справляется, судя по ее интрижке с размазней-Витюней.
— Штаны постирай, плиз, — вышел я, повесив грязную шмотку на сгиб локтя.
Лиза даже не отреагировала. Ну, другого я и не ждал. Значит, продолжаем концерт.
— На ужин я хочу стейк хорошей прожарки с этой, как там ее, ты траву добавляла. С рукколой, — прищелкнул пальцами. — И грибы с картошкой и лучком зажарь.
Она повернулась. Глаза сверкают, щеки пылают — загляденье! И хер знает, как я вообще жил без этой злючки столько времени!
— А карандашик тебе не дать, чтобы ты губу закатал? — с веселой злостью спросила Лиза. — У меня не благотворительная организация, но могу дать контактик — там суп разливают неимущим. Тем, кто себя прокормить не может. Волонтерила я там, но на дому помощь не оказываю.
— Так я не неимущий. Очень даже имущий, — показательно облизнулся на то, что хотел бы иметь, и скоро буду. Лиза покраснела еще сильнее, и даже веснушки показались. — Куплю все по списку. Диктуй.
— Записываешь? — улыбнулась она мягко. — Диктую: иди в задницу, Булатов. Своё шмотьё сам стирай, и кормись подножным кормом.
— Я давал тебе шанс, — вздохнул, предвкушая грядущую войнушку, в которой Лиза однозначно мне проиграет.
— А я сейчас дам тебе под пинок под зад.
— Давай, — взбодрился я. — Потом я надеру твой аппетитный зад.
— Ты! — Лиза сжала кулаки, и я уже хотел ловить эту воительницу, но ее телефон, лежащий на столе, зазвонил.
Я схватил его первым.
«Бабуля» — прочитал. Интересно, какая именно? Неродную, со стороны отца, Лиза обожает. С родной — со стороны матери, общается, но отношения не близкие. Значит, это Ольга Андреевна.
Ну хоть не
