(Не)сводная, или Маша для Медведя - Анна Яфор
Оторвавшись от созерцания голубой поверхности воды, я решаю опробовать кровать, а точнее, матрас. Падаю на шелковые простыни и блаженно потягиваюсь. Матрас шикарен, особенно после ночи у виртуальной подруги, которая во сне все время теснила меня к стенке. Собираюсь полежать всего две минутки, а потом отправиться в душ и на кухню – готовить ужин. Какой же это кайф: шелковые простыни, пахнущие ванилью, огромная большая кровать – вся для меня – и аж четыре подушки. Так! Главное, не спать! Понимаю, что нельзя это делать, но такая удобная кровать увлекает в глубокий сон. Сколько я себе не приказываю, что надо подниматься, продолжаю наслаждаться отдыхом, пока не чувствую прикосновение к щеке прохладных шершавых пальцев.
Распахиваю глаза и только хочу что-то сказать, но меня опережают.
– Тс-с-с, устала моя девочка, моя сестренка… – глубокий голос Глеба будоражит, пробуждая во мне запретные чувства.
Сумерки, спустившиеся в комнату, отчасти скрывают его, и не могу понять, он присел рядом с моей кроватью или стоит на коленях возле. Хочу что-то сказать, но кажется, словно я потеряла голос, лежу и продолжаю смотреть на мужественные черты лица моего сводного.
– Молчишь? Намеренно сводишь меня с ума, да? Скажи, ты для этого приехала, чтобы лишить меня рассудка? – он продолжает касаться моего лица, нежно лаская скулы и медленно спускаясь указательным пальцем к нижней губе.
Желание возразить, сказать, что это не так, что он неправильно понял, поднимается волной возмущения внутри, но я могу выдавить всего лишь жалкий стон.
– Тс-с-с, тихо. Не надо ничего говорить, я все и так вижу, – нажимает он мне на губу своим пальцем, проталкивая его в рот.
– Соси! – слышу отчетливый приказ, и меня бросает в дрожь от откровенного возбуждения.
Повинуюсь – и тут же понимаю глупость и собственного, и его поступка. Разозлившись, пытаюсь резко подняться с кровати, но в итоге переусердствую и падаю на пол, окончательно просыпаясь. Моргаю, словно обезумев, вглядываюсь в темноту комнаты, выискивая моего мучителя, вот только его здесь нет. Сидя на полу, только теперь понимаю, что все случившееся – лишь игра моего воспаленного воображения. Сон.
– Это всего лишь сон… – повторяю вслух, едва сдерживаясь, чтобы громко не рассмеяться.
В дверь раздается стук, и я вскакиваю на ноги, неуверенно спрашивая:
– Кто там?
– Маш, ты уже спишь? – узнаю голос Глеба. Оправляю задравшуюся юбку и отзываюсь:
– Нет, не сплю.
– Можно? – дверь приоткрывается.
– Да, конечно, – на всякий случай осматриваю себя.
– Ты чего в темноте сидишь? – включает он свет, на мгновенье ослепляя меня.
– Я прилегла…
– О! Прости, не хотел будить, – извиняется мужчина, вкатывая мой чемоданчик.
– Нет-нет, все в порядке! Спасибо, что привез вещи…
– Ты тогда давай, переодевайся, а я на кухню – сварганю нам что-то на ужин! – усмехается он, рассматривая мой румянец, лениво улыбается и только потом выходит из комнаты.
Глава 7
Глеб
Кидаю на разогретую сковородку заготовки для стейков – спасибо Светлане, позаботилась! – но переполняющие меня мысли с едой ничего общего не имеют. И голод, что гложет, совсем другого характера.
Не могу перестать думать о своей так называемой сестрице и о том, как соблазнительно она выглядит после сна. Растрепанные волосы, затуманенные глаза, чуть припухшие губы. Будто не спала она, а занималась куда более приятными вещами. Вместе со мной, разумеется.
Впору лезть под холодный душ! Может, хоть это остудит буйные фантазии с участием новоявленной родственницы.
Собирался ведь к Ирине поехать и оторваться по полной, да только после работы двинул прямиком за вещами Маши, а потом домой. Под тем невероятно благовидным предлогом, что гостью нельзя надолго оставлять одну. Мало ли что ей может понадобиться. Конечно, все это чушь собачья. Мария – взрослый человек и вполне в состоянии справиться с любыми проблемами без меня. Так что дело не в заботе совсем. В том, что я, как озабоченный подросток, поскорее снова хотел увидеть предмет своего вожделения.
Девушка появляется в кухне, потягивается, и я залипаю, разглядывая контуры груди под натянувшей тканью футболки. Вот же угораздило. А ведь еще утром переживал, как бы поскорее выполнить просьбу отца. Все получилось, даже проще, чем я думал, только теперь передо мной стоит куда более важная задача: устоять перед ней. И перед собственным желанием.
– Прости, Глеб, – виноватым тоном проговаривает Мария, рассматривая, чем я занят. – Обещала же помочь, а сама уснула. Ты с работы, еще и с ужином возиться пришлось. Свалилась на твою голову!
Игнорирую последнюю фразу, чтобы не распаляться еще больше. Еду приготовить вообще не трудно, мне нравится этим заниматься. Разобраться бы только с такими неуместными чувствами.
– Прекрати, нормально все. Тебе с дороги отдохнуть надо было, – отворачиваюсь к сковородке, чтобы не пялиться на сводную. Да и мясо пора перевернуть, мало того, что я весь горю, не хватало еще его спалить.
– Тебе тоже после рабочего дня, – не унимается девчонка. – Давай хоть что-то сделаю.
Лучшее, что ты можешь сделать, это отправиться в свою комнату, а не мельтешить у меня перед глазами в облегающей одежде, – моментально проносится в голове. Вслух же я говорю совсем другое:
– Если хочешь, можешь порезать салат, овощи в холодильнике.
Девушка обрадованно кивает и бросается выполнять мое поручение. А я снова делаю вид, что важнее полуготового стейка нет ничего на свете. Да и дожариться он может исключительно под моим неусыпным взором.
– Расскажи об отце, – просит Маша, и я, не оборачиваясь, пожимаю плечами.
– Что ты хочешь узнать?
– Да я и сама не знаю. Какой он, что любит. Я почти ничего не помню.
Чувствую себя довольно странно, говоря с человеком и стоя к нему спиной. Если бы такое допустил кто-то из подчиненных, в лучшем случае заработал бы выговор. Да и Ирина, если бы учудила подобное, вряд ли бы дождалась одобрения с моей стороны.
Но новоявленная сестрица ведет себя, как ни в чем не бывало. Если мое поведение ее и цепляет, вида не подает. Я слышу постукивание ножа по доске, хруст листьев салата, легкие шаги и мелодичный голос. Слишком уютное сочетание. Как-то совершенно не к месту вспоминаю, что Ира никогда не изъявляла особого желания помочь мне с ужином. Ее куда больше привлекали походы в ресторан, возиться самой не хотелось. А эта фактически чужая девица зачем-то пытается угодить. И вот
